Тень Ирода - Чингиз Абдуллаев

Зачем чеченцам устраивать подобные взрывы? Какая цель? Запугать людей? Не получается. Тогда почему нужно убивать именно лидера оппозиции? Посеять панику. Для чего? Требование независимости Чечни? Тоже нет. Они бы заявили о своей причастности к этому террористическому акту.

— Взрывы одинаковы, а мотивация получается разная, — задумчиво сказал Агаев.

— Группа Воробьева, — продолжал Славин, — занимается чисто уголовным расследованием этого преступления. И мы все равно будем «вечно вторыми», наступая им на пятки, пытаясь узнать те крохи информации, которые они добывают. А вот если мы пойдем тем самым параллельным путем, о котором я вам сказал, у нас могут появиться шансы.

— И какой другой подход вы нам предлагаете? — спросила Светлова. — Мне кажется, мы всегда искали конкретных виновников того или иного преступления. А наши субъективные мнения можно смело не принимать в расчет.

— Давайте проверим. Орловский, как вы считаете, это могли сделать чеченцы?

— Нет! — решительно возразил майор. — Зачем им убивать невинных людей? Еще первый взрыв я бы понял. А второй…

— Гамза, а вы как считаете? — спросил капитана Славин.

— Женщин и детей? Нет. Может, и есть среди них какой-нибудь мерзавец, но такой взрыв устраивать! Нет, они бы не стали.

— Светлова…

— Не знаю, — пожала плечами женщина, — но и тоже считаю, что маловероятно.

— Виноградов…

— Возможно, какая-нибудь банда или уголовники, но, в принципе, зачем им это нужно? Они ведь должны понимать, что за этим последует.

— Вот видите, — подвел итог подполковник, — мы имеем какой-то результат. Если субъективные мнения пяти человек совпадают, то это уже какой-то объективный результат. Вы меня понимаете? Это уже факт. И, опираясь на этот факт, нам нужно вести расследование. Мы могли бы точнее установить, кому это выгодно, выйдя на определенные контакты. У майора Орловского, по-моему, есть определенные возможности.

— Вы хотите сказать, что нам нужно выйти на криминальные структуры? — первым понял Виноградов.

— Конечно. И не только выйти. Связаться с ними и объяснить им всю сложность ситуации. Я думаю, уже сегодня милиция начнет операцию против всех чеченцев, живущих в Москве. Вы понимаете, как быстро нам нужно действовать?

4

Президент несколько раз ударил кулаком по столу. Он был не просто рассержен — он был в ярости.

— Как это могло получиться? — требовательно спрашивал президент. — Вы не понимаете, как это важно! Столько людей погибло! Куда смотрели наши правоохранительные органы, наши генералы?

Сидевшие перед ним люди молчали. Никто не решался возражать.

— И это перед самыми выборами! — возмущался президент. — Сначала, понимаешь, на одного из лидеров оппозиции покушение устроили, потом этот взрыв в метро. До каких пор, я вас спрашиваю, это будет продолжаться?

Генералы понимали, что в таком состоянии лучше не оправдываться. Премьер-министр, сидевший справа от президента, так же строго смотрел на них, словно пытаясь понять, как такое могло случиться.

— Что молчите? — загремел президент. — Я сегодня утром снял с работы начальника московского УВД и прокурора Москвы. Если так дальше пойдет, мне, видимо, и с вами расстаться придется. Что это такое? Как вы могли такое допустить, понимаешь?

Первым решился заговорить министр внутренних дел.

— Сейчас мы проводим оперативные мероприятия.

Пока нет никаких убедительных доводов в пользу того, что этот взрыв устроили чеченские боевики.

— А кто еще мог устроить? Мы сами устроили? Или американцы, понимаешь, приехали к нам, чтобы взорвать наше метро? Кто еще мог такую бомбу подложить?

— Выясняем, — вздохнул министр.

— Плохо выясняете! — оборвал его президент. — Нужно было раньше проводить ваши мероприятия. Выборы через несколько недель, а у него бомба, понимаешь, в Москве взрывается. А наша ФСБ почему не действует?

Директор Федеральной службы безопасности молчал. Он знал, что в таких случаях лучше подождать, дать возможность президенту выговориться, остыть.

— Столько раз говорил, чтобы в Москве все под своим контролем держали! — злился президент. — Так они завтра и Кремль взорвут.

Директор ФСБ по-прежнему молчал.

— А прокуратура, — вспомнил президент, — расследует все эти преступления годами. Никаких результатов мы не имеем. Просто позор. Нигде в мире такого нет. Что это такое?

— Мы создали специальную группу, — рискнул вставить прокурор республики.

— Группу? — повернулся к нему президент. — Какую группу? Вы лучше по семьям погибших пройдите, спросите, что они думают? И как голосовать будут на выборах? Или вы действительно ничего не понимаете? Не хотите понимать?

Прокурор, смекнув, что оплошал, замолчал. Но было поздно.

— Группу он создал, понимаешь, — продолжал бушевать президент. — А нам нужно не группу собирать, а найти человека, чтобы расследовал это. Чтобы нашел этих бандитов. А он группу создает. Давно у нас должен быть свой специалист по таким преступлениям.

Директор ФСБ хотел сказать, что и они создали параллельную группу, но снова сдержался, решив не прерывать.

— И сколько мы это терпеть будем? — продолжал президент. — Почему мы такое терпеть обязаны? Я вам всем говорю: через две недели у меня должны быть данные — кто это сделал. Не можете найти, так хотя бы скажите — кто это сделал. Дудаев вчера интервью дал Би-би-си. На весь мир нас опозорил, говорит, его люди такие вещи не делают, понимаешь. А мы ничего доказать не можем. Значит, так и будем сидеть без результатов со своими группами?

Президент обвел взглядом всех сидевших. Задержался на директоре Службы внешней разведки. Он единственный чувствовал себя относительно спокойно: все громы и молнии президента его не касались.

— Вот наши разведчики, — кивнул в его сторону президент, — ведь могут нормально работать. Мне премьер говорил — такую информацию дают по экономике, самую передовую технологию.

Здесь сидели только высшие руководители государства. Но директор СВР все равно сделал нервное движение, как бы предупреждая президента о неразглашении подобной информации. Президент заметил его движение.

— Молчу, молчу, — шутливо сказал он, — не буду говорить про ваши секреты. А то потом меня и накажете первого.

Все заулыбались. Напряжение было снято. Именно в этот момент в разговор вступил министр иностранных дел. Он раньше возглавлял Службу внешней разведки и был ловким царедворцем, знающим, когда и как нужно вступать со своими предложениями.

— Группа, конечно, неплохо, но можно подключить и некоторых специалистов из разведки, — предложил он. — Они ведь занимаются зарубежными террористами, пусть теперь займутся нашими.

— Да, — сразу заинтересованно поддержал его президент. — У вас есть такой человек?

Директор СВР, работавший ранее первым заместителем нынешнего министра иностранных дел, смотрел на министра непонимающими глазами. Он не знал, о ком именно говорит его бывший руководитель.

— Мы можем найти такого человека и поручить ему, — твердо сказал своим глухим голосом министр иностранных дел.

— Вот это правильно, — поддержал президент. — Специалисты нужны в каждом деле. А то они группы создают, понимаешь, вместо того, чтобы возложить на кого-то конкретную ответственность. Когда группа — что получается? Все расследуют, а никто не виноват?

— Мы поручим нашим специалистам, — быстро сказал директор СВР, осознав, что спорить при данных обстоятельствах никак нельзя.

Совещание продолжалось. Министры говорили об ужесточении мер безопасности на транспорте. Под особый контроль перед выборами брались аэропорты, железнодорожные вокзалы, автобусные станции, места большого скопления людей.

Для Москвы было признано целесообразным выделить и некоторое количество военнослужащих, которые совместно с милицией должны были осуществлять патрулирование в городе. Под контроль брались и все объекты жизнедеятельности, особенно водоемы. В самом метро было признано целесообразным ввести особую систему проверки.

Было принято предложение мэра Москвы о начале широкомасштабной паспортной проверки и выселении из столицы всех неблагонадежных лиц. При этом, кроме проверки, милиция и органы ФСБ проводили операцию по ограничению деятельности многих казино и ночных баров.

Совещание закончилось через два часа. Когда все выходили из зала, директор СВР чуть задержался, чтобы его догнал министр иностранных дел.

— Простите, о каком специалисте вы говорили президенту? — спросил директор СВР. — У нас есть такой человек?

— Есть. Он, правда, не является в строгом смысле этого слова вашим сотрудником. Но это не так принципиально.

— Про кого вы говорите?

Министр оглянулся. И, нагнувшись, тихо произнес одно слово:

— Дронго.

Директор СВР покачал головой.

— Вы ошиблись. Он погиб в прошлом году, взорвался в автомобиле. У нас были точные сведения. Мы ведь с вами разговаривали о нем. Я даже посылал вам документы, как вы просили.