Когда она ушла - Блейк Пирс

Она почувствовала острое желание крикнуть в ответ: «Приготовь себе что-нибудь сама!»

Но она этого не сделала. Ей уже надоели постоянные сражения с Эприл. С ссорами покончено.

Она встала из-за столика и вернулась на кухню. Там она оторвала бумажное полотенце и вытерла им слёзы и нос, а потом стала готовить. Она старалась вспомнить слова доктора: «Даже рутина будет требовать сознательных усилий, по крайней мере, какое-то время». Ей нужно было делать дела крошечными шажками.

Сначала достать продукты из холодильника: коробку с яйцами, упаковку бекона, тарелочку с маслом, банку варенья, потому что Эприл любит варенье, хотя сама Райли его не ест. Затем положить шесть кусочков бекона на сковороду, стоящую на плите, и включить под сковородой газ.

От вида сине-голубого пламени она отшатнулась. Она непроизвольно закрыла глаза и всё снова нахлынуло.

Райли лежит в тесном погребе под домом в самодельной клетке. Газовая горелка — единственный источник света, который она видит. Всё остальное время она проводит в полной темноте. Пол в погребе грязный. Доски пола над ней такие низкие, что она с трудом может даже сидеть.

Темнота полная, даже когда он открывает маленькую дверь и вползает к ней в погреб, она не видит его, но слышит, как он дышит и кряхтит. Он отпирает клетку, раскрывает дверь и залезает внутрь.

И тут он зажигает пропановую горелку. В её свете она видит его уродливое жестокое лицо. Он дразнит её тарелкой плохой еды. Когда она тянется к ней, он обжигает её. Она не может есть без того, чтобы гореть…

Она открыла глаза. С открытыми глазами картинка стала менее яркой, но воспоминания всё ещё не оставляли её. Она продолжала на автомате готовить завтрак, но тело её ещё трясло от адреналина. Накрывая на стол, она снова услышала крик дочери:

— Мам, ещё долго?

Она подпрыгнула от неожиданности, и тарелка выскользнула из её рук, упала на пол и разбилась.

— Что случилось? — закричала Эприл, появляясь рядом с ней.

— Ничего, — сказала Райли.

Она всё убрала и, когда они с Эприл вместе сели за завтрак, над ними нависла враждебная тишина, плотная, как обычно. Райли хотелось покончить с этим, достучаться до дочери, сказать ей: «Эприл, это я, твоя мама, и я тебя люблю!». Но она столько раз пыталась и всегда выходило только хуже. Её дочь ненавидела её, и она не понимала, почему и как это прекратить.

— Что будешь делать сегодня? — спросила она Эприл.

— А ты как думаешь? — бросила Эприл. — Пойду в школу.

— Я имею в виду после, — сказала Райли, стараясь оставаться спокойной, понимающей. — Я твоя мать и хочу знать. Это нормально.

— У нас ничего не нормально.

Несколько мгновений они ели в тишине.

— Ты никогда мне ничего не рассказываешь, — снова попыталась Райли.

— Как и ты.

Это был знак, что нет никакой надежды на продолжение беседы.

«Справедливо», — горько подумала Райли. Эприл даже сама не понимала, насколько права. Райли никогда не говорила ей о своей работе, о делах, которые ведёт, никогда не рассказывала о том, что была в плену и лежала в больнице, почему сейчас «взяла отпуск». Эприл знала только то, что ей пришлось жить с отцом большую часть этого времени, а его она ненавидела ещё больше, чем Райли. Но как бы Райли ни хотелось рассказать ей обо всём, она знала, что лучше, чтоб её дочь не знала о том, через что прошла её мать.

Райли оделась и отвезла Эприл в школу; за всю дорогу они не обменялись ни словом. Когда Эприл вылезла из машины, мать крикнула ей: «Увидимся в десять».

Эприл небрежно махнула и, не оглядываясь, ушла.

Райли подъехала к ближайшему кафе — последнее время она всегда так делала. Ей было трудно находиться в общественных местах, но она знала, что это именно то, что ей необходимо. Кафе было небольшим и в нём никогда не было много людей, даже утром, как сейчас, так что оно относительно не представляло угрозы.

Она села и, потягивая капучино, вспомнила о просьбе Билла. Прошло уже шесть недель, чёрт побери. Что-то должно измениться. Она должна измениться. Только как?

Впрочем, одна идея у неё уже появилась: она точно знала, что должна сделать в первую очередь.

Глава 4

Перед Райли качается белый огонёк газовой горелки. Она вынуждена уворачиваться от него, чтобы не сгореть. Яркий свет ослепляет ее, и она не видит ничего вокруг, даже лица её похитителя. Горелка качается, и за ней остаётся шлейф из света, повисая в воздухе.

— Прекрати это! — кричит она. — Прекрати!

Её голос огрубел и охрип от криков. Зачем она тратит слова? Она знает, что он не остановит свои пытки, пока она не будет мертва.

И тут он достаёт горн и сигналит ей прямо в ухо.

Раздался сигнал автомобиля. Райли вернулась к реальности и поняла, что на светофоре загорелся зелёный. Сзади неё уже сформировалась очередь из машин, так что она поскорее нажала на газ.

С влажными от пота ладонями Райли постаралась прогнать воспоминания и напомнила себе, где находится. Она собиралась навестить Мари Сайлис, единственную, не считая её самой, выжившую из всех жертв отвратительного садиста, который чуть не убил её. Она ругала себя за то, что позволила себе погрузиться в прошлое. До этого она провела за рулём часа полтора, сконцентрировавшись на дороге, и думала, что воспоминания её оставили.

Райли въехала в Джорджтаун и, проехав мимо элитных особняков в Викторианском стиле, остановилась у дома, адрес которого ей сказала Мари по телефону — одноквартирного коттеджа из красного кирпича с симпатичными эркерными окнами. Она посидела в машине ещё с минуту, сомневаясь, идти или нет, собираясь с мужеством.

Наконец, она вышла из машины. Поднимаясь по ступенькам, она с радостью увидела, что Мари встречает её у дверей. Одетая в элегантную, но тёмную одежду, Мари слабо улыбнулась. Она выглядела уставшей и напряжённой. По кругам под её глазами Райли сделала вывод, что девушка плакала. Это было неудивительно: они с Мари часто общались по видео и мало что могли скрыть друг от друга.

Когда они обнялись, Райли тут же поняла, что Мари вовсе не такая высокая и крепкая, как она думала. Даже на каблуках Мари была ниже Райли, у неё была тонкая и изящная фигура. Это удивило Райли. Они много разговаривали с Мари, но лично встречались впервые. Утончённость Мари подчёркивала мужество, с которым она прошла все выпавшие на её долю испытания.

Проходя в гостиную вместе с Мари, Райли осматривала дом. Здесь было безукоризненно чисто и красиво обустроено. Будь всё нормально, это был бы отличный дом успешной женщины. Но у Мари были задёрнуты все шторы, приглушён свет. Атмосфера царила гнетущая. Райли не хотелось это признавать, но она невольно вспомнила про свой собственный дом.

Мари уже накрыла на стол лёгкий обед, так что они с Райли сели есть. Они сидели в неловкой тишине, и Райли, сама не зная почему, вспотела. Встреча с Мари всколыхнула воспоминания.

— Ну… Каково это? — нерешительно спросила Мари. — Выйти в нормальный мир?

Райли улыбнулась. Мари лучше кого бы то ни было знала, как ей далась сегодняшняя поездка.

— Отлично, — сказала Райли. — Серьёзно, вполне себе. Был только один плохой момент, если честно.

Мари кивнула, по-видимому, поняв.

— Что ж, у тебя всё получилось, — сказала Мари. — И это было смело.

«Смело», — повторила про себя Райли. Она бы не стала ассоциировать это слово с собой. Ну, если только когда она была действующим агентом. Сможет ли она когда-нибудь снова сказать так про себя?

— А как ты? — спросила Райли. — Ты часто выходишь?

Мари замолчала.

— Ты вообще не выходишь, верно? — поняла Райли.

Мари покачала головой.

Райли наклонилась и сочувственно коснулась её запястья.

— Мари, тебе нужно попробовать, — настойчиво сказала она. — Если ты будешь сидеть вот так взаперти, чем это лучше, чем быть у него в плену?

Изо рта Мари вырвалось приглушённое рыдание.

— Прости, — сказала Райли.

— Всё нормально. Ты права.

Райли на минуту задержала взгляд на Мари, затем снова опустилось длительное молчание, пока они ели. Ей хотелось думать, что с девушкой всё хорошо, но она была вынуждена признать, что та совсем слаба. Она испугалась и за себя: неужели она выглядит так же плохо?

Райли задумалась, хорошо ли то, что Мари живёт одна. Может быть, ей было бы лучше с мужем или парнем? Затем она подумала то же про себя. Она знала, что для них обеих ответ будет отрицательным. Ни одна из них сейчас не расположена эмоционально к длительным отношениям. Это ничем не поможет.

— Я тебя когда-нибудь благодарила? — спросила Мари через какое-то время, нарушив тишину.

Райли улыбнулась. Она прекрасно поняла, что Мари имеет в виду своё спасение.