Интерпол - Иосиф Дайчман

Новая система появилась не сразу. В первые годы работы бюро и в течение нескольких лет после, люди Видока были должны полагаться преимущественно на свои воспоминания. Каждый человек нес в голове свою собственную персональную систему информационного поиска, в которой он отмечал множество данных относительно физических характеристик и привычек каждого преступника из тех, с кем он был знаком. К этому он постоянно, ежедневно добавлял результаты собственных наблюдений и сведения своих коллег. Но поскольку первоначальная группа преступников старела, вымирала или удалялась от дел неправедных, и поскольку число преступников со временем все увеличивалось, система стала неуправляемой. Вновь прибывшие в Сюрте были должны подвергнуться строгому ученичеству и изучать все мелочи, которые старослужащие несли в своих головах; предполагалось, что "молодые" добавят к этому плоды своих собственных наблюдений, по мере знакомства с преступниками на своем собственном опыте.

Видок заменил эту "персональную систему памяти" единой картотекой письменных досье.

Досье заводилось на имя каждого преступника, который привлек внимание бюро. В этом досье сохранялись письменные описания его физического облика, детальное описание любых особенностей речи, манер, платья, всевозможные индивидуальные черты, и осторожное описание принципа его "работы", - как стали позже говорить, преступного почерка. Также хранились рисованный портрет, а после появление фотографии в 1840-ых, - его снимки. Первый известный снимок преступника сделан в Брюсселе в 1843 году. В полиции Парижа фотографии стали непременным атрибутом досье с 1874 года.

Система эта означала громадный прогресс в истории полицейской работы. Базируясь на Видоковском систематическом методе поиска преступников, полиция Парижа стала во всем мире признанным лидером в осуществлении законности. Во многих странах поражались той скорости и эффективности, с которой беглецы от закона в их родных странах подвергались арестам, едва они добирались до Парижа.

К сожалению, система досье несла в себе самой семя собственного отказа. Полиция Парижа с таким рвением собирала и пополняла досье, что за пять или шесть десятилетий набрался огромный архив, который требовал обслуживания армией клерков. Горы отчетов, накопленных в пыльных, неудобных залах префектуры (количество досье достигало пяти миллионов), практически требовали невероятного количества времени для их систематизации и отыскания необходимой информации.

Система, которая отличалась эффективностью в расцвете своего создания, стала кошмаром неэффективности и осталась таковой, пока другой гений не появился на сцене. Его имя было Альфонс Бертильон, клерк в офисе отчетов Сюртэ о преступниках.

В 1879 Бертильон придумал новую базисную систему сбора и хранения сведений о людях, попавших под подозрение полиции. Его система была основана на классификации общих измерений и характеристик индивидуумов. Плод тогдашней неоперившейся науки антропологии, это было, подобно большинству неожиданных новых идей, поначалу высмеяно и отклонено.

Бертильон, однако, проявил недюжинное упорство, и после того, как руководство префектурой перешло в другие руки, к более сочувствующей администрации, ему был предоставлен шанс доказать преимущества своей системы. 20 февраля 1883, благодаря системе измерения, оказалось возможным разоблачить подозреваемого, который использовал ложное имя и утверждал, что никогда не был прежде арестованным.

Бертильон горячо приветствовал начало применения, и затем в течение нескольких лет всемерно способствовал тому, чтобы его метод, применение науки антропометрии, названный "бертильонаж", был непосредственно использованным в практике работы Сюртэ.

Бертильонаж был принят полицией нескольких других стран также, и это могло бы стать одним из фундаментальных вкладов в криминологию. Но вскоре появилась другая и более удобная система, и заменила его. Труды двух других людей, неизвестных друг другу и Бертильону, заложили основы для метода, который скоро заставит бертильонаж выйти из моды.

История происхождения и принятия методики идентификации по отпечаткам пальцев весьма походит на историю, произошедшую с общеизвестной сейчас теорией развития. В 1859 и Чарльз Дарвин, и A. Р. Уоллис независимо друг от друга пришли точно к таким же самым заключениям, основанным на замечательно подобных наблюдениях.

В 1877 Британский государственный служащий в Индии по имени Уильям Гершель решил после многих лет изучения, что отпечаток пальца человека может использоваться для положительной идентификации, и предложен генеральному инспектору тюрем в Бенгали использовать этот метод учёта заключенных, а также выслеживания беглецов от правосудия. Идея была отклонена, что называется, с порога.

Тем временем в Японии шотландский врач Генри Фоулдс обратил внимание, что японские художники зачастую используют оттиск покрытого тушью большого пальца на своих работах, как средство идентификации. После изучения и обдумывания вопроса, Фоулдс пришел к выводу, что образец отпечатка пальца каждого человека уникален и эта особенность может и должна быть использована. В 1880 он написал письмо редактору журнала "Природа", одного из самых авторитетных Английских научных журналов, предлагая использование отпечатков пальцев для идентификации преступников.

Письмо было опубликовано, и Гершель, после прочтения его, написал немедленно в журнал требование о признании его автором этой идеи.

Возникший спор о приоритете между Гершелем и Фоулдсом привлек внимание сэра Фрэнсиса Гальтона, отца науки евгеники.

Гальтон, весьма популярный лектор и талантливый дилетант в некоторых научных областях, в то время был настолько заинтересованным системой Бертильона, что экспериментировал с этим и читал лекции по этому вопросу. Когда противоречие между Гершелем и Фоулдсом вспыхнуло и приобрело оттенок большого скандала, он начал включать обсуждение проблемы дактилоскопии в свои лекции. В конечном счете Гальтон стал настолько восторженным адептом возможностей дактилоскопии, что написал книгу по предмету в 1892 и настаивал, чтобы Скотланд Ярд принял дактилоскопию как средство классификации и учета всех английских преступников.

Книга по методике дактилоскопии была издана.

Две системы идентификации преступников, бертильонаж и дактилоскопия, боролись за полицейское принятие, пока последняя наконец не преобладала во всем мире.

Бертильонаж, в сущности, не отвергнут, определенные сведения антропометрии являются важной составной частью комплексной системы идентификации, - в частности системы, принятой, наряду с использованием дактилоскопии и фотографий, в Интерполе.

Значение этих двух методик заключено в их исходном, фундаментальном родовом принципе. Обе системы основаны на "концепции" персональной идентификации, - и это, возможно, первые в летописи полицейской работы универсальные системы, преодолевающие лингвистические, географические и культурные барьеры между полицейскими силами различных стран. Для идентификации противника общества, преступника, устанавливался своего рода "общий язык".

В 1893 немецкий криминолог, Франц фон Лист, заведующий кафедрой криминологии в Берлинском Университете, указал, как на важную особенность, на интернационализацию преступности.

Внутри Европы между большинством стран практически не существовало границ в традиционном понимании, не было визового режима, пограничного контроля, а стремительно разраставшаяся система железных дорог привела к росту объема межгосударственных перевозок. Преступники стали проявлять замечательную способность бродить по миру - и это, к сожалению, но неизбежно, имело следствие, что национальная полиция теряла их след.

Фон Лист выражал поддержку взглядам Гальтона и высказывал пожелание скорейшего развития "наднациональных" систем идентификации.

Замечательно, что системы и методы идентификации не отменяют, а дополняют одна другую; привлечение достижений в этой области - одна из важнейших задач Интерпола.

...Однажды дом в Биенне, Швейцария, был обокраден. Передняя дверь и четыре внутренних двери были взломаны с применением и отвертки. Внутри дома следователи нашли несколько видов отпечатков. На дверях - следы, оставленные инструментами взлома. На полах были отпечатки, сделанные резиновыми подошвами, которые не соответствовали обуви никого из обитателей дома. В доме также осталось несколько смазанных отпечатков пальцев, фрагменты отпечатков перчаток и, на полотнище входной двери, отпечатки правого и левого уха. Отпечатки ушей были пересняты на бумагу и приобщены к уголовному делу.

В том же месяце двое мужчин были арестованы при попытке вторжения в другой дом. У них были найдены специально приспособленные долото и отвертка, которая оставляли характерные следы, весьма похожие на те, которые были на дверях в доме в Биенне. Одни из обнаруженных там отпечатков обуви соответствовали отпечаткам, которые оставляли ботинки одного их взломщиков. Особенностью этого случая, однако, был отпечаток уха. Сравнивая отпечатки ушей обоих людей с теми, которые были найдены в дом в Биенне, полиция смогла доказать окончательно, что отпечатки были оставлены одним из них, и тем самым изобличить преступника, который по небрежности прислонился к рамке двери и оставил своеобразную "визитную карточку".