ИЗМЕНИВШИЕся - Мария Владимировна Воробьева

на пальце обручальное кольцо? И мы в шаге от постели… В шаге от секса, близости, блаженства, всего того, что принесёт нам обоим невероятное наслаждение, всего того, что на протяжение веков манит людей, объединяет, а после ранит и даже убивает. Мы в шаге от измены. Он-своей жене. Я-самой себе, своим принципам и убеждениям.

За свою семейную, в прошлом, жизнь я ни разу не изменила мужу. Хотя была тьма возможностей сделать это. Жизнь, порой, переворачивает с ног на голову все, что было тебе известно и близко, и ты как бы окунаешься в другую реальность. Там все новое, все чужое, неизведанное и от этого такое желанное и притягательное. Вряд ли ты способен в тот момент думать о последствиях. И тебя не останавливает даже кольцо. То самое кольцо на том самом пальце той самой руки, которой он сильно и грубо уже сжимает твоё бедро....

Это случилось очень быстро. Прямо на ковре. Взмокшие и раскрасневшиеся от возбуждения, мы сидели на полу и молчали. Я не знала, что говорить ему. Он тоже был явно озадачен и, по-моему, даже немного растерян…

Паша нервно теребил кусочек золота на безымянном пальце, который из символа верности в миг превратился в обычный желтый металл…

–За два года брака я никогда ей не изменял.

Это наваждение какое-то…Прости…Те…

–Думаю, теперь, можем перейти на «ты», -я хотела разрядить обстановку. -Да, давай. Может, мы попробуем все забыть? -Конечно, без проблем!

Я ответила так, будто каждый день в моей жизни происходит подобное.

–Наверное, на сегодня мы закончили…Можно сходить у тебя в душ? -он старался не смотреть мне в глаза.

–Конечно…Там полотенце чистое на сушилке…

Паша встал с ковра и пошёл в ванную комнату. А я осталась сидеть. Без трусов. С растрёпанными волосами. В полностью расстёгнутой, но все ещё надетой на мне блузке. В глубоком смятении и абсолютной растерянности. Мне стало совсем грустно. Женатый мужчина изменил своей жене со мной.

Произошло то, чего я не могла себе представить даже в страшном сне. То, против чего я выступала всем своим существом! После развода особенно остро. Я ведь ненавидела таких людей. Этих обманщиков, лжецов. Этих предателей и изменщиков. Таких, как мой бывший муж. Но сама, добровольно, вступила в их ряды. И вот сейчас я сижу на полу в своей гостиной и мне больше нечего сказать на этот счёт…

Единственное, что пришло мне тогда на ум: я заблуждалась. От этого никто не застрахован, хотя бы просто потому, что люди – не роботы. Они умет ощущать и чувствовать, испытывать сексуальное влечение и давать волю эмоциям…Я, признаюсь, даже начала немного понимать своего бывшего мужа.

Мой взгляд упал на яркую блестящую бумажку на ковре. Я не сразу поняла, что это упаковка от презерватива. А этот хитрец явно готовился. Вряд ведь ли он носит их всегда с собой…

Конечно, было стыдно. Это все подло, низко и некрасиво…Но…мне безумно льстил тот факт, что этот молодой мужчина накинулся на меня, взрослую зрелую женщину, с такой страстью. Все это, безусловно, не оправдывало меня. Измена случилась. Три человека в раз оказались в геометрической фигуре. И я была в этом треугольнике явно тупым углом. Ведь у наших отношений точно не может быть продолжения.

Но что делать с этим влечением? Я не могу теперь быть уверена, что этого больше не повторится. И пока Паша был в душе, я приняла решение о том, что нам не стоит больше видеться.

Когда он вышел и оделся, сообщила, что ему нужно поискать другого репетитора. Он согласился без колебаний. Паша больше не смотрел мне в глаза. Он достал из кармана несколько купюр и положил на стол в гостиной. Это выглядело немного глупо, будто он платил мне не за занятие…

Мы тихо попрощались. Я закрыла за ним дверь и пошла в душ....

Все последующую неделю я думала о нем. Полина даже по скайпу заметила мое унылое настроение. Я так и не смогла признаться дочери, что переспала с парнем, который всего на пять лет старше ее. Мне было стыдно. Я сослалась на простуду. Дочь поверила.

За эту неделю много мыслей прошло через мою голову. Не скрою, мне понравилось. Я испытала очень яркие ощущения тогда, с Пашей.

Безусловно, я корила себя за случившееся, но ничего поделать с парализовавшим меня возбуждением, я тогда не могла. Я не смогла простить мужу близость с другой женщиной, а теперь сама влезла в чужие отношения. Но черт возьми! Откуда мне знать, что там за отношения, и почему я, свободная и независимая женщина, должна думать о том, о чем должен был думать мужчина, который почти со «звериным рыком» несколько дней назад срывая с меня нижнее белье?

Он ведь, в конце концов, мог и не «светить» своим обручальным кольцом. Тогда бы я вообще не узнала, что он женат. Думаю, Паша не снял его в первую встречу только потому, что и сам не ожидал, что нас так «накроет». А какой смысл снимать во вторую, если мне уже было известно, что он муж своей жены?

Ровно через неделю после «происшествия» на ковре, я сидела на кухне и пила вино. В гордом одиночестве. Неделя была напряженной, и я с чистой совестью позволила себе пару бокалов красного.

На мне были короткие шорты и майка со смешным детским принтом. Этот комплект подарила мне дочь. У неё был такой же и, часто по вечерам, общаясь по видеосвязи, мы сидели перед ноутбуками в одинаковых одеждах. Это было забавно и очень, на мой взгляд, трогательно. И даже как-то теплее становилось, и она казалась намного мне ближе....

Раздался звук сообщения. Паша. «Я тебя хочу. Можно войти?» Это все. В висках застучало. Щеки снова запылали. Я подошла к двери и посмотрела в глазок. Точно. Он стоял на площадке. Взгляд, пронизывающий насквозь. Даже через дверь. Я открыла.

Могла не открывать, но открыла. Вино уже поступило в мою кровь в достаточном количестве, чтобы не позволить ему уйти. Снова все стремительно, только теперь не на полу. В моей кровати. От Паши тоже немного пахло алкоголем. Но визуально он казался абсолютно трезвым.

 Мы снова забылись. Снова любили друг друга. Все меньше места оставалось в моем сознании для раскаяния и сожаления, и все больше появлялось для наслаждения и признания того, насколько я желанна для этого мужчины…

После мы допили вино вместе. Паша признался, что тоже все неделю думал обо мне. Он посидел в