В тени красных жасминов - Энн Мэтер

— Как ты осмелилась говорить так со мной в присутствии гостя! — взревела она, как только Ребекка появилась, чтобы уложить ее. — Не воображай, что из-за того, что Пьер вступился за тебя, я это забыла! Девчонка! Ты, которая даже не знает, кто был ее собственный отец!

Ребекка воздержалась от резкостей, которые готовы были сорваться с ее губ. Однажды она рассказала ей обстоятельства своего рождения и потом очень жалела об этом.

— Мой отец был убит по пути в церковь, чтобы обвенчаться с моей матерью! — не выдержав, сказала она сквозь сжатые губы. — Я хотела бы, чтобы впредь вы мне об этом не говорили!

— Уж будьте уверены! — зло насмехалась Адель. — Если твои родители были такими добродетельными, то как ты тут очутилась?

Ребекку бросило в жар.

— Они были молоды и влюблены! Я и не жду, что вы это поймете! — Она резко отвернулась, не справившись с комком, подступившим к ее горлу, когда она подумала о муках своей матери. Ее бабушка также этого никогда не понимала и не упускала возможности высмеивать ее за это. Крушение поезда, которое выкрало у нее из жизни мать, должно было показаться благословенным спасением.

Адель показалось, что она достаточно наговорила, и уже почти в тоне беседы она сказала:

— Это было довольно мило, не так ли, что со мной обедал мужчина? Есть еще, конечно, доктор и старый Блэквелл, но они — совсем не то, не так ли?

Эндрю Блэквелл был местный священник, и хотя Адель не была особенно религиозной и постоянно ворчала по его поводу, она часто была рада его компании.

Ребекка привела себя в порядок и вернулась, чтобы помочь Адель с коляской. Адель критически посмотрела на нее и сказала:

— А серьезно, почему ты не хотела пообедать с нами? — Она нахмурилась. — Ты же не могла подумать, что мы хотели побыть одни… Пьер не стал бы интересоваться такой старой каргой, как я!

— Вы не стары и не карга, — ответила тихо Ребекка. — Не говорите глупостей.

Адель вздохнула.

— Когда-то мы с Пьером знали друг друга очень хорошо. Когда я была моложе и не парализована, как теперь. Я частенько такое вытворяла!

— Вы сейчас не парализованы, мисс Сент-Клауд, — вежливо возразила Ребекка.

— Возможно, не совсем. Но в любом случае, я привязана к коляске, не могу ходить, или танцевать, или плавать!

Ее лицо горестно исказилось, и Ребекка ощутила сострадание к ней. Это происходило в подобных случаях, когда она испытывала сильную жалость к Адель.

— Итак, — сказала она, слегка улыбнувшись, — вы не привязаны к вилле. У нас есть машина. Завтра, если вы хотите, мы можем поехать в Навуа. Доктор Мэйсон говорит, что оттуда вверх по реке очень красиво. Леса и водопады, и у воды будет освежающе.

Адель раздраженно повернулась к ней.

— Я не хочу совершать поездку по реке, — резко ответила она. — Не смеши меня, Ребекка, я не хочу этого. Просто из-за того, что ты молода и здорова, не пытайся дурачить меня! Я — огрызок от женщины, который даже нельзя назвать женщиной.

— Это чепуха!

— Что чепуха? — Адель сжала кулаки. — Ты думаешь, я не замечаю, как мужчины смотрят на тебя? Как доктор Мэнсон смотрит на тебя? Как Пьер смотрел на тебя?

Щеки Ребекки вспыхнули.

— Пожалуйста, мисс Сент-Клауд… — начала она.

— Почему? Почему я не могу сказать этого? Это правда, не так ли? — Глаза Адель сузились. — И ты тут не можешь дурачить меня, Ребекка! Именно из-за Пьера ты не хотела со мной обедать. Пьер!.. Мне интересно: почему? Что такого он сказал тебе вчера вечером, что вызвало у тебя такое беспокойство?

Ребекка начала выкатывать кресло в коридор и оттуда в комнату Адель, но Адель еще не закончила разговор. Сидя в своем кресле, она рассматривала подвижное лицо своей сиделки, и ее собственное становилось презрительным. Повернувшись еще раз, она замолкла, и Ребекке полегчало. Но как только они достигли комнаты Адель, та снова заговорила, на этот раз совсем другим тоном:

— Скажи мне, Ребекка, сейчас у тебя была возможность снова поговорить с ним, что ты думаешь о Пьере?

Ребекка закусила губу. Что надо было от нее Адель на этот раз? В поисках подходящего ответа Ребекка сказала:

— Он кажется мне… довольно милым. — Она помогла Адель улечься в постель и начала расстегивать пуговицы на ее платье. — Вы давно его знаете?

— Большую часть моей жизни, — ответила Адель, выскальзывая из платья. — Его и моя семьи были близко знакомы.

— Понимаю. — Ребекка наклонилась к зашнурованным ботинкам Адель, и глаза Адель прищурились.

— Однажды была мысль, что мы с ним могли бы пожениться, — сказала она.

Ребекка взглянула вверх, пряча свое удивление. Конечно же Пьер приблизительно одного с Адель возраста. Кое-что из того, что он сказал, дошло до нее: он назвал ее свояченицей! У нее засосало под ложечкой. Значит, он был женат. Женат на сестре Адель.

Адель внимательно разглядывала Ребекку.

— Почему ты нахмурилась? — спросила она. — Тебя что, это известие так шокировало?

— Вовсе нет! — быстро ответила Ребекка. — Но просто мсье Сент-Клер кое-что сказал.

— Что именно? — поинтересовалась Адель.

Ребекка пожала плечами.

— Только то, что он вам — зять.

Адель утвердительно кивнула и откинулась назад на подушки.

— Это так. Он женился на одной из моих четырех сестер.

Ребекка выпрямилась, поднимая ноги Адель на кровать.

— Итак, он женат, — сказала она несколько уныло.

Адель внимательно ее рассматривала, и ее тонкие губы искривились в странной улыбке.

— Моя сестра умерла, — сказала она, закрывая глаза.

Ребекка прижала руку к животу.

— Я дам вам успокоительное, — сказала она.

В глазах Адель сверкнул злой огонек.

— В этом нет необходимости, Ребекка. Я чувствую себя очень усталой.

Ребекка колебалась. Щеки Адель все еще горели чахоточным цветом, но она не могла заставить ее взять капсулу.

— Очень хорошо, — теперь сказала она, — я оставлю вас. Но если вы чего-нибудь захотите, то просто позовите.

— Хорошо. — Адель снова закрыла глаза. — Между прочим, завтра вечером Пьер приедет к ужину. Не могла бы ты попросить Розу проявить больше фантазии при приготовлении пищи, чем она обычно это делает?

Ребекка пошла к двери.

— Я поговорю с ней, — согласилась она и быстро вышла из комнаты.

Глава 2

На следующее утро, как обычно, Ребекка спустилась на пляж для утреннего купания. Над горизонтом тусклая дымка разбросала свои просвечивающие сети, провозглашая начало еще одного прекрасного дня. Между пальмами висели паутинки с росой, которая сверкала, как алмазы, и песок между пальцами ее ног был холодным и мягким. Сбрасывая свой махровый жакет, она остановилась на мгновение, замерла на линии берега и протянула руки к лучам восходящего солнца.