Героям не больно - Евгения Бес

– Ладно, Лёва. Ты меня убедил. Но не рассчитывай, что я буду рассказывать тебе абсолютно все и здесь. Сначала надо найти и время, и место, сам понимаешь.

В этот момент на улицу вышли обе девушки администраторы.

– Лёва, я дозвонилась до одного из парней, говорит, проспал, скоро будет.

– Ага, хоть кто-то. Я сейчас еще посмотрю кое-какие документы, и мы с тобой поедем в город, ты мне поможешь.

Серега кивнул и пошел переодеваться.

Период «до». Часть 1.

Я родилась двадцать пять лет назад, двадцать из этих двадцати пяти были самыми счастливыми, потому как все тогдашние проблемы были детскими. Правда поняла я это не скоро. Родилась я в большой семье, через год с половиной после своего брата, в советский период. Моя семья была на тот момент самой настоящей элитой. Медики и военные, что может быть лучше для того периода? Но Советский Союз развалился и мой дед, хирург, быстро понял, что ничем хорошим это не кончится. Не без помощи своих друзей он быстренько организовал свою, частную клинику, и чуть ли не за уши притянул туда и моих родителей. Папа был отставным майором ВДВ, мама только закончила очередное обучение. Сначала они, конечно, возмущались, и как говорил дед «носы воротили», но потом поняли, что хоть им и приходиться иметь дело с бандитами или их подружками, по крайней мере, их дети, то есть мы с Серегой, не умрем, ни с голоду, ни от шальной пули. С криминалом, однако, деду, отцу и матери удалось не связаться, и наверняка это было очень хорошо.

– У нас частная клиника, значит, мы будем оказывать медицинские услуги всем, кто будет их оплачивать. Я потомственный врач, и не собираюсь пятнать честь своей семьи тем, что только тянул деньги из клиентов. Это может для вас не осталось ничего святого, а я человек старой закалки. Не хотите? Вас никто не держит, я не стану держать у себя на службе мошенников и пройдох, – так он закладывал в своих сотрудников и учеников семена чести, долга и конечно доброго имени.

Теперь дед спокойно живет на пенсии в своем не большом загородном домике недалеко от города, а сетью его клиник управляют тысячи сотрудников. Наши папа и мама конечно при нем самые главные управляющие. То есть, как я уже говорила, у нас, их детей, не было повода для того чтобы беспокоиться о будущем заработке. Медицина всегда востребована. Так же как и защита Родины. Наша судьба была предопределена с самого рождения.

Серега как-то сразу понял, что кромсать людей на операционном столе – это не его. Зато он был готов кромсать их на поле брани, если конечно таковые могли бы обнаружиться в конце двадцатого века. А такие, как вы знаете, всегда и обнаруживались. Правда Серега был тогда слишком мал, чтобы в них участвовать, и его это расстраивало. Однако это радовало нашу матушку. Серега был типичным представителем своего рода, то есть мальчишкой до мозга костей и со мной ему всегда было скучно, потому, что я была типичным представителем своего рода – девчонкой. Куклы, платья, дружба в классе против кого-нибудь, и прочее, прочее. Меня больше ненавидели, чем любили, но подруги конечно у меня были, правда эта дружба претерпела некоторые изменения, стоило только прийти в мою жизнь неприятностям. Я спокойно окончила школу, почти с отличием, поступила в институт (конечно в медицинский, об этом даже не было раздумий) и отучилась несколько курсов.

Вот тогда и пришла ко мне настоящая жизнь, полная не только приключений, но и горьких минут, раздумий и кошмарных снов.

Серега к тому моменту, наконец, исполнил свою мечту и отбыл служить в армию, потом остался служить по контракту. Перед тем как ехать в очередную командировку на границу с Грузией, братец приехал домой в отпуск. Ему дали целый месяц и я полагала, что проведу этот месяц с ним, но произошло несколько по-другому.

Сергей уныло сидел за столиком в кафе, куда они приехали с Лёвой. По случаю еще раннего утра в зале никого не было, сам Лёва ушел за кофе, а Серега в это время успел достать свой кошелек. Увидев это, подошедший Поличинский проговорил полу-обиженным тоном:

– Обижаешь друг.

– Хочу тебе кое-что показать. – Сергей достал из кошелька фотографию и положил ее на стол перед Лёвой.

– Хм, красивая девушка, твоя?

Сергей тяжело вздохнул и грустно посмотрел на фото.

– Моя.

– Ну, а чего же так уныло-то? Не любит что ли?

– Любит, наверняка.

– Ну? А причем тут твоя сестра? Я кажется, о ней хотел с тобой поговорить.

– Лёва, присмотрись внимательней. Это она и есть.

На фотографии действительно была изображена молодая девушка с длинными волосами. Челка была закреплена лентой Алисы[2] голубого цвета, сами волосы были распущены. На ней было надето, в тон ленте, голубое платье. Она улыбалась, глаза ее лучились светом и энергией, кажется, фото было сделано в тот период, когда девушка была влюблена. Она сидела вполоборота к фотографу, руки сложены прямо перед ней. На пальце блестит золотое колечко. И в этой красивой и милой девушке Лёва с трудом, с большим трудом, узнавал свою подчиненную Женю. Ту самую «пацанку», которая легко здоровалась со всеми парнями за руку, которая проводила ремонт и мойку приезжавших к ним машин, в вечно рваных джинсах и перемазанной маслом футболке. «Его» Жека всегда ходила хмурая, почти никогда не улыбалась, у нее на шее была какая-то татуировка, которая что-то там значила, она много курила и могла покрыть его трехэтажным матом. Сходство с этой фотографией обнаруживалось только в одном. На правой кисти у девушки просматривался шрам, точно такой же был и у Жени.

– Ты шутишь, – наконец выдохнул Лёва.

– Нет, – с тоской протянул Серега.

– Что же произошло? – заикаясь, спросил молодой человек.

– Это очень долгая история Лёва. Очень долгая. Но ты должен мне верить. Хотя, если ты ее уволишь, я пойму, она может, хоть в институт вернется.

– Так она еще и в институте учится?

– Училась, пока не уехала служить в армию.

На этот раз Лёва громко воскликнул:

– Куда уехала?!

– Ты не ослышался друг мой, и не надо так кричать. И присядь. Ты понимаешь, что разговор будет долгим? Сможем мы в другое время поговорить? Мне сейчас надо до дому доехать и посмотреть как там дела.

– Да, да, езжай, конечно. Поговорим вечером. Давай перед твоей тренировкой что ли… Скажешь Женьке… Ну не знаю, придумай что-нибудь…

– Лёва, я взрослый мальчик. И мне не надо придумывать, что сказать сестре. Ей все равно. Она вообще стала большой пофигисткой, после всего, что произошло.

На том они попрощались. Серега уехал домой, а Лёва еще долго сидел в кафе, вспоминая увиденный только что снимок. Его глубоко поразили перемены, произошедшие с Женей.

…Там в воде кто-то есть. Кто-то маленький и злой. И он не один, их много, маленьких и злых. И еще у них есть кто-то старший, кто-то кто за ними приглядывает и управляет. Окраска картинки та же, что и в первом сне, глинистая. И на берегу озера все еще стоит тот же захлебнувшийся в панике человек. Ах, ну да, я забыла. Это же я. Только в том сне я была наедине с каким-то чудовищем, а теперь их было несколько. Но я все еще не догадывалась, что это могут быть за чудовища. Мост, который был в прошлом сне, теперь находился не посередине озера, ближе к дальнему от меня краю. Он был весь изогнут под разными углами, доски из которых он состоял, были гнилыми и в разных местах просто отваливались. Было подозрение, что они станут ломаться под ногами, как только я попытаюсь по ним пройти. У самого берега, прямо у меня под ногами копошилось гнездо маленьких змей, но почему-то они не вызывали беспокойства, скорей наоборот. Я даже не обращала на них внимания. Гладь воды была беспокойной, там явно кто-то был. Я медленно направилась в сторону моста. Мне жизненно необходимо было перебраться на другую сторону, и моя сознательная часть не понимала, почему я просто не могу обойти озеро по кругу, почему меня тянуло именно к мосту. Опять рычание, громкое, настойчивое и пытающее испугать меня. Из воды показалась длинная морда какого-то животного. Животное не слишком отличалось по цвету от самой глинистой воды, разве только было чуть темнее. Оно направилось в мою сторону, раскрывая свою пасть, полную острых зубов. И опять раздалось рычание…

Сереги дома не было. Машка занималась какой-то домашней работой, кажется, решила устроить генеральную уборку то ли в квартире, то ли в комнате сестры. Когда Женя очнулась ото сна из-за рычания в своей голове, сначала она ничего не поняла. Потом до нее стало доходить, что в комнате слишком светло и свежо. Вслед за этой мыслью ее взгляд медленно перенесся в сторону окна в комнате. Оно было открыто, на подоконнике стояла Машка, кажется она мыла окно.

– Что ты там делаешь?

– Сено кошу, – сестра обернулась на голос Жени и хмуро осмотрела ее.

– Что?

– Ничего. Серега уехал, правда, не сказал куда. Должен приехать часам к четырем. Есть хочешь?