Виртуальность реальности - Зоя Выхристюк

– Давайте конструктивно. Кто станет отрицать важность этих, да и еще кучи других направлений, – Маруся по-профессорски решила промодерировать дискуссию. – Но, провозглашая идею, предлагайте механизм осуществления. Голого тезиса мало – мне так представляется. А то сейчас проспорим до хрипоты или чего-нибудь похуже.

Лялька подумала о «вазе». По лицам поняла, что все уловили суть марусиного предложения и опасность второй раз за вечер оказаться у роковой черты.

– А давайте вернемся к началу, – предложила Мира, выразительно жестикулируя руками. – Вспомните, пару лет назад из стеба родился проект. Мало ли чего не рождается после третьей рюмочки. Но какое наше общее желание подтолкнуло тогда к потоку продуктивного сознания? Не помните?

– Да, да, припоминаю, – включилась Ирча. И все с легким удивлением повернулись в ее сторону – обычно она страдала амнезией на детали. – Мы хотели денег, чтобы иметь загородный коттедж – место для уединения и вот таких пикничков. А сидели тогда в лялькиной квартире. Это потом уже лялькины интервьюеры всплыли, как возможный финансовый источник.

– Точно, тогда как-то все сплелось: лялькины журналистские байки про «пэров-мэров», как их обозвала Мира, и жажда пройтись босиком по траве, – модель Ника, сбросив лапти, босиком прохаживалась по газону, решив размяться – засиделась.

– И я о том же, – продолжила Мира. – Эгоистическое, корыстное, а, следовательно, истинное желание оказалось двигателем. Случилось невозможное – материализовался шанс заработать деньги за то, что Лялька общается с ее статусными клиентами. Использует свой потенциал – помогает как-то гармонизоваться. И за это платят! Но затевалось-то все, потому что нам всем, – Мира подчеркнула последнее, – нам всем хотелось иметь свой кусочек земли, коттедж и все такое. Логичен вопрос: а чего нам хочется всем?

– Ну, ты закрутила, Мира, как всегда, – не удержалась Ирча.

– Чего нам хочется? Денег, счастья, интересной жизни. Да, и уверенности в завтрашнем дне.

– Правильно, – подхватила Мира. – А нам всем уже не по восемнадцать, и хоть мы все еще бодры и веселы, но впереди….

– Ой, давайте не будем о грустном, – лучезарно улыбнулась Майя.

– Вот и я о том же, – не уступала Мира. – Чтобы не было грустно через тридцать лет (надеюсь, у каждой из нас активной жизни не меньше), давайте все устроим сегодня.

– Не вполне понимаю тебя, Мира, – Лейла отстаивала идею создания приюта для бездомных животных и никак не могла отследить логику подруги.

– Ну что тут не понять? Давайте на средства Федерала создадим пансионат для одиноких стариков, но сделаем его таким, чтобы, когда нам будет по восемьдесят, ну ладно, под стольник, мы в нем могли бы радостно и беззаботно осмысливать реальность.

В очередной раз за вечер повисла пауза, а потом все заговорили почти одновременно. И о том, что это должно быть не какая-то ночлежка или банальный стардом, а уютное пристанище для каких-то особых лиц. Для людей, которые сделали что-то созидательное для человечества, пусть всего лишь в ближайшем социуме. И что у каждого должно быть свое собственное жизненное пространство, на восемь постояльцев – они просто посчитали себя.

– Нет, девять, – возразила Лейла. – А Алекс?

– Пусть девять, даже десять. Еще же и Иннокентий, хоть он и молодой еще, – добавила Лялька.

Идеи фонтанировали. Они уже представляли и кухню-столовую, и помещение для персонала, и общую гостиную с роялем и библиотекой, и зимний сад, и картинную галерею, ну, конечно, и цветничок с огородиком…

– Обязательно с верандой, – настаивала Ирча.

Все знали, что покурить на веранде в кресле-качалке было ее излюбленным занятием.

– Кстати, должна быть комната для гостей и детская – у нас же будут внуки и правнуки, они будут навещать.

Лялька слушала их и диву давалась: когда обсуждали их тайное дамское предприятие с предполагаемыми мужскими откровениями, резвились и стебались по полной, а тут и шутки в меру… Видно мысли об одиночестве и немощности, возможных не за горами, из подсознания не выбросишь. Никто не хотел примерять на себя роль беспомощной старухи, но они уже достигли возраста, когда заглянуть в завтра, оглядываясь по сторонам, все-таки приходилось.

– Вот и хорошо. У нас не по косому десятку детей, а у Ляльки с Лейлой их вообще нет. Так что дети у нас общие, и очень не хотелось бы заедать их жизнь, стать им в обузу. Ну, на закате. А вместе, да еще, если мы сейчас все обустроим и опробуем на других, будет гораздо веселее, – поддержала идею Маруся.

– И я о том же, – удовлетворенно подвела черту Мира. – Кстати, а как вам название пансионата «Радостный закат»? Ну что вы? Как рабочий вариант…

– И надо делать где-то здесь, в дачном поселке, поблизости, – предложила Майя.

– Ой, только не по соседству. Не готова принять на грудь, кроме наших клиентов, еще и постояльцев пансионата. Мне тогда житья не будет. Да и, знаете, я не сильно терпелива к старикам. Я не Лейла с ее безусловной любовью к старикам и бездомным животным. Говорю честно, увольте, – Лялька не пыталась казаться лучше, чем есть. Она давно сроднилась с истиной: нет ничего честнее эгоизма. А честность – это вообще наименее затратная форма общения с миром. Поменьше лукавства – проще жить.

– Лялька права – ей и ее клиентов хватает, – поддержала Маруся. – Но, я согласна, надо делать это все за городом.

– Кстати, красотки, а мы ведь никогда не жили все вместе под одной крышей даже и неделю, – иронично-прагматично заметила Ирча. – А здесь планируете пожизненное соседство.

– Мне кажется, терпимость с возрастом должна возрастать, – предположила Лейла. – Да и чего мы, в самом деле? Мы же пока о пансионате для других говорим. Это же не завтра под одну крышу съезжаться.

– Я вам там по вечерам у камина… Там, кстати, камин же будет? …Буду анекдоты читать, – Мира решила: пора возвращаться в день сегодняшний. – Так что предлагаю выпить за наши блестящие перспективы лет этак через «дцать»!

– Да, и за здоровье Федерала, на всякий случай, – продолжила Ляля, поднимая бокал.

– Слушайте, – не унималась Мира – ее опять понесло, – а потом еще и лялькины клиенты к нам подтянутся. Там должен быть еще и танцпол.

На тему счастливого будущего перед последней чертой веселились еще часа полтора, но идея обрела право на жизнь.

Предупрежден – вооружен

Идею пансионата Федерал одобрил. Опасения лялькиных подружек, что он сбагрит туда всех своих престарелых родственников, не оправдались, но одну кандидатуру он все же назвал…

На летних каникулах, когда его, школьника с Урала, родители отправляли в Славногорск к дедушке с бабушкой, брал он уроки живописи у местного художника. Да и уроками, строго говоря, это назвать было сложно: приезжал мальчик, который учился в художественной школе, и здесь, в Славногорске, ходил хвостом за Петром Ивановичем, который дружил с дедом. С красками и мольбертами исходили они все окрестности. В его мастерской будущий Федерал проводил времени больше, чем у родителей отца. Так что не только родные могилы тянули его сюда из Первопрестольной – он навещал и своего учителя-наставника, к которому питал теплые, практически родственные чувства.

Петр Иванович в Славногорске – личность известная. Лялька как-то пересекалась с ним еще в свою бытностью секретарем горкома комсомола. И Ника его знала по выставкам работ в местном краеведческом музее – все же статус заместителя начальника управления культуры обязывал.

Кандидатура №1 определилась.

С идеей пансионата все складывалось на удивление благоприятно – верный признак, что попали в точку. Высшие силы тому способствовали. Лялька давно уже заметила – богоугодные дела легко решаются. Она не сильно распространялась подружкам об этой своей непоколебимой уверенности, дабы не попасть под обстрел их острот. Да и под «богоугодными» она разумела широкий спектр деяний, нередко к церковности и религии не имеющих никакого отношения. Случалось, в каком-то сложном деле, которое и не знала как довести до конца, вдруг появлялась твердая уверенность – надо действовать, одобрено Свыше. Вот и с пансионатом все завертелось как-то быстро, само собой. И участок пустой, с одним фундаментом, нашелся быстро, буквально на второй день после их «совета в Филях». На другом конце поселка, ближе к городу, прямо у автобусной обстановки. Так что лучше и придумать трудно.

Ника вышла на бригаду строителей, которая с подачи Мента (ну и дал же Иннокентий ники их клиентам – будь здоров), рекордно быстро отстроила их первый, лялькин, коттедж. Кстати Мент обрадовался и в своей далекой Австралии включился в тему – мужик-то он с головой, в строительных делах толк знает: прислал варианты проекта, до деталей предусмотрел, как лучше осуществить задуманное. Лялька предположила, что есть за этим и его личная корысть. Уезжая жить к сыну в Австралию, именно им оставил деньги и поручение присмотреть за мамой его погибшего друга. Говорил, что ему она, как мать. И пока живет одна – младший сын с семьей все еще на Северах, никак на пенсию не выйдет.