Измена. Любовь vs ненависть - Бетти Алая

мои чувства, убивает всё светлое, что было у нас. Прикрываю глаза, считаю до пяти. Затем спокойно гляжу на супруга.

— Зачем ты пришёл и свою пигалицу притащил?

— Она моя женщина. Будь с ней уважительнее и привыкай, что она рядом. А приехал я сообщить, что сегодня вечером тебя навестит отец.

Ой! По спине ползет страх, жадно хватаясь ледяными пальцами за каждый позвонок. Олег Фадеев — глава нашей большой семьи. Хозяин. Тиран. Один из влиятельнейших мужчин в России. Приверженец патриархата и лютый женоненавистник.

Сглатываю.

— Ты должна во всём признаться и раскаяться. Бред про измену ляпнуть не вздумай. Запомни, милая, останусь на улице я — и потяну тебя с собой. Раздену, разую и вышвырну на помойку. Ясно тебе?

Голос мужа переходит в шипение. Машинально отодвигаюсь. Противно.

— Да.

— Отлично. И не вздумай что-нибудь выкинуть.

Киваю. Чёрт! Каждый день после аварии вокруг шеи словно стягивается петля. Всё туже и туже… забирая с собой возможность дышать. Мать больше не приезжает. Наверняка укатила в свою Швейцарию к любовнику. Значит, я одна…

Приближение Олега Фадеева я чувствую задолго до того, как он переступает порог больницы. Все вокруг начинают суетиться. Медсестры наводят марафет в палате.

А я испариться хочу. Превратиться в облачко и улететь прочь. Чтобы спокойно оплакать своего малыша. Его так жестоко забрали из этого мира. Собственный отец, который не в состоянии удержать свой член в штанах.

— Здравствуй Лилия, — металлический, немного с хрипотцой, голос свёкра вынуждает меня выпрямить спину.

— Добрый вечер, — скриплю, словно выплевывая комья земли.

— Что же ты наделала, доченька? — он вздыхает, затем подходит к окну.

В мою сторону даже не смотрит. На пороге топчется его жена. Свекровь с сочувствием глядит на меня. От этого взгляда становится немного теплее.

— Я… не знаю… — выдыхаю, с трудом удержав порыв выложить всё, как есть.

— Мой сын так любит тебя… — продолжает, каждым словом выворачивая мою душу наизнанку, — а ты придумала какую-то любовницу?

Фадеев цокает языком. В его серых пустых глазах нет ни грамма любви или сочувствия. Он купил меня у матери для младшего сына. Чтобы мы стали наследниками его империи. Я подходила им. Красивая, образованная, с манерами. Девственница. Говорят, у таких гены лучше. Но теперь я стала паршивой овцой.

— Убить невинную душу из-за своих глупых домыслов. Лилия, я не думал, что ты такая! — говорит он, — я понимаю, душевный недуг. Но всё-таки.

Молчу. Это всё ложь. Но кому нужна правда? Чувствую, как по щекам начинают течь горькие слёзы. Я попала в какое-то зазеркалье. Все против меня! ВСЕ!

— Конечно, до прессы это событие не дойдет. Моя компания всё замнет. Общественность не узнает о твоём грехе. Но ты должна молиться, Лилия, — Фадеев подходит ближе.

Хватает меня за подбородок. Сжимает до боли. Морщусь. Такое чувство, что кости вот-вот хрустнут. Глаза пожилого мужчины напоминают акульи.

— А в противном случае молиться будут о тебе.

Это угроза?! Помогите! Мне так страшно!

Но спасение снова приходит внезапно… и снова в виде старшего сына Фадеева.

В палате появляется Егор.

— Сынок! — мать Макса дёргается, но тушуется под взглядом мужа.

Олег Фадеев отпускает меня, затем гладит по голове. А из меня будто всю жизнь выкачали.

— Зачем ты явился? — спрашивает его отец, — я отрёкся от тебя. К этой семье ты больше не имеешь отношения. Уезжай, иначе пожалеешь.

Но старший сын Фадеева не боится. Я невольно начинаю любоваться его выдержкой. Он одного роста с отцом. Плечи расправлены, руки в карманах. Егор выглядит совершенно спокойным.

— А я и не к тебе, папуля, — улыбается, и от этой улыбки мне жутко.

Он похож на отца гораздо больше, чем Максим. Эта жесткость, выдержка, эмоции на замке. Лёд, сковавший губы в мёртвой ухмылке.

— Ты опять за своё? — вздыхает Фадеев-патриарх, глядя на свою жену, — сколько раз, Любовь, я говорил тебе: не поддавайся эмоциям.

Свекровь молчит. Признаться, вспоминая наши семейные ужины, я не могу припомнить случая, чтобы она злилась и говорила что-то плохое про своего сына. Как правило, она тенью находилась подле мужа.

— Выздоравливай, Лилия. И не вздумай делать глупости. Мой сын простит тебя. Но ты должна быть благодарна.

Жестко схватив жену за локоть, Олег Фадеев покидает мою палату. После его ухода кажется, что температура стала на пару градусов выше.

— Чего вы хотите? — холодно спрашиваю, когда Егор подходит к моей постели.

— Тебе что-то нужно? — он осматривает фрукты и минералку на моей тумбочке, — может поесть чего хочешь?

— От мужчины рода Фадеевых мне ничего не нужно! — выпаливаю.

Он вздыхает. Но не приближается. Ненавижу! Олег Фадеев думает, что я — их собственность? Макс решил, что из-за клеветы прощу измену и буду улыбаться и корчить примерную жену?! А Егор вообще семь лет не появлялся! А теперь считает, что я поверю в его внезапные альтруистические порывы?

— Понимаю тебя, — тихо говорит он.

— Вряд ли.

— Лиля…

— Уходите. Я хочу побыть одна, — отворачиваюсь и гляжу в окно.

Он пристально смотрит на меня. Я чувствую на тебе остроту и требовательность взгляда Егора. Вздыхает, затем забирает то, что принесла Маша и уносит в неизвестном направлении.

А я лежу на постели, которая кажется мне каменной гробницей. Осматриваю палату. Егор подкинул мне отличную идею. Сбежать. Так далеко, где эта семейка не найдет меня.

Настя тоже почему-то меня не навещает. Мне безумно одиноко.

— Как вы себя чувствуете? — заходит тот самый «добрый» доктор, — давайте измерим температуру и давление.

Молчу. Позволяю ему провести все манипуляции. Чувствую себя бездушной куклой.

— Я понимаю, — говорит он, — вам страшно, что разум может подвести в любой момент. Но всё будет хорошо.

— Угу…

— Поешьте, или мне придется внести в доклад для экспертизы. Поверьте, они будут кормить вас насильно.

— Каковы на вкус подошвы Фадеева? — не скрываю яда в голосе, — а, доктор?

— Лилия, вы не в себе, — вздыхает он.

— Ко мне не приходила подруга? Миниатюрная блондинка? — жестко спрашиваю.

— Нет. К вам никто не приходил.

— Ясно.

Это ложь! Они что-то сделали. Запугали Настю или типа того. Я должна поговорить с ней. Найти хотя бы шаткую опору. А то уже начинаю думать, что реально свихнулась.

Весь оставшийся день я думаю. Молчу, не произношу ни слова. Но пытаюсь сообразить, как же мне убежать отсюда? Одной точно не получится! Да и что я? Тепличный цветочек, взращенный матерью с единственной целью — продать подороже.

Когда в окне уже рыжеет закат, приходит медсестра с ужином.

— Пожалуйста, покушайте! — умоляет меня она.

— Скажите честно, ко мне приходила подруга? — бесцветно спрашиваю, — блондинка шебутная?

— Я