Замуж – не напасть. Любовный роман - Антонина Евстратова

Вера с тетей переглянулись, сдерживая смех. Затем дрожащим голосом Вера сказала: – конечно, лучше быть мне твоей женой, чем собакой! Правда, тетя?

– Да, Вера, лучше выходи замуж! А то гляди, и тетка твоя станет лаять.

За время, пока Саша ходил к Вере и смешил ее, она привязалась к нему, а может, полюбила. Дала согласие выйти замуж. Они сыграли свадьбу. Теперь у них четверо детей, живут счастливо и любят друг друга. Конечно, такую девушку смуглянку, с вздернутым носиком и карими полуовальными глазами, невозможно было не полюбить. Но моей маме, она не нравилась. Вера оказалась на редкость спокойной, и никогда не вступала в полемику с ней и не жаловалась на мать Саше. Он сам заметил отношение мамы к Вере и сделал правильный поступок, они ушли от мамы в однокомнатную квартиру, выделенную ему от совхоза.

Второй брат Анатолий, но он совсем другой. Щупленький мужичок, не высокого роста, рыжие жидкие волосы, тонкие черты лица, с серыми круглыми глазами. Но был женат пять раз и все неофициально. – Сергей ухмыльнулся, – и за что его женщины любили? Из этой пятерки любил только первую жену. Правда, она была старше его, умнее и богаче, так считала, мама. потому, что она работала продавцом, а в то время продавцы считались богатыми. Прожили он с ней вместе пять лет, детей у них не было, после разбежались, она уехала в город, а он так и живет в нашем селе, продолжает, жениться. Хотел детей, но не получалось. Потом, он привел домой пятую жену. Высокая, пышногрудая, очень привлекательная женщина. Крупные черты лица придавали ей строгость, а улыбающиеся голубые глаза смягчали ее гнев. Анатолий представил ее маме; – это, мать, моя новая жена, Маша!

Мама отнеслась к ней, как к очередной помощнице по хозяйству, но ни как к невестке. Маша действительно вела себя с мамой, я бы сказал, не как помощница, а как рабыня, старалась, угождать ей, даже мыла ей ноги. Конечно, мама полюбила ее, а после души в ней не чаяла.

Через три месяца у Маши появился живот. Мама была рада, наконец-то последний раз женился сын. А то, перед людьми стыдно, каждый год новая сноха. Теперь будет дите, ребенка не бросит, будут жить. И стала сама помогать ей по хозяйству, чтобы легче было беременной снохе.

Анатолия все поздравляли. Наконец, будешь отцом! Но Анатолий был равнодушен к поздравлениям, его будто и не касалось. К Маше относился он нежно и бережно. Мы все были рады, что появится новорожденный, и ждали его появления. И вот подошло время Маше рожать. Дело было зимой, Анатолий запряг пару лошадей, наложил в сани свежего сена, застлал ватными одеялами и на руках донес её до саней. Осторожно уложил ее, укрыл тулупом, и сказал: – чтобы ребенка не застудила! – Мы все вышли, проводить ее, и были радостно удивлены, как нежно и заботливо, он относится к ней.

Через три часа он вернулся. Мы все с расспросами: – Ну, как, кто у тебя родился сын или дочь?

– Не знаю, кто, – спокойно ответил он, – я не стал дожидаться.

Мы были в недоумении, – как это не дождался?

– Да, как ты посмел не дождаться? – закричала на него мама.

– Мне не интересно! Этот ребенок не мой!

– Как не твой, сын? – возмутилась мама, – ты в своем уме?

– Пока, мать, в своем! Она меня обманула. Когда мы с ней познакомились, она была беременна около трех месяцев. Я привез ее домой в июне, а сейчас декабрь, вот и считайте! А еще больше вам скажу, я бесплоден! Если бы, она мне честно призналась, что носит ребенка от другого, я бы может, и женился на ней, скрыл бы ее грех и не бросил, а воспитывал ребенка, как своего и никто бы об этом не знал. Я ждал до последнего, признается и покается, что обманула, вышла за меня беременной. Уже в роддоме, я просил ее признаться, но не тут-то было! Она опять хотела обмануть, сказала, не доходила до срока три месяца, начались преждевременные роды, так у многих бывает! Я ей сказал: – Маша, я не мальчик и сразу понял, что ты была беременна! Если бы ты мне призналась, пусть даже сейчас, я бы понял и может, быть простил, а так извини, ты сама виновата! Из роддома пусть забирает тебя отец твоего ребенка! А тебе спасибо, что помогла матери по хозяйству! На этом мы с ней расстались. Конечно, мне ее жалко, но не хочу быть обманутым. Она же сама бы смеялась надо мной всю жизнь!

– Да, Сережа, какая трагедия для Маши! Мне жалко ее.

– Нам, Тосенька, тоже было всем не по себе. Да и брата я не оправдываю, воспитал бы для себя, своих детей все равно не будет, и при старости лет, было бы кому его досмотреть. А так опять без семьи, меняет женщин. Да, его уже все знают не только в нашем селе, но и в соседних селах, и никто за него не идет. Живет бобылем!

– Ну, а о Петре и говорить нечего, он из нас братьев, самый скромный и надежный. А похож он на сестренку Валечку, такой же кареглазый, смуглый и волосы черные, и губы пухлые и характер мягкий, услужливый. Он, наверное, в отца. Правда, я его никогда не видел, – он сделал не продолжительную паузу. – Женился Петр на Екатерине – соседке, через дорогу с нами жила. У нее дочка лет десяти от первого брака. Живут тихо, будто их в деревне и нет. Екатерина родила ему сына, теперь у него полная семья! – он вздохнул, – ну, а обо мне, любимая, ты все знаешь! – он посмотрел в ее голубые влажные глаза и тут же привлек к себе.

– Да, Сереженька, теперь я все знаю о твоей семье! Меня очень тронула судьба Маши, как она сейчас с ребенком и без мужа?

– Конечно, Маша зря пошла на обман, думаю, брат простил бы ее. – Он повернул голову в сторону, где расположено деревенское кладбище, его, очень хорошо видно со всех сторон села. – Какая светлая ночь, Тося, хоть иголки собирай! – он тихо и грустно гоготнул. Глаза его печально смотрели на могильные холмики. Он будто бы искал тот, где покоится тело его любимой и единственной.

– Сережа, прости, кто там у тебя?

С минуту он молчал, проглотил подкатившийся ком в горле. – Любимая сестренка. Ей было тринадцать лет, когда ее не стало! В ее смерти я виню свою мать. Она ничего не сделала для того, чтобы спасти ее! Представляешь от царапины на ноге, образовалась гангрена. Обращаться к врачам мама не захотела, лечила своими припарками, но ей становилось все хуже, со временем нога перестала разгибаться. В течение года она как-то могла, передвигаться при помощи костылика, а после слегла совсем. – Он закрыл лицо руками, продолжал говорить дрожащим голосом, – и, только лишь в день ее смерти, она привстала с постели, и сказала: – мама, в четыре часа дня, я умру!

– Четыре часа оставалось ей жить и только тогда все спохватились, кинулись, спасать ее.

За шесть километров от нас жил один дед, говорили, что он добрый колдун, излечивал любые болезни. А колдун действительно был знающим, когда Анатолий приехал к нему, он уже знал, зачем.

– Поздно ты, сынок, приехал, – сказал он, – умерла ваша девочка. Приехал бы ты часом раньше, я бы смог помочь. – Не мог брат приехать раньше! Дорогу завалило снегом, и лошади не шли, а просто тонули по брюхо в рыхлом снегу. – Сергей смахнул со щеки слезу, – единственная была сестренка, и ту не уберегли!

Мать предупреждали ее сестры и даже деревенские тетки, – Аксинья, вези дочку в больницу, а то запустишь, не дай Бог, начнется гангрена!

– Не знаю, почему мать так халатно отнеслась, её можно было бы спасти. Мы все виноваты, хотя мне тогда было пятнадцать лет, я с себя вину не снимаю!

– Сережа, она умерла в то же время, как сказала?

– Не знаю, часы остановились почему-то, может, гиря дошла до пола, не могу, сказать, и тогда на часы никто не смотрел, все были в такой суматохе!.. Теперь бы она тоже была чьей-то невестой! – он криво улыбнулся.

– Да, Сережа, очень грустно и тяжело вспоминать, я понимаю тебя. Но ничего не изменишь.

– Да, любимая, изменить, к сожалению, ничего нельзя!

Из рассказа Сережи, Тося поняла, какая у него мама, и ни о чем больше не спрашивала.

Несколько минут они оба молчали, Тося думала о будущей свекрови, что ее ждет, и от этого внутри ее пробежал холодок.

– Сережа, обними меня покрепче!

Он прижал ее к своей широкой груди.

Она успокоилась и подумала: – за его грудью я, как за каменной стеной и с ним мне ничего не страшно!

ГЛАВА 7

Приятное известие

Недалеко от них послышался заразительный девичий смех.

– Кто так смеется, Сережа?

– Моя сестренка со своей подругой так смеются. Они неразлучны, с самого детства вместе. Их дружбе можно только позавидовать. Сейчас увидишь, они сюда идут.

– Ой, Сережа! Мне неудобно, отодвинься от меня, а то подумают, чего ни будь!

– Они, Тосенька, правильно подумают! – и еще крепче прижал к себе.

Девушка как могла, отодвигалась от него, а он рассмеялся так же заразительно, как девчонки и, заключив в объятия, крепко расцеловал. Лицо ее залила краска стыда, когда к ним подошли девушки. Но это продолжалось недолго, неловкость сменило удивление. Красота девушек привлекла к себе внимание, и Тося, как-то съежилась, посчитала, что она по сравнению с ними ничто.