Крестовый поход - Нэнси Холдер

— Город находится под нашей защитой и покровительством, — объявил Антонио, прикрепляя флажок к колу. — Охотники Саламанки.

Он сделал шаг назад, перекрестил вымпел, а потом перекрестился сам. Странно и поистине поразительно было то, что это делал именно Антонио, ведь символ креста должен сжигать вампира. Как еще один, единственный, кроме Антонио, католик в отряде, Джеми скрипнул зубами и сделал то же самое. Скай, как ведьма, практикующая Белую магию, номинально была язычницей, а Эрико — самбуддисткой. Дженн по происхождению была баваркой, и в ее роду давно уже никто не считал себя католиком. Она вообще не относила себя ни к какой религии. Что касается Холгара, Дженн вообще понятия не имела, во что он верил. Так что все остальные лишь на секунду преклонили головы, оказывая честь символу.

Отряд Саламанка, непобедимый, победоносный. Но глядя на вымпел, Дженн думала о мертвых и умирающих в городишке Куэвас и не могла не удивляться, что она способна защитить кого-то, если не способна защитить себя и своих товарищей по оружию.

Поднялся ветерок, и флажок гордо затрепетал, как символ правды, за которую они дрались, символ потерь охотников, которые ушли и которые уйдут вслед за ними.

«Помогай нам всем, Господи», — подумала Дженн.

ГЛАВА 2

Погибшие навек, в поиске бесконечном.Проклятые для всех и живущие вечно.Мы племя тех, кто стоек и в нужде.Вампир всегда надежный друг в беде.Мы явим миру нашу добродетельС печатью на устах, покорные, как дети.Мы отдадим вам наши охладелые сердца —Все наше лучшее — и с вами будем до конца.

Куэвас

Отряд Саламанка

Дженн охватило сложное чувство гордости и стыда, когда она смотрела на самодельный стяг, водруженный на этой политой кровью земле. Почувствовав на себе чей-то взгляд, она подняла глаза. Над ней ярко сверкали глаза Антонио, в них горел жар сознания высокой миссии отряда. Он всегда был тверд и решителен, и она завидовала ему в этом.

— Умно ли будет оставлять свою визитную карточку? — нервозно спросила Скай, нарушая молчание.

Их присутствие в университете было для всех тайной, впрочем, хранили ее не очень строго, поскольку многие местные жители уже не раз обращались к ним за помощью. Правительство Испании знало об их существовании, но открыто не признавало, оправдывая активность в университете Саламанки присутствием там небольшого смешанного гарнизона. В каком-то смысле это была правда. Трое из их учителей были офицерами испанской армии. Они преподавали основы тактики и стратегии боевых действий, а один из них, Фелипе Сантасьеро, занимался с Дженн испанским языком.

Что касается вооруженных сил Испании, те, кто знал правду, негодовали по поводу саламанкийцев, называя их las pulgas — блохами. Генерал испанской армии Мальдональдо просто боялся их. Человек он был консервативных взглядов, а саламанкийцы активно пользовались приемами магии… он считал, что всякая магия — от сатаны. Но сатана присутствовал в любом кровопролитии, а генерал Мальдональдо желал, чтобы el diablo не пил больше испанской крови. И он ни за какие коврижки не признал бы, что отец Хуан разделяет с ним это желание.

Все еще глядя на развевающийся стяг, Дженн переступила с ноги на ногу. Грудь ее взволнованно вздымалась. «Если водружение этого флага на штоке, воткнутом в прах мертвых Проклятых, заставит их хоть немного бояться нас, — думала она, — я считаю, это правильно».

— А вдруг это закодированное послание, — сказал Джеми. — «Письмо получил, спасибо. Я еще жив».

— Джеми, прошу тебя. Он же один из нас, — сказала Скай и бросила взгляд на Антонио. — Я же бросала руны. Мы вполне можем ему доверять.

— От вампиров воняет, — сказал Холгар с датским акцентом и сделал вид, что нюхает воздух. — А от Антонио нет. Вдобавок, он спас мне жизнь. — Он перевел взгляд на Джеми. — И тебе тоже. В прошлый раз, когда мы делали вылазку. А это, как говорят англичане, «приятно». А для тебя, дорогой Джеми, должно быть еще приятнее, ведь ты так ценишь свою жизнь.

— Хватит, мальчик мой, — пробормотала Скай, положив ладонь на руку Холгара. — Все мы сейчас на взводе. Но я тоже согласна, уж очень похоже на то, что нас поджидали.

— Как вернешься, погадай, — сказала Эрико. — Вместе с отцом Хуаном. Может, получишь информацию, откуда утечка. Или нам просто не повезло.

— Ну, да, родились под несчастливой звездой, — сказал Джеми, скроив Холгару рожу. — Или в черный час полнолуния.

Холгар вздохнул.

— Зря ты дразнишь оборотня. Неблагоразумно.

Джеми оскалил зубы и сплюнул на погасшие угли.

— Ладно. С удовольствием потрепался бы, да с копыт падаю.

Скай сжала губы, а Эрико кивнула. Дженн ничего не понимала. Два года в академии и два месяца в одном отряде, но Дженн до сих пор не могла понять многое из того, что говорил Джеми. Плохо, конечно, что Скай порой говорит, как портовый грузчик, Антонио пересыпает свой английский испанскими словечками, Эрико ругается на японском, а у Холгара привычка говорить с самим собой с помощью рыков, завываний и повизгиваний, понятных, пожалуй, только собаке или другому такому же оборотню. Но с Джеми все обстояло гораздо хуже. Отдельные слова его она понимала, но смысл его речей для нее был китайщиной какой-то.

— Он хочет домой, — сказала Скай, переводя на общепринятый. — Устал. Все устали.

Скай была настоящим миротворцем.

Молча заключив временное перемирие, все шестеро развернулись веером и двинулись вперед полукруглой шеренгой, на случай встречи с вампирами. Скай гасила все еще горящие дома на площади. Понемногу собирались уцелевшие жители, некоторые выходили из леса, где нашли убежище. Увидев охотников, нестройным хором приветствовали их. Мужчины — кто в джинсах, кто в деловом костюме, девушки, ровесницы Дженн, все одеты стильно, по последней моде. Какой-то парень в футболке со страшной картинкой на груди поднял вверх мобильник, снимая их передвижение.

— Черт побери, — сказал Джеми. — Сейчас захотят, чтобы мы позировали и раздавали автографы.

— Отказать нельзя, — отозвалась Скай. — Сам знаешь, нас многие здесь не любят.

— Это в Америке не любят, а не в Испании, — возразил Холгар.

— Покурить бы, — сказал Джеми.

— Антонио, тебе бы куда-нибудь спрятаться, — предупредила Эрико.

До сих пор жители не догадывались, что Антонио — вампир. И действительно, глядя на него, и не скажешь. Но все равно лучше поостеречься. Малейший запах крови — и у него полезут клыки, а глаза засверкают красным огнем.

— Пойду к машине, — сказал Антонио и, свернув в сторону, ускорил шаг.

Дженн засеменила рядом, и резкие черты его смягчились. Он взял ее за руку и сжал ее, не очень сильно. Если б захотел, мог бы переломать ей все косточки. Силы у него было больше, чем даже у Эрико.

А приветственные крики за спиной звучали все громче. Оставшиеся в живых ликовали. Скоро радость их поуменьшится: многие раненые присоединятся к числу погибших. Дженн уже такое видела. А на этот раз все будет гораздо хуже: почти весь город сгорел дотла. Отстраивать придется долго. Слава богу, не надо помогать им наводить порядок. Ей стало немного совестно. В академии не учили созидать, зато разрушать ее научили хорошо.

— Я рада, что ты не ранен, — сказала Дженн, стараясь не слушать радостных криков, которые за спиной слышались все громче. — Когда я увидела, как ты упал в самое пламя…

— Джеми прав, — перебил он, и в глазах его снова появился красноватый отблеск — жажда крови.

По спине ее побежали мурашки. Изо рта его показались клыки.

— Он прав, что не доверяет мне, — продолжил он. — И еще прав в том, что среди нас есть предатель… или шпион в Академии. Ведь кто-то сообщил вампирам о нашем визите. Нам очень повезло, что все остались живы.

— Ну, да, никто не погиб, — согласилась она, с трудом сглатывая слюну.

— Пока, — сказал он; голос его прозвучал низко и грубо, а глаза уже сияли красным в полную силу на фоне испанского неба, в серебристых лучах луны.

Дженн опустила глаза. Подходя к фургону, в котором они приехали, она уже с трудом волочила ноги. Заклинания оберега, произнесенные Скай, сделали его невидимым для чужого глаза и неуязвимым для огня. Дубовую рощу, где он стоял, чуть ли не всю пожрало пламя, и к рассвету от нее остались только дымящиеся пни.

Антонио сел за руль, а через пару минут к ним присоединились остальные, И Дженн оказалась зажатой между ним и Холгаром. «Прямо как в старых фильмах ужасов, которые я в детстве смотрела с папой Че, между оборотнем и вампиром», — подумала она и почувствовала себя совсем глупенькой; чувство вины еще больше обострилось.