Happy End для девчонок - Евгения Ярцева

У сестры тоже есть талант: отравлять мои светлые чувства и на корню подрезать порывы моей души! В смысле, мои увлечения. Особенно те, которые я принимала за любовь с первого взгляда.

Впервые серьезное увлечение настигло меня в подготовительном классе школы на занятии хореографией. Я смертельно влюбилась в мальчика, с которым танцевала польку. Он выглядел как сказочный принц: белоснежная рубашка с пышными, словно паруса, рукавами, блестящая черная жилетка и галстук-бабочка с золотыми звездочками. Я, как зачарованная, любовалась его костюмчиком и особенно бабочкой. После занятия, когда все сменили хореографическую форму на повседневную одежду, я старательно высматривала среди «подготовишек» мальчика-принца, но не смогла узнать его без костюмчика. И до сих пор мне невдомек, поступил ли он в наш первый класс или перешел в другую школу. В одиннадцать лет я влюбилась – опять с первого взгляда – в учителя физкультуры, который пришел к нам в пятом классе. В двенадцать – в соседа по лестничной площадке, обладателя ослепительной улыбки, бархатного голоса и черно-белого дога, не менее импозантного, чем его хозяин, который степенно прогуливался с ним вокруг дома. Бывали и другие случаи… Когда в наш шестой или седьмой класс зачислили новенького. Когда на дискотеку в восьмом классе явился чей-то двоюродный брат. Когда в девятом я сама сходила на дискотеку в другую школу, где училась моя подружка из соседнего двора. Когда в десятом классе… ну, что было в десятом, я уже точно не помню, но наверняка было, и не одно… Словом, я влюблялась с первого взгляда с завидной регулярностью. Подробная летопись моих внезапных увлечений – если бы какой-нибудь современный Нестор-летописец удосужился ее изложить – заняла бы на книжной полке почетное место среди самых увесистых томов.

Но вот увлечения на поверку оказывались легкими, как пух, и улетучивались столь же внезапно, как возникали.

Сестра же никаких прав за любовью с первого взгляда не признавала. Потому что, дескать, влюбляться с первого взгляда означает судить о человеке исключительно по внешности, не имея ни малейшего представления, каков он на самом деле. А он может быть рецидивистом, террористом и страшно подумать кем еще. Тот, кто выглядит благородным, окажется отъявленным проходимцем; кто смотрится умным – наверняка болван, каких свет не видывал, и так далее. Следуя ее логике, можно докатиться до абсурда. Только замечаешь, что у человека, к примеру, красиво вьются волосы – тут же делай вывод, что человек лысый и носит парик, а если у него симпатичное лицо – значит, нацепил резиновую маску, а сам редкостное страшилище.

Ослепленная собственным благоразумием, сестрица не могла взять в толк, что влюбляться с первого взгляда отнюдь не означает судить по одной внешности. Что человек, наделенный мало-мальским интеллектом и толикой интуиции, через призму внешнего облика улавливает внутренние качества. И, бывает, мгновенно распознает в другом человеке родственную душу. Недаром же индусы, среди которых немало великих философов, верят в переселение душ. Вот и я верю! Когда двое, что в прошлой жизни были неразрывно связаны, а в этой жизни тосковали по своей половинке, о которой сохранили смутное воспоминание, случайно встречаются – они мгновенно друг друга узнают. Это и есть любовь с первого взгляда! Внешность тут решительно ни при чем.

И если кто-то из нас двоих поверхностный – то это именно она, Катя. Рассуждает примитивно, как первоклассница. Если бы все зависело исключительно от наружности, в нас с ней влюблялись бы одни и те же люди, доказывала я, ведь мы так похожи, что нас постоянно путают. Но ничего подобного не происходит! Потому что на внешности, подчеркивала я, отражается то, что у человека внутри. Хотя мы с ней на одно лицо, человек, одаренный интуицией, сразу уловит колоссальную разницу! И в подтверждение выкладывала главный козырь:

– Вот в тебя, например, часто влюбляются?

– Мне совершенно ни к чему, – негодовала сестра, – чтобы в меня влюблялся кто попало! Мне это неинтересно!

По ее мнению, нужно это лишь неумным и несерьезным людям. Которые не способны заинтересоваться ничем значительным и достойным внимания. И (добавляла сестра, явно намекая на меня) наверняка ведут счет мнимым влюбленностям в специальной записной книжке, которая для них является смыслом жизни. Подобные выпады я воспринимала с эпическим спокойствием. Ведь никакой записной книжки у меня не было, потому что я давным-давно потеряла счет своим увлечениям.

Спору нет, я отдавала себе отчет, что у любви с первого взгляда есть уязвимые стороны. Первая и главная из них – малая вероятность. Случаи, когда двум переселившимся душам удается вновь встретиться в этом бренном мире, где обитает семь с лишним миллиардов человек, до боли редки, и наткнуться именно на того, кто предназначен тебе самим Небом, да к тому же моментально его «узнать» – почти что чудо. Но шанс все-таки есть! Как есть и те, которые в него верят. Населяющие землю семь миллиардов делятся на два лагеря. Разобраться, кто есть кто – проще пареной репы. Достаточно выставить перед каждым жителем земли стакан, до половины заполненный водой. И спросить: «Этот стакан наполовину пуст или наполовину полон?» События и вещи, люди и явления – все имеет свои достоинства и недостатки. Коренное различие между двумя лагерями – в способности видеть полную или пустую половину стакана. Я когда-то где-то читала, что у англичан даже есть устойчивое выражение – нечто вроде идиомы – про этот самый стакан. «Человек, для которого стакан наполовину полон», – сказали бы они про меня, а сестру охарактеризовали бы так: «Человек, для которого стакан наполовину пуст». Да, сестрица прямо-таки зациклена на пустой части стакана, которая напрочь заслоняет от нее полную. В любом явлении и в каждом человеке она с завидным упорством выискивает минусы и разглядывает их в подзорную трубу. А на плюсы взирает, перевернув трубу обратным концом, отчего они становятся малюсенькими, а то и вовсе невидимыми. Поэтому я для нее – существо отпетое, безнадежное, неспособное к глубоким чувствам и вообще ко всему разумному, доброму и вечному. Она скорей поверит, что завтра наступит конец света, чем в мое исправление. И будто каменной стеной отгородилась убеждением, что лишь любовь со сто первого взгляда чего-то стоит.

Но я не теряла надежды. Конечно, не на свое исправление (это в мои планы не входило), а на то, что мне рано или поздно удастся доказать сестре: любовь с первого взгляда – самая истинная! Особенно горячо я мечтала о том, чтобы сестрица испытала ее на собственном опыте. Чтобы настала моя очередь торжествующе воскликнуть: «Ну-ну!..» И свято верила, что это когда-нибудь произойдет. Ведь мечты сбываются, разве не так?

Правда, сама я в последнее время стала понемногу сдавать позиции. Ведь я верю не только в переселение душ, но и в Судьбу с большой буквы. Наверное, такие, как я, называются фаталистами. Судьбы мира и людей, каждого из семи миллиардов, предопределены, считает фаталист, случайностей не существует, все происходящее неизбежно и происходит в запланированном высшими силами порядке. Не знаю, останусь ли я фаталистом на всю жизнь, но сейчас мне нравится верить в эту теорию. Собственно, я заделалась фаталистом, наткнувшись на стихотворение Иосифа Бродского, в котором есть такие слова:

…Но запишем судьбе очко:В нашем будущем, как бы брегет ни медлил,Уже взорвалась та бомба, чтоОставляет нетронутой только мебель.

Когда я прочитала эти строчки, у меня даже мурашки по спине забегали. Как здорово сказано, а? Будущее уже есть, нам остается лишь его дождаться!

А вот машины времени, чтобы слетать в это будущее и разведать, как там обстоят дела и что именно уготовано тебе Судьбой, пока, к сожалению, нет. И делать стопроцентную ставку на любовь с первого взгляда довольно глупо: что, если в твоем будущем не предусмотрено такого развития событий? Всю жизнь прождешь у моря погоды… И все пропустишь!

К тому же у меня появился Влад. С первого взгляда я в него не влюбилась, зато узнала его как нельзя лучше, ведь мы с ним знакомы уже сто лет! То есть полгода, что почти одно и то же. Это я и привела сестре в качестве аргумента, почему она не должна поджимать губы и осуждающе смотреть исподлобья, когда Влад пожалует в гости. Заодно намекнула, что ей стоило бы воздержаться от разговоров о конспектах и рефератах, чтобы гость не затосковал и не…

– Ясно, – перебила сестра. – Бездельник.

– Никакой он не бездельник. Нормальный парень, только не зациклен на учебе, потому что…

– …у него в голове ветер, – закончила за меня сестра.

– Вовсе нет! Просто любит поболтать о том о сем: о фильмах, о музыке, о…

– Балаболка, – сделала вывод сестра. – Трепло!

– Ничего не трепло! С ним прикольно, он очень остроумный…

– То есть пустозвон, – заключила сестра.