Звездолет «Фантастика» и Лунный Птеродактиль - Константин Игнатов

— «Видишь» — это слишком очеловеченный термин. Мое сознание участвует в построении внутреннего информационного поля компьютера и… как бы это получше выразиться… способно выборочно его анализировать.

— Короче, ты имеешь представление, о том, что происходит на объекте?

— Пожалуй, можно так выразиться… Я как будто бы читаю книгу без слов… в голове сами собой возникают определенные данные, на основе которых можно сложить умозрительную картину событий.

— Присутствуешь одновременно в нескольких местах?

— Да, но не повсюду. В данную камеру сканирования, например, я проникнуть не могу. Она, как и главный ЗИП, защищена по высшей категории. Поэтому кто конкретно меня насилует, я не знаю.

— Жаль…

— Но догадываюсь…

Вообще-то, Рыбак слышал как-то от своих друзей-подельников о существовании подобных ноотронов, секретных лабораторий, в которых проводятся сложные исследования при помощи заимствования человеческого сознания. Но, признаться, не очень-то верил во все эти байки. Поэтому не удержался от уточняющего вопроса:

— Если я правильно понял, твоя личность во время исследования как бы сливается с информационной структурой компьютера, грубо говоря, ты превращаешься в киборга?

— Приблизительно так. Однако не совсем. У классического киборга совершенно иные задачи. В данном же случае они используют меня как некую передаточную инстанцию.

— Передаточную? — не понял Савва.

— Да. После корректировки контрольного драйвера я получила возможность присутствовать незримо своими мозгами через систему безопасности в самых высоких кабинетах станции. И однажды мне удалось подслушать занятный разговор на эту тему между одним из научных руководителей проекта и крупным мафиозным боссом, вливающим сюда огромные финансовые ресурсы. Беседа велась в дружественной, непринужденной обстановке. Подвыпив, босс спрашивает: «Слушай, объясни мне в двух словах, разве нельзя обойтись без этих дурацких доноров? Ведь нам потом придется их всех ликвидировать для сохранения режима секретности». Ученый (лабораторная крыса, как я их называю) в ответ: «Зачем ликвидировать? Они же не имеют представления ни о координатах станции, ни о ее настоящих хозяевах, ни о назначении; находятся в полном неведении относительно сущности проводимых здесь исследований. Я даже сомневаюсь, что они сознают тот факт, что отдают нам на время ресурсы своего мозга. По контракту мы занимаемся медицинскими экспериментами, не опасными для здоровья клиента… А обойтись без них, к сожалению, нельзя. Только человеческое сознание способно проникнуть в ноосферу. Аппаратура лишь фиксирует мысленные ассоциации конкретного индивида и осуществляет информационную и энергетическую поддержку при прорыве в иную реальность». «На кой нам сдалась отвлеченная реальность?». Ученый посмеивается: «В том-то и вся уникальность исследований. Ноосфера — оболочка разума, окружающая любую обитаемую планету. Наш циклотрон проецирует сознание донора на одну из них и взвинчивает между ними незримый энергообмен». «Зачем?» «Как зачем? В ноосфере есть всё! Там можно найти доказательство или опровержение любой теории. Нужно только правильно интерпретировать данные, полученные оттуда». «А почему ты не гоняешь там свое сознание? Зачем тебе донор-посредник? Сканирование чужого разума, как ни крути, дает большую долю погрешности». Руководитель проекта опять смеется: «А почему ты держишь в своем офисе кнопку вызова пожарной охраны. Сам бы и тушил, если что… Так-то надежней. И где что лежит ты знаешь. А им всё равно. Переломают всё, перелопатят. Главное — пламя сбить». «Так это ж опасно», — возражает финансовый воротила. «Вот… именно опасно… в этом вся соль… гонять свое сознание в ускорителе тоже опасно. Лучше уж я ограничусь погрешностью, нежели потеряю ум. Зачем рисковать собой, когда вокруг столько безработных девиц?..» «К тому же симпатичных девиц». А лабораторная крыса: «Ха-ха-ха». — Донорша закатила глаза, изображая придурка со станции. Потом обратилась к Рыбаку. — Ну как тебе диалог?

— Действительно содержательный, — согласился пират. — Всё становится более-менее ясно.

— Хочешь попробовать? — девушка протянула Савве светящийся ободок-полуобруч.

Рыбак с выражением суеверного страха на лице выставил перед собой руки:

— Упаси Господь. Свои мозги нужны самому.

Незнакомка язвительно улыбнулась:

— Шутка. У тебя всё равно нет доступа. Как только «комп» сканирует твое биополе, сразу же без предупреждений прикончит чужака. Высокочастотный импульс, направленный в нужную точку мозга, и ты — труп. Так что не советую…

— А я и не собирался, — повторил кэп. — Думаю, ты не для этого вела меня сюда от «Фантастики»?..

— Конечно, нет, — согласилась девушка. — Мне нужна твоя помощь.

— Не пойму только, на чем основана уверенность, что я собираюсь вступать в сотрудничество? — возразил Савва. — Мне, к примеру, куда сподручней работать в одиночку.

— Но не здесь, пират, — подмигнула Рыбаку будущая соучастница. — Без меня ты с объекта не выберешься.

— А ты без меня?

— Догадлив, зараза.

— Не то слово…

Беззаботное выражение лица, сопутствующее шутливой перепалке между приятелями, тут же съехало с физиономии собеседницы.

— Всё гораздо сложней, пират. — Девица сделала круговое движение руками, как бы охватывая ими все помещение. — Здесь намечается гигантская авантюра, афера века. И мы с тобой должны ее пресечь.

— Мы с тобой? — улыбнулся Савва. — А мне-то что? Мало ли на белом свете афер да аферистов. Бери наугад любого крупного политика, любого крупного бизнесмена — не ошибешься. Вся мировая экономика, почитай, и строится на великих аферах. Завидно? Придумай и проверни свою. А я — человек скромный. Меня игры с Гулливерами не интересуют…

— Ошибаешься, пират. Эта афера может затронуть любого, в том числе и тебя.

— Да что ты всё заладила: «Пират да пират»? Какой я тебе пират? — Рыбак горделиво выпятил грудь вперед. — Я — честный кэп, трудяга-трелевщик. Тут, понимаешь, подставили просто, не в свою лунку подсадили…

— Ну а теперь-то уж не отстанут, пока не достанут, если мы с тобой их не расколем. А насчет пиратства можешь не сомневаться. Будучи в шкуре киборга, — девушка выразительно ткнула пальцем в купол, — я дотошной информационной амебой облазила твое электронное досье вдоль и поперек. Там дана исчерпывающая характеристика. У них хорошие осведомители…

Рыбак немного потупился и, чтоб скрыть смущение, глянул в потолок, туда, куда указывала пальцем донорша.

— Свечение под потолком как-то связано с процессом сканирования сознания? — спросил он.

— Напрямую, — подтвердила девушка. — Это своеобразная энергетическая отдушина, специальный клапан, через который стравливаются излишки ноомодуляции. Излучатели циклотрона переводят их в световой узор. А купол поглощает спектр, опасный для здоровья человека. — Она посмотрела в глаза Савве. — Тебе придется кое-чему научиться. Но ты не бойся. Абсолютно ничего сложного. Я все объясню.

— Почти уболтала, — улыбнулся Рыбак. — Объясни только, зачем тебе (нам) связываться с мощной мафиозной группировкой, пытаться им чем-то насолить, помешать?.. Не проще ли улизнуть втихушку и залечь на дно?

— От них не заляжешь, Рыбак. Такую махину можно сломить только при помощи Ассамблеи.

— ГАПа, что ли? — переспросил Савва.

— А кого же еще… К счастью, я являюсь его агентом…

— Ты — гаповец? — удивился Рыбак и рассмеялся.

— А что здесь смешного? Да, я — гаповец. Гаповчиха. И не примитивный осведомитель, а агент с очень высоким статусом. Все мои действия заранее одобрены руководством — по определению. Любое расследование признает их «допустимыми и необходимыми в сложившихся обстоятельствах». Так что руки у меня развязаны.

По глазам собеседницы Рыбак понял, что та не блефует. Улыбка медленно сползла с его лица. Не хватало еще связаться с ГАПом! Век мечтал… Но все же не следовало «спрыгивать» — выходить из игры — слишком уж явно и слишком рано, коль «руки у этой девицы и впрямь развязаны». Поэтому Савва, проявляя внешнюю заинтересованность, полюбопытствовал:

— Ну и что же тебе удалось выяснить о станции вообще, о целях исследования, проводимых здесь?

— Очень многое! Все данные, прежде чем уйти в главный ЗИП, крутятся в нооциклотроне, и я имею к ним доступ.

— Если уж ты пытаешься меня завербовать, нельзя ли поподробнее?

— Пожалуйста. Более того введение в курс дела просто необходимо. Ведь если я погибну, тебе придется выходить на ГАП самостоятельно. Добытая информация слишком ценна. Ее потеря означала бы поистине преступную халатность.

Савва с усмешкой закатил глаза: «Ох уж эти дамочки с их тягой к геройствованию и самопожертвованию…» А вслух произнес: