Николай Жуковский - Элина Масимова

Конечно, детские шалости во взрослую жизнь принимаются очень выборочно, проходят только самые лояльные. Одной из таких стало сочинение стихотворений. Коля с братом Ваней сплетали их влет по всем случаям жизни и помещали в собственноручно написанные журналы – «Василиск» (юмористический) и «Отголосок» (литературный и политический). В четвертом номере «Отголоска» сохранились следующие строки:

Бульвар

На зеленой и ветхой скамьеМноголюдного в праздник бульвараРаз сидел я один в сторонеИ курил от безделья сигару.И смотрел я, как пестрой толпойПредо мною теснилися люди,Как сменяли мужчины чредойКринолины и пышные груди.И за ними я стал наблюдатьИ открыл интересного много,Потому что умею читатьЯ людей по различным дорогам.Вот теперь предо мною стоитС брюхом толстым, пустой, равнодушный,Казнокрад, фарисей, иезуит, —Департамента евнух послушный.Он – милейший с людьми человек,От того ведь и дом в три этажа,От того, что весь службы свой векПодвергал свою честь на продажу,От того он и толст, и богат,Что вовремя сгибал свою шею,От того, что он жертвовать радДля богатства хоть жизнью своею.Вот трудами другой изнурен,Бедный голый питомец палаты;Тоже подличать учится онДля чинов, повышений и злата.На бульваре он ходит, как тень,И улыбку начальника ловит,Пишет ночь всю и пишет деньИ по грошу себе деньги копит.Вы, блестящие куклы… и вы,Шаркуны вечеров и собраний,Балаганные денди и львы,Непременные члены гулянья.Что так гордо глядите на всех«Знаменитые силы России»?Вам ведь чваниться стыдно и грех.Ваша храбрость – слова ведь пустые.На бульваре и дам и девицПокоряете славно вы формой.Хорошо с выражением лицВосхищаетесь с ними вы Нормой.Вот они… вы монокли своиНа глаза поскорей надевайтеИ о чувстве священном любвиИм скорей напевать начинайтеСторонитесь… Идет генерал,Командир батальона пехоты,Он хотя и частенько кралВсе солдатские деньги у роты,Вы ж его все должны уважатьОт полковника и до корнета…

Окончание баллады, к сожалению, было утеряно, но любой читатель согласится, что будущему механику Николаю Жуковскому и его брату удавалось очень точно «читать людей по различным дорогам» да еще в такую глубь заглядывать, которая по сей день жива. Многогранный, многогранный талант…

И именно это умение – сочинять очень верные стихотворения – Николай не забывал во взрослой жизни. Как-то раз, когда Ваня уже сам стал отцом, его дочка Машура и сынок Жорж были больны. Машурочку плеврит хотел так побороть, что врачи некоторое время даже опасались за ее жизнь, но все обошлось, она помаленьку, но все же шла на поправку. Чтобы улучшить настроение маленьких деток, дядя написал для них следующее стихотворение:

Свадьба в болоте

(Посвящается Машурочке и Жоржу)

Будете ли, дети,Этому вы рады?Ночью из болота вылезают гады:Славная певицаПёстрая лягушкаИ тритон, наш франтик,Золотое брюшко.А за ними тихоМеж росистой травкиУж ползет улиткаИ четыре пиявки.Квакала лягушкаЭтим утром мило,Так что у тритонаСердце все изныло.Выплывал он кверхуИ нырял в волнении,Наконец решилсяСделать предложенье.Дама отвечала,Закативши очи:«Мы сыграем свадьбуСредь ближайшей ночи».Шафером тритонаУж назначен прыткий,Шафером лягушки —Вялая улитка.Пиявок де к пирушкеПригласили брачной,Так как они вечноХодят в паре фрачной.Под кустом ракитыВыбрала лягушкаСлавное местечкоСвадебной пирушки.Стол стоял накрытыйНа листе кувшинки,Роль вина игралиСладкие росинки,Что с зарей спадаютНа цветов верхушки.Кушанья же были —Червяки и мушки.Началась трапезаИ пошло веселье,А затем и речиПолились с похмелья.Голову с коронкойПриподняв спесиво,Уж держал собраньюСпич красноречивый:«Бедные мы, гады,Целую-то зиму,Мертвым сном обняты,Спим, уткнувшись в тину.Разве современноЭто положеньеВ славный век прогресса,В годы просвещения?Тут одна из пиявок,Слывши инженером,Свой ответ держалаЭтаким манером:«По моим расчетамИ соображеньямСделать это делоМожно, без сомненья.При копанье в илеСтало мне казатьсяДо ключей горячихМожно докопаться.И тогда уж спячкеСкажем мы прощанье;Будем жить, как люди,Круглый год в сознаньи».Заслужили эти мысли одобренье,Но жених хвостатый сделал добавленьеК этому проекту —Он любил мечтанья:«Нам уж время строитьДля жилища зданияИ топить могли быМы свои избушки».«Это превосходно», —Квакнула лягушка,Звонко в полуночиЭтот квак раздался.Из-за тучки месяцТут же показался;Осветил он яркоБрачный стол накрытый,Осветил еще онЗа кустом ракитыЦаплю, что дремала,Погрузившись в грезы,Вытянувшись палкой,Словно кол березы.Цапля пробудилась,Страшный клюв раскрыла,Наших прогрессистовРазом поглотила.И остались толькоМеж росистой травкиЧерный хвост тритонаДа кусочек пиявки.На болоте снежномВьюга завывает,Об идеях новыхНичего не знает.Ходит по болотуОна без преграды.Нос уткнувши в тину,Спят глубоко гады.

Н. Жуковский.

Умение слагать стихи помогало уже взрослому Николаю творить ими добро, радуя близких. И в то же время он успевал вкладывать в свои сроки исторический смысл, который протянулся до наших дней и еще будет с корня тянуться дальше, в будущее. Ценно для нас, потомков, увидеть глазами известного ученого тот самый поворот в истории России, когда расцветающее поле просвещения решили «скультивировать» на новый лад. В 90-е годы XIX века ограничили права земских и просветительных учреждений, ввели новый устав для университетов, лишивший их автономных прав. Левые высказывания в газетах карались их закрытием, несогласных с уставом профессоров увольняли. Ироничное стихотворение «Свадьба в болоте» – открытый общий взгляд либеральной интеллигенции того времени на все происходящее. Но вернемся же вновь к молодым годам Николая.

Университеты

«Оканчивая университет, нет другой цели, как сделаться великим человеком, а это так трудно: кандидатов на имя великого так много».

Н. Жуковский.

Годом ранее Николая, в 1863 году, Иван Егорович окончил гимназию и поступил на юридический факультет Московского университета. В это время Жук, серьезно увлекшийся в старших классах математическими науками, вместе с другими ребятами создал в гимназии кружок любителей математики. Учителя советовали Николаю поступать на физико-математический факультет Московского университета, но обещание, данное само себе в детстве и подогреваемое несгораемым желанием исполнить его, тянули Жука в Петербург, в Институт путей сообщения. Однако мечте не дано было сбыться тогда. Содержание Николая в северной столице было невозможно для его родителей, и юного Жуковского это расстраивало, но что было поделать? Он писал Анне Николаевне:

Милая мамаша!

Ужасно опечалило меня последнее письмо Ваше, в котором вы пишете, что не будете в силах меня отдать в Петербург в Инженерный корпус, потому, что идти в университет да еще на математический факультет я не вижу никакой дороги. А время уже подумать, и серьезно, о самом себе, – я уже не ребенок.

Университет ужасно пугает меня. Передо мной пример бедного Жирардье, всегда нуждающегося и во всем себе отказывающего. Нужно иметь только его терпение, чтобы переносить подобного рода лишения, и так трудно добывать себе хлеб. А дорога перед ним так темна. Оканчивая университет, нет другой цели, как сделаться великим человеком, а это так трудно: кандидатов на имя великого так много.

А университетская холостая беспросветная жизнь, а скудное пропитание рублевыми и пятидесятикопеечными уроками, – подумаешь и ужаснешься. А между тем – какая противоположность! Блистательное поприще, через четыре года обеспеченная жизнь и вместе с тем трудолюбивая. Я трудиться и учиться не прочь.

Я сдружился здесь в гимназии с одним воспитанником С…, он в пятом классе, но знает больше седьмого. С ним я пристрастился теперь к математике и потому исключительно ею теперь занимаюсь…

<…>

Ваш сын Н. Жуковский.

В 1864 году Николай Жуковский вышел из гимназии с серебряной медалью и вошел в двери Московского университета. Тогда новый устав 1863 года дал больше автономии университетам, проложил дорогу в них разночинной молодежи, ставшей носителем прогрессивных и революционных идей. На плечи студентов легли новые естественно-научные задачи, требующие поиска практических решений. Однако заискрившееся в последние годы гимназии столкновение творческой, непоседливой натуры Жука с необъятной его привязанностью к математике и физике не переродилось у него в университетские годы во что-то капитальное и определенное. Талант в Жуковском все еще оставался в потаенности.