Любовь в подарок (СИ) - Северная Виктория

Седьмого числа, довольный подписанным контрактом, он вернулся домой, где Геру уже привычно встретила Люба. В его футболке. Несмотря на то, что он всё-таки отвёз девушку в магазин и накупил кучу всякого барахла, Любовь всё равно ходила в его вещах, что плохо сказывалось на его самообладании. Привязанность к ней поразительным образом увеличивались с каждой проведенной вместе минутой. Дело было даже в постоянном сексуальном возбуждении. Эта девушка становилась нужной ему. Необходимой.

В тот вечер, она приготовила рождественский ужин на двоих. Сидя напротив непосредственной девушки, слушая её немного сумбурный рассказ, Герасим осознал, что окончательно пропал. Это была уже не страсть, и даже не желание защитить. Его чувства оказались влюблённостью. Павлову приносило громадное удовольствие простое наблюдение за хрупкой блондинкой. Он зачаровано следил за тем, как она ест, облизывает пальчики, закусывает губу. Каждое её движение, жест подвергались аналитике. Девушка словно заслоняла собой весь остальной мир, заставляя сконцентрироваться лишь на ней одной. Это пугало до чёртиков. Словно он оказался на краю пропасти, глубина которой манила его. Звала к себе.

Гера еле сдерживался, чтобы не накинуться на неё подобно дикарю. Его Любава будоражила кровь, как никто до неё. Но Павлов не имел права на попытку соблазнения. Как бы она не была привлекательна для него, это не отменяла того факта, Люба полностью зависела от него. Неизвестно, что скрывалось в её прошлом. Амнезия могла скрывать мужа, детей, злого отца. Сама девушка находилась в шоке и ей явно не к чему озабоченный самец под боком. Павлов, как заведённый, напоминал себе о непреодолимых препятствиях на пути к заветной цели, пытаясь удержать себя от совершения поспешных действий. Торопливо отведав вкусностей, приготовленных Любовью, мужчина сбежал к себе. Ему нужно было отвлечься, переправить на кого-то другого сексуальное напряжение, которое достигло максимальной отметки. Позвонил Валентине и назначил встречу в гостинице. Иррациональное чувство вины испортило вкус предстоящего свидания, так что выходил из дома Гера не в лучшем настроении. Задержался перед закрытой комнатой, где мирно спала Любава. Желание постучаться и войти внутрь почти победило, но здравый смысл напомнил ему о том, что Люба не помнит своего прошлого, что стало решающим фактором. Герасим с трудом преодолел нежелание покидать милую его сердцу девушку и отправился на встречу с Рогозиной. Не знал он, что Любовь в это время ещё не спала. Не ведал Павлов, что своим поступком причиняет ей боль. Девушка случайно подслушала его телефонный разговор с любовницей и сделала правильные выводы. Не видел Гера горьких слёз обиды и бессилья, что пролила она в эту ночь.

Встреча двух любовников прошла весьма бурно, но закончилась плачевно. На пике оргазма Герасим прошептал имя Любы, за что ему отвесили пощёчину, расцарапали лицо и чуть было не ударили по яйцам. Благо успел вовремя отскочить, а то главное достояние мужественности было бы всмятку. Валентина, жутко обидевшись, ушла. Естественно, напоследок громко хлопнув дверью. Сам же герой столь неприятной ситуации лишь растерянно погладил ноющую щёку и признал, что нашёл не самый лучший выход своей странной одержимости. Заниматься сексом с одной женщиной, представляя на её месте другую… До чего он докатился?

Возвратился домой после неудачного свидания, Гера в ужасном расположении духа. В душе бушевали разнообразные, противоречивые эмоции, к которым прибавился еще и стыд. Люба ждала его. Сидела, забившись в угол дивана и укутавшись в клетчатый плед, она красными от недосыпа глазами тупо смотрела телевизор, судя по всему, даже не вникая в происходящее на экране. Увидев его, живого и здорового, Любава кротко улыбнулась и, не говоря ни слова, направилась в свою комнату. Отсутствие упрёков, только ухудшило и без того скверное моральное состояние мужчины.

Павлов сел на диван, на то самое место, где несколько часов прождала его Люба. Положив локти на колени, зарылся пальцами в волосы. Любава знала, где и с кем он был. Герасим понял это без слов. Ощущение, будто он изменил Любе, не отпускало его, несмотря на необоснованность. Нелогичная реакция. Герасим не состоял с ней в близких отношениях, ничего не обещал. Вот только от этих робких доводов легче на душе не становилось. Всю оставшуюся ночь Гера провёл наедине с бутылкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С Валентиной он больше не общался, хотя она, наверняка, думала, что он будет просить прощение. Смысл этих странных, но удобных отношений исчез, растворился в пустоте. Павлов понял, что полностью равнодушен по отношению к ней. Остатки былых чувств безвозвратно перегорели. Собственно, их отношения давно уже являлись для мужчины чем-то неважным и несущественным.

На фоне равнодушия к Рогозиной, постоянно растущая привязанность к Любе выделялась особенно ярко. Всё свободное время Гера проводил с ней. Пытался её рассмешить. Искал одобрения Любавы. Она стала важна для него. Каким-то образом, ей удалось сделать то, что Валентина не смогла сделать за несколько лет их отношений. Любава пробралась в его сердце, незаметно отвоевала там место и вытеснила остальных. Павлов не хотел, чтобы Люба считала себя обязанной ему. Не желал, чтобы их отношения базировались на чувстве благодарности и признательности. Мысли, что у его потеряшки где-то имеется жених, который ищет и ждёт её, тоже не приносили душевного комфорта и уверенности. Но несмотря на сомнения, Герасим принял решение — он будет медленно завоёвывать сердце своей Любавы. Добьётся её искренней любви и привязанности. Её чувства — гарантия того, что вспомнив своё прошлое, Любовь не упорхнёт маленькой птичкой из его гнезда. То, что его дом без неё снова станет пустой и холодной, Гера понимал с кристальной ясностью.

Старый Новый год они решили отметить вдвоём. Филатовы звали их к себе в гости, но ребята отказались от этого предложения. Решили остаться дома и посмотреть старые советские фильмы. Люба наготовила всяких вкусностей, а Гера впервые за долгие годы помогал кому-то на кухне. Будучи холостяком, он часто ел в ресторанах и кафе, либо добросердечные жёны друзей приглашали Павлова к себе и кормили. Если же первые два варианта не выручали, спасал запас полуфабрикатов, хранящийся в морозилке.

Вечером парочка расположилась прямо на полу перед телевизором. Тарелки расставили непосредственно на паркетной поверхности. Прислонившись спинами к дивану и завернувшись в плед, они смотрели, как Иван Васильевич Грозный знакомится с советской Москвой. Было тепло и уютно. Включать свет не стали. В углу задорно мигая огоньками, стояла нарядная ёлка. В квартире царила идеальная тишина, если не считать еле слышно говорившего телевизора и редкого смеха Любы. Гера подумал о том, что счастлив. Впервые он ощутил этот сладкий вкус счастья и довольства. Смотря старую комедию и прижимая к боку тёплую фигурку Любы, мужчина наслаждался невероятно простым удовлетворением, поселившемся в душе. Девушка доверчиво прислонилась к нему. Её прикосновения привычно будили в Павлове желание, но страсть отошла на задний план. Состояние абсолютного спокойствия и неги полностью поглотило эгоистичные порывы.

Эту странную, завораживающую нирвану прервал настойчивый звонок в дверь.

— Кого принесла нелёгкая? — пробурчал Гера. Впрочем, он не предпринимал попыток разорвать объятие и идти встречать незваного гостя.

— Может, если не открывать, они уйдут? — с надеждой предположила Любовь и носом уткнулась в мужскую грудь. Павлов поцеловал её в висок, молча согласившись.

Но настырный гость не сдавался и всё более активно атаковал несчастный дверной звонок.

— Чтоб тебя, — не выдержав звона в ушах, высказался Павлов и всё-таки поднял с пола пятую точку.

Услышав разочарованный вздох Любавы, Герасим улыбнулся, хотя в душе металось огромное желание убить наглеца, помешавшего им. Подходя к входной двери, Павлов в уме придумал несколько не особо корректных, но зато вполне обоснованных наименований для этого нехорошего человека. Резко открыв дверь, он приготовился высказать гостю всё, что думает по поводу несвоевременного появления, но не сделал этого. Из-за сильного удивления.