О чём молчат рыбы? - Мария Залевская

– Ну вот, кто бы сомневался. Тебе по профессии положено много читать, знать и умничать. А мне – необязательно.

– А ты где работаешь? – спросила я.

– Нигде сейчас, – неловко попыталась скрыть смущение моя собеседница и принялась вытягивать бахрому из пледа. Комары игнорировали ее крем и активно пожирали наши голые ноги и руки. – Раньше работала в неплохой компании, а потом она прогорела, лопнула – опс, всем спасибо, все свободны.

Это была больная мозоль Светланы. Минут пятнадцать она рассказывала мне о том, какой прекрасной была работа, но какими чудовищными – руководители. Стандартный набор, в принципе. Мне оставалось только ахать, охать да поддакивать время от времени.

– Вот так и вышло, что уже год сижу дома. Зато я готовить научилась! – восторженно сообщила Света.

Мы встали с песка, закинули по дороге подстилку в гостиницу и потихоньку зашагали в бар, к Косте. Я покосилась на девушку и задумалась. Ей сейчас лет двадцать семь. Ну двадцать шесть. И только недавно готовить научилась? Но Светка, как всегда, опередила мой вопрос.

– Я раньше, до Вити, с родителями ведь жила, мама у меня повар, в классном столичном ресторане работает, между прочим. Так мы всегда накормленные ходили, мне и не приходило в голову, что придет время, когда нужно будет готовить самостоятельно, – хихикнула Светка.

Ага, а попросить маму научить чему-то тоже в голову не пришло, видимо. Это я, конечно, подумала, но не озвучила. У меня и так друзей нет. Пора бы научиться язык держать за зубами.

– Когда с Витей сошлись, поначалу с родителями жили, а снимать квартиру мы стали относительно недавно, ну вот как раз где-то год назад. Ещё и уволили меня. Свободное время появилось. Витя приходит с работы голодный. Волей-неволей пришлось учиться. В интернете столько рецептов! Глаза разбегаются. Потихоньку научилась и каши варить, и мясо запекать, и даже пироги иногда выходят, – похвасталась Светка.

Я умела готовить всегда. Мне так казалось. Как-то легко мне давалось это дело, поэтому я никогда не задумывалась, что есть такие люди, которым кашу сложно сварить. Просто, как любое дело, готовка – искусство в своем роде, кому-то оно дается проще, кому-то труднее.

Светка трещала без умолку. Большим моим плюсом являлось то, что я умела слушать. Именно поэтому в свое время у меня было много друзей. Это время прошло давно, еще в школьные годы. Я бы могла сохранить всех этих друзей при условии, что буду, как прежде, слушать, слышать, вникать в проблемы, помогать – чем я и занималась всегда, пока рядом были друзья. Но отдачи не поступало. Все хотят быть услышанными, а слушать сами могут далеко не все. То ли мне не повезло с друзьями, то ли с характером – не знаю. Более мягкие люди безропотно служат жилетками для других, мчатся на помощь, сломя голову, и проглатывают тот факт, что к ним-то самим такого отношения нет и не будет. Обычно в паре друзей один человек слабый, а второй сильный. Один зовет, второй – идет. Безропотно и беспрекословно. Так вот, я была так называемой ведущей. Но за мной шли, пока и я не отворачивалась. А как только я перестала слушать, как только у меня появился Костя, нагрузки в университете, время для творчества, за мной перестали идти. А я перестала звать. Точнее, какое-то время звала, но никто не приходил. И какая это тогда сильная, ведущая сторона? Подруги потерялись сами собой, постепенно. Я и не удерживала. Грош цена такой дружбе. Старая добрая поговорка о друге не потеряет актуальности никогда. Предсказать будущее в такой ситуации отнюдь не сложно. Конечно, все с удовольствием придут к нам с Костей на свадьбу, будут плясать, веселиться, фотографироваться с невестой, ловить букет. А максимум через месяц, когда получат фото со свадьбы – где они, такие красивые да прекрасные – забудут о тебе навсегда. И сейчас ко мне время от времени обращались с просьбами о помощи – разного масштаба. И я не отказывала. Отчего не помочь, когда это в моих силах? Но недавно Костя вслух заметил, что никто не приходил ко мне, когда я попала в больницу с воспалением легких, никто не звал меня на прогулку, когда я сидела дома на каникулах, а Костя работал. Мне не с кем было сходить на море. Когда предлагала я, у всех сразу находились отговорки: огромная занятость, учеба, работа. А по вечерам в эти же дни я листала в интернете фотографии этих людей с прогулок с другими друзьями. Тогда я решила, что никого больше звать не буду. И с помощью буду заканчивать. Признаться в том, что тебя просто используют, – больно.

Сложно найти друга. Особенно когда у тебя есть личная жизнь. Тебе или завидуют, или не понимают, или сами такие же семейные. Хотя я еще не замужем, все равно много времени провожу с Костей. Мне с ним хорошо, это нормально. Но так же нормальным было бы то, если бы подруги радовались за меня. А то, что все нашли мне замену в лице «свободных» девушек, – тоже о чём-то да говорит. В общем, друзей у меня нет. Как бы это ни звучало, но пора признаться самой себе. Да, конечно, приятели-знакомые имеются, как без них. Но это ведь совсем не то. Всем делиться с Костей хорошо, но всё-таки чересчур. Есть вещи, о которых хочется поговорить с подружками. А когда подружек нет, остаётся заводить дневники в интернете и читать виртуальные советы от виртуальных людей, совсем чужих, таких же одиноких, как и ты.

О чём это я? Ах, да всё о том, что и со Светкой мне не сдружиться. Даже если бы мы жили в одном городе, а не сейчас случайно встретились на отдыхе. Мы слишком разные. У нас разные приоритеты и взгляды на жизнь. Возможна ли такая дружба? Да, безусловно. Если я буду всё время слушать и никогда не потребую, чтобы слушали меня. Да меня и не услышит такая, как она. Немного – да что там – очень разные мировоззрения. А каждому человеку рано или поздно нужно высказаться, выкричаться, выплеснуть всё наружу.

А мы тем временем пришли в бар. Там вовсю орал с большого экрана футбольный комментатор. Или даже несколько. В баре толпилась куча обезумевших мужчин, которые забыли про заказанное пиво, уставились в телевизор и постоянно что-то вопили. Мы нашли свободный уголок подальше от экрана и болельщиков. Бармен, парень примерно Светкиного возраста, ловко орудовал шейкерами и всякими другими своими прибамбасами. Заметив нас, он, в отличие от остальных мужчин, оторвался от монитора, заметно оживился и подскочил к нам.

– Привет, девочки, что будем пить? – весело поинтересовался он, переводя взгляд с одной на другую.

– Мохито, пожалуй, – протянула Светка, рассматривая бармена.

– Алкогольный? – уточнил парень.

В ответ Светка так выразительно на него посмотрела, что он решил переключиться на меня:

– А вторая красавица чего желает?

– А вторая красавица желает холодный фреш, – улыбнулась я. – Желательно, ананасовый. Или такого не держите?

– Обижаете, – широко улыбнулся парень. – Ван момент, скоро всё будет сделано. Вы можете занять места на улице за столиком, я подойду.

Супер. Мы вышли из галдящего столпотворения мужиков и сели за один из пустующих столиков на улице. Бармен появился тут же. С мохито и фрешем.

– Пожалуйста! Кстати, меня зовут Игорь. Всегда к вашим услугам, милые дамы.

– Спасибо, Игорь, вы можете идти, – отмахнулась от него Светка.

Игорь, кажется, обиделся, но виду не подал и растворился в недрах бара.

День 4

Он с самого детства жил в бедности. Не знал, что такое дорогие игрушки, не знал, что такое красивая одежда. Но своей ситуации мальчик не понимал, пока не пошёл в школу. Ведь там у всех были красивые новые чехлы для ручек с чудесным названием пеналы, да и ручки у всех были разных цветов, не то, что у него – одна и та же на все случаи жизни. Школьная форма всех уравняла, но все равно ему доставались насмешки за нелепые старые ботинки, которые он донашивал за старшим братом, за то, что когда собирались на чей-то день рождения, он приходил в шортиках или брючках, сшитых мамой на швейной машинке, а не в джинсах, которые уже были у всех мальчишек в его классе. Дети жестоки. Они всегда найдут повод для насмешек. Его дразнили за бедность. И когда он это понял, то чётко осознал свою главную цель в жизни: стать богатым, добиться благополучия во что бы то ни стало.

Он защищал себя кулаками. Сначала просто дрался с обидчиками, а когда подрос, записался на секцию бокса и стал осваивать технику боя. После школы шёл к отцу на завод и помогал сварить, пилить и строгать. Он был смышленым парнем и оказался незаменимым помощником не только для отца, но и для его коллег. Своим трудом он зарабатывал себе на секцию бокса, которую посещал трижды в неделю по вечерам. А затем отец умер. Погиб на заводе от несчастного случая – смерть на производстве. На похоронах мать плакала и прижималась к младшему сыну:

– Ты один теперь наша надежда, Боренька…