Неизбежная могила - Гэлбрейт Роберт

Единственное, что случилось, я наткнулся на уникальный способ удовлетворения, как мне кажется, всеобщей потребности в божественном, который не влечет за собой никакого зла, сопровождающего традиционные религии.

CL: Вы собираетесь пожертвовать все гонорары от романа «Один священный рассвет» Всемирной гуманитарной церкви?

ДХ: Я так и сделаю, да. Я был глубоко впечатлен, как ВГЦ изменила жизни многих, очень многих уязвимых людей.

CL: На вашем первом чтении произошел инцидент, когда бывшего члена ВГЦ вывели со встречи. Можете ли вы это прокомментировать?

ДХ: Полиция сказала мне, что бедняга довольно серьезно психически болен, и больше я ничего не знаю.

CL: Известно ли вам о публичных комментариях сэра Колина Эденсора по поводу ВГЦ? В частности, что это культ?

ДХ: Это чистейшая чепуха. Я с трудом могу представить себе какую-либо группу, менее похожую на культ. В этом месте полно людей интеллектуальных профессий — врачей, писателей, учителей, — и весь дух ВГЦ пронизан идеей, что надо свободно исследовать любые философские и религиозные системы, включая атеизм. Я бы посоветовал любому непредубежденному, умному человеку, разочаровавшемуся в традиционных религиях, заглянуть на собрание ВГЦ, потому что, думаю, они могут быть очень удивлены тем, что там найдут.

 

 

Переписка по электронной почте

между сэром Колином Эденсором

и мистером Кевином Пёрбрайтом

 

Сэр Колин Эденсор

2 марта 2015 года

Тема: Чтения Джайлза Хармона

Кому: Кевину Пёрбрайту

 

Дорогой Кевин,

 

Я был крайне огорчен, узнав о вашем поведении на чтениях книги Джайлза Хармона. Мне сложно понять, как, по вашему мнению, кому-либо из нас помогло ваше публичное выступление с оскорблениями в адрес уважаемого автора. Учитывая, что они также публикуют книги Хармона, я не удивлюсь, если Ропер Чард расторгнет контракт с вами.

Колин

 

 

Кевин Пёрбрайт

20 марта 2015 года

Ответ на: Чтение Джайлза Хармона

Кому: Сэру Колину Эденсору

 

Если бы вы были там, вы бы точно поняли, почему я встал и сказал Хармону то, что о нем думаю. Эти гребаные богатые придурки вроде него и Ноли Сеймур никогда не увидят, что происходит на ферме Чапмена. Их используют как инструменты вербовки, а они слишком тупы и самонадеянны, черт их возьми, чтобы осознать это.

Работа над книгой застопорилась, так что Ропер Чард, вероятно, все равно меня кинет. Я разбираюсь сейчас со многими вещами, мысли о которых я подавлял ранее. Была ночь, когда всем детям дали напитки, в которые, как я теперь думаю, были подмешаны наркотики. Мне снятся кошмары о наказаниях. Также есть большие временные промежутки, о которых я ничего не могу вспомнить.

Я чувствую присутствие Утонувшего пророка повсюду вокруг себя. Если со мной что-нибудь случится, знайте - это сделала она.

Кевин

 

 

Письма сэра Колина и леди Эденсор

сыну Уильяму

 

14 декабря 2015 года

Дорогой Уилл,

Только что врачи сказали, что маме осталось жить три месяца. Я настоятельно прошу тебя связаться с нами. Маму мучает мысль о том, что она, возможно, никогда больше тебя не увидит.

Отец

 

14 декабря 2015 года

Дорогой Уилл,

Я умираю. Пожалуйста, Уилл, позволь мне тебя увидеть. Это мое предсмертное желание. Пожалуйста, Уилл, мне больно покидать этот мир, не увидев тебя снова. Уилл, я очень сильно люблю тебя и всегда-всегда буду любить. Если бы я могла обнять тебя еще раз, я была бы счастлива.

Целую,

Мама

 

 

2 января 2016

Дорогой Уилл,

Мама умерла вчера. Врачи думали, что у нее будет больше времени. Если ты хочешь посетить ее похороны, дай мне знать.

Отец

 

 

 

 

 

ЧАСТЬ I

 

 

 

 

«Цзин» / Колодец

 

 

КОЛОДЕЦ.

Меняют города,

но не меняют колодец.

«И цзин, или Книга перемен»

Перевод Ю. К. Щуцкого

 

 

 

 

 

1

 

…идеальный человек осторожен в своих словах

и умерен в еде и питье.

«И цзин, или Книга перемен»

Февраль 2016 года

 

Частный детектив Корморан Страйк стоял в углу небольшого, душного, набитого людьми шатра с плачущим ребенком на руках. Сильный дождь лил на холщовый потолок над головой, неровный барабанный стук капель был слышен даже сквозь болтовню гостей и крики новоиспеченного крестного сына Страйка. Обогреватель за его спиной работал чересчур активно, но Страйк не мог сдвинуться с места, поскольку три светловолосые сорокалетние женщины, держа в руках пластиковые бокалы с шампанским, загнали его в угол и по очереди атаковали вопросами о его самых известных расследованиях. Страйк согласился «немного» подержать ребенка, пока его мать сходит в уборную, но та не возвращалась, как ему казалось, уже целый час.

—  Когда, — громко спросила самая высокая из блондинок, — вы поняли, что это было не самоубийство?

— Спустя какое-то время, — крикнул полный негодования Страйк в ответ, потому что ни одна из этих женщин не предложила взять у него ребенка. Ведь наверняка они знают какую-нибудь тайную женскую уловку, которая могла бы успокоить малыша? Он попытался осторожно покачать ребенка на руках вверх-вниз. Тот зарыдал еще сильнее.

Позади блондинок стояла брюнетка в ярко-розовом платье, которую Страйк заметил еще в церкви. Она громко разговаривала и хихикала со своей скамьи перед началом службы и привлекла к себе много внимания, громко сказав «О-о-о», когда святая вода полилась на головку спящего ребенка, так что половина прихожан смотрела на нее, а не в сторону купели. Теперь их взгляды встретились. Ее глаза ярко-синего цвета моря были умело накрашены так, что они выделялись, как аквамарины, на фоне ее оливковой кожи и длинных темно-каштановых волос. Страйк первым отвел взгляд. Как съехавшая набекрень шляпка и замедленная реакция гордой бабушки виновника торжества подсказали Страйку, что та уже слишком много выпила, так и этот взгляд брюнетки говорил ему, что от этой женщины в розовом следует ждать неприятностей.

— А Шеклуэллский потрошитель, — спросила блондинка в очках, — вы его прямо реально поймали?

«Нет, блин, виртуально», — подумал Страйк.

— Извините, — ответил Страйк, потому что только что увидел Илсу, мать своего крестника, через застекленные двери, ведущие на кухню. — Нужно вернуть его маме.

Он протиснулся мимо разочарованных блондинок и женщины в розовом и направился к выходу из шатра, остальные гости расступались перед ним, как будто вопли младенца были сиреной спецмашины.

— О боже, прости меня, Корм, — сказала Илса Герберт, светловолосая женщина в очках. Она стояла, прислонившись к стене,