Распутица. Роман в пяти частях - Владимир Владыкин

– Что же ты подумал обо мне, Коля?

– Как это приятно слышать! – нарочито бодро воскликнул Николай, улыбаясь.

– Разве жена тебя так не называла? – спросила она в его тоне.

– Да, иногда называла. Ну что об этом вспоминать в такой для меня день? Лучше сядем за наш столик. А то без красивой женщины в мужском братстве одна серая скука.

– Спасибо за приглашение, а твой друг тоже развёлся с женой? Но я лучше останусь со своими компаньонами, уж извини, Коля, только мы не тот танец с тобой танцуем… не та музыка…

– А зачем торопить время, они же прыгают и торопят его. Между прочим, это даже учёные признают, что скорость опережает время. Я уже немолодой! – снисходительно засмеялся он, шепча что-то ей на ухо. Но Юлия не расслышала, хотя поняла, что он готов весь вечер провести с ней. Она старалась держать его на расстоянии и не позволять скатываться к фривольным отношениям, так как в её понимании это отдавало пошлостью и неуважением к женщине, будто она пришла сюда специально кого-то встретить. Хотя, чего скрывать, втайне она давно мечтала о новой любви, только не решалась увлечься хотя бы мало-мальски приглянувшимся человеком. По её представлениям, заветная встреча с мужчиной должна была произойти в более приличной обстановке, но только не в ресторане, – она уже знала из книг, что злачные места настраивают на откровенное сближение с мужчиной. К этому располагает вся обстановка ресторана, даже на панно видно, что иных отношений здесь быть просто не должно. Наверное, замужние женщины, пришедшие сюда по оказии без своих мужей, тоже готовы расслабиться с посторонними мужчинами, и якобы за это их никто не должен осуждать.

Юлия не знала, что сейчас ответить Николаю, ведь она ясно видела, как у него возбуждённо сияли глаза. От него кроме одеколона пахло водкой и сигаретами, – видно, любит хорошо поддавать. И эта догадка неприятно кольнула в сердце и заставила вспомнить второго мужа-пьяницу. Но чтобы скрыть читавшуюся в глазах мысль, Юлия из вежливости сдержанно улыбнулась, а получилось, что двусмысленно, так как в следующую секунду ей показалось, что своей улыбкой она сделала ему какой-то тайный намёк о своём сокровенном желании, которое бы никогда не выразила словами. И постаралась об этом забыть, только бы не мучили угрызения совести. Правда, она уже стала тяготиться тем, что они танцевали не так, как все. Впрочем, это обстоятельство нисколько не смущало молодую женщину, просто она ощущала физическую силу мужчины, и это сейчас чрезвычайно беспокоило её, давно не испытывавшую этого желания. За более чем два года как она развелась с мужем, у неё не возникало никакого искушения. Юлия была рада, что могла спокойно жить без мужчины. Правда, иногда ей снился кто-то. Но чаще всего это происходило после какого-нибудь просмотренного фильма, когда понравившийся актёр ей снился настолько явственно, будто она спала с ним. После таких эротических сновидений она больше обычного смотрела на работе на приходивших в кафе обедать мужчин, не отдавая себе в этом ясного отчёта…

Со временем, конечно, Юлия приходила к мысли, что одной жить плохо. На работе в такие дни у неё всё валилось из рук. И тогда непроизвольно подступали слёзы, хотелось плакать и плакать: почему она такая красивая и должна ни за что пропадать, губить своё здоровье в страданиях, и только потому, что у неё трое детей? Когда Николай сказал, что у него двое детей, Юлия в душе этому даже обрадовалась, но тут же пришла отрезвляющая сознание мысль (как, бывало, приходила и раньше), что мужчинам многодетные женщины если и нужны, то исключительно для развлечений. Ни один не осмелится принять её с детьми и стать им отцом. Эта мысль глубоко засела в подкорке и то и дело напоминала о себе, как она ни старалась её заглушить…

Глава четвёртая

Николай Боблаков был женат десять лет. Его жена Антонина работала парикмахером. У супругов первенцем родилась дочь, а через пять лет сын. В своё время Николай в звании старшего сержанта остался в армии после срочной службы в танковых войсках, затем окончил курсы прапорщиков в Ташкенте и через восемь месяцев был произведён в прапорщики. Вернулся в свою воинскую часть и был начальником продовольственного склада, потом возглавил материально-технический отдел…

Антонину он встретил на свадьбе своего близкого друга, который позже перевёлся в другую часть. Тогда она была статной, красивой, как ему казалось (впрочем, он не ошибался). Антонина с большими карими глазами, прямым тонким носом, пухлыми губами – очень чувствительными – смотрела на Николая так пристально, точно больше никто её тогда не мог заинтересовать. Он был в гражданском костюме. Она узнала от подруги, что Николай повышен в звании. Антонина дала себе слово, что он будет её мужем. Между ними была небольшая разница в возрасте. Правда, Антонина уже побывала замужем. Её мужем был курсант военного училища, но когда его исключили с последнего курса за неуспеваемость, Антонина отказалась быть женой человека, у которого не будет карьерного роста, а муж гражданской профессии её почему-то не устраивал. И подала на развод, детей у них, слава Богу, не было. Антонина стала свободной птицей, поняв к тому же, что мужа она, оказывается, никогда не любила, но рассчитывала, что в будущем он с её помощью мог бы дослужиться до высокого воинского чина. Её в нём прельщало одно: он мог стать офицером и дослужиться до генерала. Когда она мысленно уносилась в будущеё, представляя себя там женой генерала, ей виделась большая квартира, прислуга, поездки по знаменитым курортам. От предвкушения этого мига у неё сладко замирало сердце.

Однако не прошло и полгода, как она познакомилась с Николаем. Он оценил её взгляд, полный невысказанного обожания и любви, и это польстило ему. Николай танцевал только с ней. А скоро понял, что Антонина полностью отвечает его требованиям того, какой должна быть жена. Правда, в то время он не знал о многих её качествах. Но зато ему казалось, что этого и не нужно. Ведь такая женщина должна уметь всё. Ну если и не всё, то хотя бы то, без чего невозможно обходиться в быту любой семье. Практичный взгляд Антонины её больших серых глаз об этом как бы и говорил. «Да, хоть и молодая, однако девка смекалистая», – думал Николай. Она ему, точно обладая телепатическими способностями, внушала: «Я буду замечательной женой, в этом ты не разочаруешься». И пленительная улыбка освещала её лицо.

Когда он узнал, что Антонина работала парикмахером, это его нисколько не смутило Хотя не преминул подумать, а не плохо было бы, если бы была медсестрой. И всё равно она представлялась ему почти идеальной женщиной. В воинской части ей можно работать и парикмахером. Только бы на посторонних мужчин не заглядывалась. Он похлопочет перед командиром полковником Журыкиным. И когда на его вопрос о мужчинах она ответила, что, кроме него, Николая, её больше никто не интересует, вскоре он сделал ей предложение.

– А ты, Николаша, веришь, что будешь генералом? – спросила она вполне серьёзно.

– Какой же солдат не мечтает стать генералом? – подхватил он, совершенно не подозревая, что Антонина прощупывала почву: устойчива ли? Она всерьёз заглядывала вперёд, а он и не собирался ей объяснять, что поступать учиться на младшего офицера пока не собирался.

– Ну, тогда я согласна! – ответила она, состроив глазки, в которых явно читалось: «Вот только посмей меня обмануть!»

Николай не считал себя безоглядно влюбчивым; Антонина покорила его своей броской внешностью, вполне самостоятельными суждениями. Как ни странно, она приковывала к себе этим своим расчётливым взглядом, каким до неё ни одна девушка не смотрела на него. Но все его прежние увлечения почти не оставляли в душе яркого следа, даже когда спал с ними. Впрочем, ему всегда казалось, что для этого они и существовали, этим и довольствовался, поскольку в его представлении ни одна не соответствовала тем особым качествам, какими должна обладать жена, то есть домовитостью, умением строить семейное гнёздышко, тогда как для этих, кроме развлечений, будто ничего не существовало. А вот Антонина оказалась весьма прицельной, дальновидной. Вот и на его предложение уединиться в комнате она ответила решительным отказом; в её прозорливых и лукавых глазах читалось осуждение и тайное любопытство, которое тушевала показной рассудительностью.

– Значит, ты не любишь меня? – спросил он.

– Какой же ты быстрый! – качнула она головой с пышными светло-русыми волосами. – Спать будем только после отметки в паспорте. Мне ты ради одной постели, запомни, не нужен.

Николай оценил её слова по достоинству, но остался неудовлетворён категоричным отказом. Ведь он привык, когда на его предложение девушки отвечали согласием…