Рука-хлыст - Виктор Каннинг

— Нет.

Я готов был расцеловать ее и знал, что она ждет этого. Но я лишь завел машину, и мы съехали по склону холма, затем отыскали в деревне трактир под названием «Уэст Файл», и без всякого удивления обнаружил, что в выпивке она могла бы тягаться с завсегдатаями этого заведения.

Я отвез Кэтрин домой около полуночи. Она жила на маленькой улочке возле вокзала, и, когда мы стояли в дверях и прощались, я слышал радио, оравшее в доме.

Лежа в постели, я открыл аварийную бутылку и плотно приложился, раздумывая над случившимся и удивляясь тому, каким я был дураком или каким мог бы стать. Дино, возможно, действовал по собственному усмотрению. Но Кэтрин знала, что он был там, и не предупредила меня. Тот факт, что меня смогли запросто вытащить с заднего сиденья автомобиля, нисколько не смутил ее. В любом случае ее это устраивало и в любом случае взволновало. Я договорился, что встречу ее вечером у отеля «Шип».

Глава 3

Прощай, Дино

Я приехал в Лондон на следующий день утром, припарковался на Беркли-сквер, прошел к отелю «Браун» и разыскал Ганса Стебелсона. В его гостиной на столе стояла большая ваза с голубыми и желтыми ирисами, а на камине — фотография в обтянутой кожей рамке, на которой был изображен маленький мальчик в Lederhosen[3]. Стебелсон был еще в халате. Я почувствовал сильный запах одеколона. Он заказал кофе, предложил мне сигарету и, казалось, был очень рад видеть меня.

Я сказал:

— Кэтрин Саксманн живет в Брайтоне, на Кэдмен-авеню, дом 20. Это возле вокзала. Она работает в магазине одежды «Бутик Барбара» на Норт-стрит. Я немного потратился. Мой секретарь запишет расходы и пошлет вам счет.

Он кивнул и, попросив меня повторить еще раз, записал все в маленькую книжку в черном кожаном переплете. Затем спросил:

— Вы ее видели?

— Да, — ответил я. — Она очень красивая девушка.

Он улыбнулся, но лишь одним ртом, без участия своих карих пластмассовых глаз, так что на какой-то миг я даже решил, что у него нервный тик.

— Вы с ней разговаривали?

Я кивнул:

— Я пригласил ее на обед. Естественно, не упоминая вашего имени.

— И каковы ваши впечатления?

— Ну что же. Она красивая девушка. Кроме того, она носит в сумочке автоматический пистолет «беретта», на который у нее нет разрешения.

Стебелсон кивнул, а затем заметил:

— Кэтрин необычная девушка. Зачастую кажется, что она родилась не в свою эпоху. Я за нее беспокоюсь.

Я не стал спрашивать почему. Либо он скажет мне это сам, либо не скажет вообще.

— По-моему, она прекрасно может сама о себе позаботиться.

Стебелсон покачал головой:

— Нет. Что касается некоторых вещей, нет. Вот почему, мистер Карвер, я бы хотел, чтобы вы последили за Кэтрин. Вы уже познакомились с ней. Если, скажем, раз в неделю вы навещали бы ее и давали мне отчет о том, чем она занимается, куда ходит или если вдруг она решит куда-нибудь уехать. Разумеется, я оплачу все расходы.

— Как вам будет угодно.

— Да, я был бы не против. Очень даже не против. Я, возможно, приеду сюда в следующем месяце. К тому времени мы можем пересмотреть ситуацию.

Я встал, подошел к маленькому столику с телефоном и загасил окурок в пепельнице:

— Буду держать связь с вами.

— Благодарю вас, — ответил Стебелсон и, когда я уже подошел к двери, добавил:

— И если возможно, убедите ее выбросить этот дурацкий пистолет в море.

Я зашел за угол, отыскал телефонную будку и извлек из кармана кучку мелочи, чтобы позвонить. Я набрал номер магазина в Брайтоне, который был нацарапан в блокноте Стебелсона.

Женский голос на другом конце провода с изысканностью бамбуковой рощи, качающейся на ветру, произнес:

— "Бутик Барбара". Чем могу служить?

Я положил трубку и уставился на грубый набросок лошади, который кто-то нарисовал карандашом на стенке будки. Я решил, что за дополнительные обязанности стоит попросить дополнительный гонорар.

Потом выпил стакан пива и съел сандвич в баре у дороги, а к четырем часам вернулся в Брайтон. «Бутик Барбара» закрывался в пять часов. Я стоял на другой стороне улицы и смотрел, как из магазина выходят продавцы. Я увидел двух молоденьких девушек и высокую, с костлявыми плечами женщину постарше. Кэтрин Саксманн среди них не было.

В половине шестого она не появилась возле отеля. Я прождал час, а затем поехал на Кэдмен-авеню, 20. Дверь мне открыл высокий молодой человек со светлыми волнистыми волосами. Он был без пиджака и в одной руке держал книгу в мягкой обложке.

Я спросил его о Кэтрин Саксманн, но он покачал головой:

— Она уехала.

— Куда?

— Не знаю. Мама сказала, что она пришла домой в обед, упаковала вещи и уехала.

Из глубины дома послышался женский голос.

— Мама сказала, — продолжал парень, — что она заплатила за проживание и даже больше. Она ведь не предупредила за неделю.

— Она не оставила свой новый адрес?

Но прежде чем парень успел ответить, над его плечом возникло лицо его матери, утомленное, полное, приятное лицо.

Оглядывая меня, она сказала:

— Нет, не оставляла. Просто уехала в большой машине, с водителем за рулем.

— И никакой записки для меня? Моя фамилия Карвер.

Она покачала головой:

— Никаких записок. Просто заплатила и уехала. Мне будет не хватать ее. Она была хорошей собеседницей во время прогулок.

— Лучше бы она сидела дома, — сказал парень.

Его мать подмигнула мне:

— Гарольд невзлюбил ее, потому что она невзлюбила его.

Я вышел обратно на дорогу к тому месту, где припарковал машину. Рядом с мотоциклом, который был прислонен к обочине за машиной, стоял Дино.

Я протянул ему свою визитку; он взял ее и прочитал. Я спросил:

— Где тут ближайший бар?

— За углом.

Мы прошли в бар, сели за угловой столик и взяли две большие порции виски. Рассмотрев мою визитку, Дино сразу же переменился и, судя по всему, решил больше не наезжать на меня.

— Интерес у меня чисто профессиональный, — сказал я.

— Да уж не очень-то похоже.

— Но тем не менее. Расскажи-ка о ней.

Минуту он молчал, отхлебывая маленькими глотками виски и раздумывая над чем-то. И наконец сказал:

— Она не такая, как остальные девушки, понимаете? Встретил ее месяц назад. Ей нравилось кататься, сидя на заднем сиденье старого мотоцикла. Не зачем-то там, а из-за скорости.

Она с ума сходит от быстрой езды.

Дино допил свое виски, и я заказал ему еще.

— Ну а остальные друзья?

— У нее больше нет друзей.

— Ты знал, что она собиралась делать?

— Так, примерно. Она сказала, что ждет новостей насчет работы.

— Какой работы?

— Кэтрин не говорила. Просто работы. Но она не сказала, что уедет сегодня.

— А ты ее сегодня видел?

— Утром. Я подбросил ее до работы. Я обычно так делал, кроме тех дней, когда бывал утром занят. — Минуту он мялся, а затем спросил:

— Вы хоть раз с ней танцевали?

Дино уткнул свой нос в стакан, не глядя на меня, вид у него был какой-то грустный и усталый. Было несложно понять, что с ним. Он был безнадежно влюблен в нее.

— Нет.

— Что за девушка! Она все умеет. Танцевать, плавать, кататься на коньках. И на старом мотоцикле. У нее не было водительских прав, но иногда я давал ей попробовать. Мистер, у меня от ее езды волосы дыбом вставали. Как будто она всю жизнь этим занималась, понимаете. Это что-то непередаваемое. И у нее есть пистолет. Она ездила в Дайк на уик-энд и стреляла по молочным бутылкам. Все время пугала меня, чтобы посмотреть, как я буду реагировать.

— Брайтону, должно быть, сильно не хватает ее.

— Да, он уже мертв. А остальные всего лишь картонные куклы.

— И это все, что ты о ней знаешь?

— А вы знаете что-то еще?

— Нет. Она даже не намекнула тебе, что это за работа?

— Да нет. Но мне почему-то показалось, что это как-то связано с той женщиной.

— С какой женщиной?

— Около недели назад какая-то женщина остановилась в отеле «Метрополь». А Кэтрин зашла туда выпить чаю. Я пошел туда, чтобы встретить Кэтрин, но явился слишком рано и увидел их.

Они прогуливались по улице перед отелем. Эта женщина такая старая и разряженная, как кукла, у нее были рыжие волосы. Но Кэти ничего не сказала мне о ней. Это было уже после того, как она упомянула о той работе. Это залетная птичка.

— Ты имеешь в виду рыжеволосую женщину?

— Да. У меня тут есть знакомый официант. Он проверил специально для меня.

Дино порылся во внутреннем кармане куртки и извлек оттуда кусочек бумаги. Он не дал мне его в руки, а лишь разрешил посмотреть издали. Может, его сердце и было разбито, но он не собирался ничего никому дарить.

Тогда я выложил на стол пару фунтов. Он забрал их и протянул мне бумажку. На ней было небрежно нацарапано: "Миссис Вадарчи. Швейцарский паспорт. Приехала из Лондона.

Отель «Дочестер».

Я поднялся с места и сказал:

— Если вспомнишь что-нибудь еще, просто позвони мне. Я заплачу.