Реактивация 2 (СИ) - "Мархуз"

А вот теракт с рейсом Москва-Чита взволновал. Какой-то урод протащил на борт взрывное устройство и успел нажать кнопку, когда бортовой милиционер в него выстрелил. Реакцией властей последовала отмена милицейских сил в полётах. Нет смысла, когда нужны принципиально другие специалисты для борьбы с террористами, как и приёмы нейтрализации. Кто знает, может новая Алма-Ата поможет в этом плане? Хотя какая помощь, когда в 2001 году пассажиры в Штатах, как бараны блеяли. Даже не пытались противостоять силой уродам с "бокс-каттерами" (фактически, ножиками для разрезания коробок). Если народ разбалован либерализмом и гуманизмом, трудно ожидать от него гражданской позиции. Их будут варить в котлах, а они будут просить поперчить погуще или поменьше. Просить, а не отрывать головы "поварам", пусть даже ценой своей жизни.

Ну и на сладкое, в мае, отличился иранский шах Махмуд Реза Пехлеви, одобривший исторический приговор самому себе. Он, конечно, не знал чем его идиотизм кончится, а то соломки бы подстелил, чтобы власть не потерять. Сын казачьего полковника понауказывал по всей стране разных несвобод и антиправ человека и сдуру одобрил подписание Договора с Международным нефтяным консорциумом. Вроде передал монополию на нефть иранской нефтяной национальной компании, чего такого. Только или забыл или не знал, что пару тысячелетий назад правитель Персии понаприглашал в страну евреев, бежавших с родины. А те, как грамотные разумные люди, потихоньку внедрились везде, где мёдом намазано. И в нынешнем Иране именно они, а не фарси или азербайджацы владели национальным богатством. Только революция 1979 года выперла куда подальше как шаха, так и евреев-нефтепромышленников. И если Реза Пехлеви быстро помер, то потомки Авраама основной массой перебрались в Лос-Анджелес, поселившись в ничем неприметном Беверли-Хиллз. Они и сейчас там миллионерствуют, а заодно имеют магазины национальной окраски. Торгуют персидскими коврами, потому что нефть в самом Беверли Хиллз выкачали ещё в начале двадцатого века.

Сенокошение удобно тем, что входишь в ритм и становишься биороботом. Сразу появляется время обдумать что-нибудь, так как от мыслей избавиться не удаётся. В этом деле прекрасно помогают две вещи, одна за другой. Сначала думы следует озвучить, чтобы упорядочить и даже выявить нескладёхи. Конечно, не дай бог кто увидит, могут и в дурку отправить человека, разговаривающего то ли с косой, то ли с травой. Затем мыслю следует записать — вспомогательное редактирование. Да и не забудется вырубленное топором. Хоть новый эпизод в книгу, хоть идея для прогрессорства.

Это Шмыну многое по-барабану, а Олег Александрович, как и положено шизику, опасается в свои шестьдесят навредить своей стране. Лидеры государства лишь кажутся всезнающими мудрецами, на самом деле они тоже люди и могут ошибаться. Ещё заведут куда-нибудь в тупик отдельную отрасль производства, поверив в проект, выглядящий перспективным. Так что лучше уж семь раз отмерить и перепроверить, даже если придётся постоянно бегать наверх к заветной тетрадке.

Ничего страшного не случится от дополнительных телодвижений. Наоборот, чем разнообразнее динамические нагрузки, тем лучше развитие. Олег ощущал прибывающую силушку и улучшающийся баланс. Скоро можно будет на базе "Кайрата" показать себя во всей красе. Если, конечно, не опарафинишься от переоценки собственных возможностей. Базовая предпосылка — отработать, как неутомимый электровеник, остальное приложится. А бодаться со штангой наверное не нужно. Проблема не в том, что не потянешь, а как раз в обратном. Не дай бог какой рекорд для юношей поставить, не слезут с предложениями сделать из него супер-пуперского спортсмена. И подключат все связи, надавив на "честь флага" и прочие убеждалки. И нафиг оно нужно?

В начале июня начала вырисовываться концепция очередной инновации. Правда, попёрли "понаехавшие тут, как будто Тау-Тургень им резиновый". Братцы-одноклассники, которым удалось скосить от военно-спортивного лагеря, чувихи с аллергиями и ихние разнообразные предки. История повторялась: все старшие требовали контроля и учёта своих кровинушек, возмущались "отсутствием старших" и чуть не учредили ответ. дежурства. Причём поголовно рвались в дом Старкова, а не снимать комнаты своим чадам в обычных избушках. Пришлось серьёзно поругаться, дабы отморозить наглюч в родительском обличье.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Олег, пойми, моя дочь не может жить в деревенских условиях, — бубнила одна из мамаш, — она привыкла к гигиене и комфорту. Ей удобства на улице не подходят.

— Валентина Сергеевна, так зачем вы её привезли, — по нормальному спрашивал Шмын, — везите обратно, у меня не проходной двор.

Попытки аппелировать к руководству посёлка ничего не дали. Председатель знал, что Старков в этом году накосит много и не хотел, чтобы юный герой труда удрал от лишних проблем. Вон, по всему району полно горных склонов, есть где пристроиться. И парня возьмут с руками-ногами, так как ещё прошлым летом прославился на всю ивановскую (или энбекши-казахскую?) В итоге, родичам наобещали всего что можно со стороны поссовета и отправили восвояси. Через несколько дней прибыла новая делегация от родительского комитета и педсовета. Халявщики, мать их!

— Старков, ты обязан войти в положение, — начал нудеть инструктор райкома комсомола, — размести у себя несколько человек. Твоя комсомольская совесть…

— Никого не буду размещать, ищите им место в посёлке и сами оставайтесь, чтобы их контролировать. А будете наглеть, сообщу в райком партии.

Да что же это такое, можно и из комсомола выгнать за непонимание текущего момента. Плохо, что "товарищ не понимает", а силу не применишь. Можно лишь запугать, но юнец почему-то не боится? Никакие кары по комсомольской линии не помогали, а на иное воздействие прав нет. Опасно связываться, находясь в другом районе, можно действительно огрести от местных партийцев.

Завучиха попыталась найти соломоново решение:

— Товарищи, мы тоже неправы. Следовало заблаговременно сюда приехать и согласовать вопросы размещения. Олег, надеюсь, пойдёт нам навстречу, раз уж так получилось, но впредь будем заранее такие вопросы согласовывать.

Великая хитрость взрослых — повиниться перед ребёнком, зная что тот уступит. Ведь с ним таким проникновенным тоном разговаривают, почти как со своим. Вот только в парне находился битый жизнью мужчина за шестьдесят, который все эти хитрости давно съел и высрал.

— Тамара Петровна, у меня дома будут жить Эдик и Олег, а также Иринка. Они и в прошлом году жили. Остальных расселяйте по местным, я никому санаторий за мой счёт не организовывал. Не нужно лениться, товарищи, поработайте над ситуацией.

Поразительно, но даже прибывший участковый поддержал сенокосного трудягу.

— Товарищи, давайте побеседуем с нашими жителями. У них найдутся свободные комнаты. Просто оплатите проживание и питание.

— А парням, которые приехали сено косить, мы поможем в первую очередь, — поставил точку председатель.

Собравшаяся толпучка жителей наперебой начала нахваливать свои "апартаменты". Кризис через час миновал, но инструктор всё запомнил, чтобы потом припомнить. Пусть только Старков в город вернётся, там ему и капец!

Отбившись от орды халявщиков Шмын угомонился, но не надолго. Вернулись вахтовики-лесорубы и снова набеспорядочили. Нет, границу "земли Старка" они не нарушали, но мигом осадили беззащитных школьников и школьниц.

— Чего по домам сидите, молодые есть? Выходите, обмоем вас, пропишетесь.

Традиционно, "городские" инстинктивно побаиваются "местных", хотя им тоже хотелось развлечений. Это трёп о прошлогоднем сенокосе выглядел, как сплошное развлечение, а реальность оказалась скучной и пыльной. Телики у деревенских имелись, но показывали какие-то помехи и линии, да и то лишь по одному каналу. А регулярную танцплощадку пока не завели в посёлке. Лишь в санатории, где радоновые ванны, имелся хоть какой-то культурный досуг, включая кинопередвижку. Странно, но фильмы привозили свежие, порой импортные. Там-то лесорубы и организовали свой центр досуга. Сначала приставали к девчонкам культурно, с интеллигентными вывертами, даже магнитофон припёрли. Однако, по мере потребления горькой, хотелось поближе к телу (то бишь к делу). Городские парни побаивались впрягаться, участковый где-то был занят, поэтому отправили одного чувака за подмогой.