Папа из Огня (ЛП) - Мун Эш

Конечно, рассказывали истории о том времени, когда драконы господствовали в мире и держали людей в страхе. Иногда я задавался вопросом, может, со мной что-то было не так? Почему я не мог видеть вещи так, как все остальные? Может, мой мозг сломан? Всё это не укладывалось в голове. Возможно, я слишком наивный и неопытный; возможно, те старики видели то, от чего мне просто повезло уберечься, но все, что они рассказывали, — это истории, которые передавались из уст в уста, то, что они не видели своими глазами. Другими словами, бред сивой кобылы. Так что же было правдой? Хотелось бы узнать, но я никогда не узнаю. Я не мог просто найти дракона и спросить его. Если Альтаир снова поймает меня, когда я буду красться вокруг станции, я не представляю, как меня встретят.

~

Ночь в таверне выдалась на редкость спокойной. Только одна драка, никто не разбил ни одной кружки, и большинство ушли сами, так как время близилось к закрытию. Я вылил ведро воды на улицу и вздрогнул от холодного ветра, пронесшегося над сверкающими от росы булыжниками. В воздухе висел туман, от которого уличные фонари излучали теплое, дымчатое свечение. В таверне все еще сидел один человек, положив голову на руки, как ученик, заснувший за партой. Он громко храпел, и я потряс его за плечо и сказал, что мы закрываемся. Он встал, слегка поскользнулся на мокром полу, где мистер Форестер орудовал шваброй, и, спотыкаясь, вышел за дверь. Через час я проводил мистера Форестера, и он, надев шляпу, направился вверх по улице в туман. Я запер дверь, домыл оставшиеся кружки на стойке, выключил все газовые лампы и поднялся по узкой лестнице в свою комнату. Из кухонной плиты по трубам текла горячая вода, и я плюхнулся в горячую ванну. Мои больные ноги нуждались в этом.

Я провел ладонью по животу. Я видел, что с каждым днем он рос все больше и больше, напоминая, что я должен оставаться решительным в достижении своих целей, что я должен оставаться сильным и продолжать бороться каждый день несмотря на усталость, напряжение и полное изнеможение, которое я иногда чувствовал. В целом, сегодня был хороший день, и именно в такие моменты я был рад побыть один. Неважно, что думали обо мне люди, я бы предпочел воспитывать дочь в одиночестве, а не с кем-то ужасным. Мне часто казалось, что плохих альф больше, чем хороших. Я точно не встречал ни одного хорошего.

Я закончил принимать ванну и вытерся насухо при свете лампы у окна. Снаружи по улице шел человек в плаще. В плаще? Кто носит плащи? Я задернул тонкую занавеску, чтобы меня не увидели. Паук, потревоженный внезапным движением, пополз по стене к своей паутине в углу, и я шепнул ему спокойной ночи. Всего через несколько часов солнце выглянет над крышами и заглянет в мое окно, заливая светом мою комнату, и я начну день сначала.

Еще немного. Моя маленькая заначка денег под кроватью росла так же неуклонно, как мой беременный живот, и все, что мне нужно было сделать, — это продержаться еще немного, и я смогу переехать из этого места. Я бы нашел и новую работу, что-нибудь более подходящее для омеги с ребенком, например, купеческие лавки гильдии торговцев или даже лавку алхимика. Я смогу что-нибудь найти, я был уверен в этом. У меня никогда не было проблем с настойчивостью, я никогда не позволял ничему остановить меня. Еще немного. С этой мыслью я улегся на мягкую кровать, обхватил руками живот и заснул, чувствуя ее движения.

~

Из сна меня вывел запах. Он не был сильным, лишь легкое дуновение в воздухе, но мои инстинкты, видимо, взяли верх, потому что я тут же резко сел в постели, откинув одеяло. За окном светился свет, но не солнечный. Занавеска мерцала и плясала оранжево-желтым светом, и когда я вскочил с кровати, мое сердце сжалось от страха, когда увидел такое же свечение, исходящее из дверной щели. Из-под нее, и сквозь половицы деревянного пола, стелился мягкий ковер дыма. Я откинул занавеску и распахнул окно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет! — крикнул я. Соседнее здание полыхало, и огонь перекинулся на таверну. Пламя охватило внешнюю стену, и мне пришлось отступить, чтобы спастись от нарастающего жара. Я открыл дверь, и меня отбросило назад волной жара и давления, который опалил мои волосы и поджог ночною рубашку. Я закричал, судорожно хлопая по пламени.

Я старался не паниковать. От внезапности и сильного огня я не думал ни о чем, кроме как выбраться, но как? Таверна охвачена огнем. Лестница заблокирована. Другого выхода нет. Я был в ловушке.

Дым становился все сильнее. Я чувствовал жар от пола, и в голову лезли страшные мысли: не рухнет ли он? Не прорвется ли пламя? Ответом на этот вопрос стал сильный удар, от которого завибрировал пол. Я услышал звон разбитого стекла — это воспламенились газовые трубы. Я подбежал к ванне и повернул краник. Если бы мне удалось наполнить ванну, возможно, я смог бы разлить воду по полу и выиграть время, или погасить огонь настолько, чтобы как-то пробраться вниз…

Я подбежал к окну, щурясь от жара, стараясь найти хоть какой-то выход. Водосточные трубы. Может привязать простынь к моей кровати? Ей-богу, времени у меня было в обрез. И я не мог рискнуть спрыгнуть, только не с ней. Но разве у меня был другой выбор? Или это, или сгореть.

Трубы зашипели, вода почернела и перестала течь.

— Нет, нет, нет. — Она едва наполнила ванну. Планы изменились. Я стянул с подушки наволочку и разорвал ее на длинные лоскуты, а затем окунул их в воду, чтобы закрыть лицо от дыма, который теперь обжигал глаза и легкие. Кашляя, я сорвал простыню с кровати, но тут же понял, что она совершенно не годится для того, чтобы спуститься по ней, если только у меня не будет времени разрезать ее и связать веревку. А времени у меня нет. Но я не мог просто сдаться. Не здесь, не сейчас, не с ней.

— Кто-нибудь, помогите! — закричал я из окна. Пламя уже лизало подоконник, и брусчатка внизу виднелась за милю. Шум огня напоминал разъяренного зверя, пожирающего свою добычу, он ревел и щелкал бревнами, как костями. Я чувствовал, как здание ходит ходуном под ногами, стонет, готовое накрениться в любую минуту.

Я поднял матрас и запустил его в окно. Он застрял в подоконнике, и я ударил по нему ногой, отчаянно крича. Я мог бы сделать этот прыжок. Это мой единственный выход. Я должен сделать это. Должен выжить. Это крутилось у меня в голове. Выжить.

— Ну же давай, черт тебя дери!

Я пинал и пинал. Матрас застрял, едва продвигаясь с каждым ударом. Дым становился все гуще, я едва мог дышать. Пинок! Удар!

БУМ.

Дверь слетела с петель и скользнула по полу. Я замер, зацепившись ногой за матрас, и обернулся, увидев мужчину, который вошел в комнату сквозь ад, совершенно не затронутый пламенем. В комнате клубился черный дым, и я едва мог его видеть.

— Что ты делаешь? — крикнул он и вырвал матрас с окна. Я почувствовал, как рука обхватила мою талию, и он подтянул меня к подоконнику, а затем мы полетели наружу, падая сквозь холодный ночной воздух, вниз. Толчок, и рука стала похожа на когти, достаточно большие, чтобы полностью обхватить мое тело. Мы не падали, мы летели, и я видел, как огонь подо мной поглощает здание, уменьшаясь по мере того, как мы поднимались в небо. Я увидел, как дракон летит за нами, а другой дракон влетел следом, выпустив из пасти ледяную струю, и огонь мгновенно исчез, сменившись бледно-голубым льдом и паром. Я отдернул тряпку от лица и закашлялся. Я не мог говорить, мое горло горело.

— Не говори, — приказал он. — Мы скоро приземлимся.

Его голос звучал громко и резко, словно его прорезали вулканическим стеклом, но я узнал его. Альтаир. Альтаир спас меня, и в тот момент я почувствовал невероятное облегчение — я почувствовал себя в безопасности впервые за долгое время.

Но это длилось недолго.

Глава 4

Альтаир

Пожар перекинулся с соседнего здания и охватил ту самую таверну, в которую я отправился за информацией, и когда я пролетел над ней, то с ужасом понял, что внутри кто-то оказался в ловушке. Мы с Райнором ворвались в здание через переднюю дверь и устремились наверх, пробиваясь сквозь тлеющую древесину и стены сильного пламени и густого дыма. Для огненного дракона это была не проблема, но мы знали, что для человека на верхнем этаже время на исходе. Огонь двигался очень быстро и вызвал взрыв одного из газопроводов в таверне, в результате чего стекла и обломки разлетелись по всей улице, а здание уже начало проседать.