Новый порядок 2 (СИ) - Dьюк Александр Александрович

— Что это? — Фридевига с сомнением покосилась на записи.

— Лист бумаги, очевидно, заполненный каллиграфическим, хорошо читаемым почерком Максима, — пояснил Манфред, когда дверь в гостиную тихо закрылась за Адисой и Максимилианом.

Госпожа консилиатор гневно нахмурилась и недовольно поджала губы.

— Просто прочти, Фрида, — тяжко вздохнул чародей, цокнув языком.

Фридевига осторожно взяла листок за край двумя пальцами, нехотя поднесла к лицу и бегло прочитала несколько строк.

— Чье-то чистосердечное признание?

— Одного юного террориста, — Манфред поставил локоть на подлокотник, огладил бородку, — которого вот-вот должны перевести на допрос в Комитет Равновесия.

Фридевига недовольно прищурилась. Инстинкты полновластной хозяйки, которая должна знать все самой первой, взяли верх.

— А ты, значит, его уже допросил, — скривила губы она.

— Ну что ты, Фрида! — возмутился чародей. — Ты же знаешь, как я ненавижу допросы. Мы просто, — Манфред виновато стушевался, — побеседовали, а он почувствовал необходимость раскаяться…

— Что, получив от гедского астролога украденные из хранилища талисманы возврата, — зачитала Фридевига, — он и его сообщники намеревались…

— При помощи неизвестного соучастника, — поправил ее Манфред, наставив палец.

— При помощи неизвестного соучастника, — согласно кивнула чародейка, — проникнуть в Гольденштернский дворец и совершить покушение… — она запнулась, беззвучно шевеля губами. — На герцога Сольнеро… посла Альбарской короны…

— И на барона Ларса Платена, посла норлидского короля, — добавил Манфред, не выдержав тишины. — Но ты читай, Фрида, читай дальше.

Фридевига погрузилась в чтение, то хмурясь, то округляя глаза. Манфред терпеливо молчал, слушая тиканье часового шкафа, размеренно отмечающего убегающие секунды.

— Они намеревались устроить взрыв в Гольденштернском? — жестко сказала она.

— Да, — подтвердил Манфред. — А еще в Брешском замке Вендена. И в Хохбургском дворце Аузента. В кастельвадском Альтвадуме, Винтерпаласте Нойенорта. В Фалькенфесте и в бреннском Миттебурге. Но, скажи-ка, Фрида, тебя ничего не смущает?

— Кроме того, что кто-то хочет взорвать всю Империю? — усмехнулась госпожа консилиатор, отложив лист бумаги.

Чародей закатил глаза, сделав кислое лицо.

— Если бы ты была, — он задумчиво покрутил кистью, — скажем, заговорщицей и планировала государственный переворот, свержение правительства, очередную войну, et cetera, cetera, но твои планы из-за череды случайностей внезапно рухнули, чтобы ты сделала?

— Я не заговорщица, Манфред, — Фридевига налила в пустую чашку чаю из фарфорового чайника, — мне сложно судить. Наверно, — она пожала плечами, — убрала бы всех свидетелей и причастных, которые могли бы указать на меня, и затаилась бы на какое-то время.

— Ты неправильная заговорщица, Фрида, — поморщился Манфред.

— Почему? — спросила Фридевига, манерно подув на парящую чашку.

— Потому что несколько недель назад один не в меру упрямый и настойчивый магистр-дознаватель КР распутал дело о краденых талисманах возврата, — сказал Манфред в потолок. — А гедский астролог угодил в лечебницу для душевнобольных на содержании Ложи. Затем Пауль фон Хаупен-Ванденхоуф при многочисленных свидетелях угодил под домашний арест. И тем не менее, — Манфред посмотрел на сестру, — сегодня некий молодой человек явился в лавку того самого гедского астролога за крадеными талисманами. А спустя несколько часов твой сын…

Фридевига отпила из кружки и спокойно посмотрела брату в глаза.

— Моего сына убили хал-нисианом, — проговорила она не менее спокойно. — Клонишь к тому, что Пауль и был тем неизвестным соучастником?

Чародей расположился в кресле поудобнее и немного помолчал, слушая тиканье часов.

— Я клоню к тому, Фрида, — наконец сказал он, — что довольно странно осуществлять планы, когда твои противники о них знают или догадываются. А теперь, дорогая моя госпожа консилиатор, вспомни, сколько за пару месяцев доблестные магистры «каэр» и жандармы имперской жандармерии выловили террористов, намеревавшихся что-то где-то взорвать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Фридевига задумалась.

— Думаешь, тебе подсунули очередную липу?

— О нет, юноша был искренен. Искренне верил, что подрыв нескольких послов, дворян и чиновников свергнет действующий режим.

Фридевига поставила чашку на стол и сложила перед лицом ладони.

— Так что ты предлагаешь?

— Абсолютно ничего! — чародей хитро заблестел глазами.

— Манфред…

— Ну разве что, — смущенно потупился он, — предлагаю тебе выступить перед Собранием… когда приведешь себя в порядок. Тебе стоит объявить, что в Ложе зрел заговор, про возвратники упомянуть не забудь. Пауль… пусть будет двойным агентом, который копал под заговорщиков и героически погиб, исполняя долг перед Равновесием. Но перед смертью успел выяснить главное направление удара заговорщиков и несколько имен причастных…

Пальцы и губы чародейки почти не дрогнули.

— Зачем тебе это нужно?

— Я хочу, чтобы в каждой газете писали об успехах Комитета Равновесия, имперской жандармерии и лично госпожи консилиатора и ее героического сына. Неплохо было бы пустить слухи о корнях заговора в теле Ложи…

— Хочешь, чтобы нам устроили очередные чистки, как в девяносто шестом?

— Справедливости ради, Фрида, — серьезно сказал чародей, — если бы тогда Ложу как следует вычистили, многое из того, что происходит сейчас, не произошло бы.

— Смешно это слышать от тебя.

— Рад, что поднял тебе настроение, — покорно склонил голову Манфред.

— Полагаю, у тебя и список причастных найдется? — осведомилась Фридевига.

— Нет. Но что обычно делают в таких случаях?

— Понятия не имею, — призналась госпожа консилиатор.

— Назначают причастных, конечно. Скажи-ка, кто из Собрания тебе больше всего не нравится?

Фридевига нехорошо улыбнулась.

— Ну, Фрида, ты слишком предсказуема, — разочарованно протянул Манфред. — Я надеялся, ты меня удивишь.

Чародейка покачала головой.

— Что ты опять затеял, Манфред? — утомленно проговорила она.

— Фрида, Фрида… ну я же не из тех, кто что-то затевает, — со всей невинностью сказал примо антистес. Фридевига фыркнула. — Просто общественность обожает ссоры, скандалы, заговоры. Когда внимание общественности приковано к чьим-то ссорам и скандалам, ей нет больше ни до чего дела… Кстати, от твоей Эльзы нет никаких вестей?

— Нет. Уже неделю.

— И от моих балбесов тоже ничего не слышно уже пару дней. Мне это очень не нравится, — сердито проворчал Манфред. — Очень не люблю справляться об их здоровье.

Глава 33

Дьявол ночи.

Анрийский призрак.

Неуловимый убийца, который всегда оказывался на шаг впереди. Нечто, явившееся из других измерений, или мутант, созданный в лабораториях безумных маньяков-экспериментаторов.

Всего несколько часов назад против него была бесполезна не только магия, он каким-то образом пережил встречу с ведьмой и очистился от мерзости, да так, что даже Даниэль сама почувствовала ее вкус. А сейчас был прикован обструкторами к спинке стула — единственного предмета мебели в пустом подвале дома Геллера в Веселой Бездне — и даже не верилось, что он может быть таким смирным.

Даниэль облизнула губы.

Первый шаг она сделала, не отдавая себе в этом отсчета. Остановило ее легкое головокружение. Даниэль отругала себя, внутри нерешительно и жалобно пискнула мерзость, сжимаясь в тугой комок — «дьявол» пугал ее до одури. Наверно, поэтому Даниэль и сделала второй шаг. А затем шагнула еще. Коснулась протянутой ладонью его плеча.

Никакой реакции.

Даниэль чуть смелее провела ладонью по плечу к расстегнутому вороту рубашки, прислушиваясь к ощущениям, пытаясь почувствовать малейшее напряжение мышц. Чародейка запустила пальцы под рубашку. Кожа была холодной, сухой, грубой. Она прикоснулась к его шее, нащупала жилу, не чувствуя пульсации. Слишком долго. Чародейка подступила почти вплотную, коснулась бедром его колена, прошлась ладонью по его груди, задержалась возле не бьющегося сердца.