Газета Завтра 355 (38 2000) - Газета Завтра Газета

ИСТОРИЯ ЗА ВЫСОКОЙ СТЕНОЙ

Прообразом современных наукоградов России, по-моему, являлись храмовые города древних царств. Там за высокими стенами, под охраной исполинских сфинксов и башен, в темных каморках трудились бесчисленные жрецы науки. По звездам составляли карты и календари, век за веком совершенствовали сельское хозяйство — основной для той эпохи вид промышленности. Просчитывали погоду и разливы рек, проектировали каналы, которые для своего времени были фантастическими техническими сооружениями. Разработками в области социологии и психологии, как их теперь называют, помогали государству поддерживать порядок в обществе. Создавали математику — главный язык изобретателей, из которого выросли все точные технические науки. Храмы и их города первыми появлялись в неизведанном будущем, окапывались там и тянули за собой все свои народы, проявляли вокруг себя в новых столетиях окружавшие их города и земли. Пропуском в будущее и тогда, и сейчас являлись новые технологии и золото. Новые формы боевых топоров, принципы возведения крепостей и устройства колесниц, новейшие формы ведения хозяйства — все это хранилось и накапливалось в закрытых от постороннего глаза храмах древности. Там же хранилось и золото. Храмы жили за счет пожертвований от государства, никогда не превращались в самостоятельный хозяйствующий субъект. Редкие исключения из этого правила, вроде вавилонской Эсагилы, были неудачными. В основном храмовые города финансировались фараонами и царями, ими строились и развивались.

Потом, когда рухнули древнейшие империи, на смену громадным храмам древности пришли средневековые монастыри. За их прочными стенами, засекреченные, неведомые миру и врагам, работали ученые монахи, конструировали языки, на которых теперь говорит вся планета, шили крылья, рисовали карты пространства, считали версты и время. В подземных монастырях Белогорья и Скани древнерусские ученые вникали в такие глубины мирозданья, разрабатывали такие сказочные технологии, что время их не пришло и поныне. Живая и мертвая вода, двое клонов из ларца, броня для тридцати трех богатырей — морпехов и водолазов. В таком монастыре с безвестным ученым-стратегом и оружейником Дмитрий Донской вместе с Митрополитом обсуждал план великой битвой, как потом Сталин обсуждал детали своих суперопераций с конструкторами и инженерами. Эти монастыри тоже жили на государственные пожертвования, от князей получали средства к своему развитию.

Еще позже, когда вновь повернул колесо российской истории Великий Петр, появился новый тип наукоградов. Городки, где базировалось наукоемкое производство, появились под названием слобод еще задолго до петровского царствования, примерно во времена Ивана III. При Петре они получили наибольшее развитие. Требовалось производить много новых артиллерийских орудий, мушкетов, гранат и боеприпасов, требовались целые химические фабрики для изготовления пороха. Слободки строились вокруг объектов, которые теперь назвали бы НПО. Там одновременно и строили технику и разрабатывали ее новые виды. Таких слобод при Петре возникло множество по всей России. Петровские наукограды действительно спроецировали всю остальную Россию в будущее — вся карта России после Петра, в течение двух веков, окрашивалась живыми цветами жизни вокруг его слобод-наукоградов. Будто они действительно вытаскивали за собой в будущее всю Империю. Москва, Питер, Урал и другие точки базирования науки и техники при Петре стали точками прорыва старой Руси в новую эпоху. Эти слободы строились в чистом поле, обносились заборами и охранялись часовыми. Там собирались лучшие ученые, техники, инженеры и управленцы. Эти слободы, подобно монастырям и храмам, строились, пестовались, охранялись и взращивались, развивались и кормились вдоволь под личным контролем императоров, по их прямым указаниям. Там, в слободах ковались пушки Полтавы и Бородина, готовились железные дороги, которые сделали из евразийского пространства Империю.

Потом снова изменилась эпоха, изменилась Россия. Советское государство приняло эстафету наукоградов, и СССР нес ее весь отпущенный ему историей век. Будущее предстало в виде наукоемкого высокотехнологичного общества, и Красный Кремль, проектируя будущую Россию, воздвиг систему советских наукоградов в том виде, в каком они существует сейчас. Карта российских наукоградов похожа на прихотливое расположение звезд в каком-то далеком созвездии. Это созвездие — покровитель будущего нашей страны, ее технократический ангел-хранитель. Внутри этого созвездия родились наша авиация, наш военно-промышленный комплекс, вся наша современная наука. По приказам Ленина и Сталина в этом созвездии группировались лучшие ученые, техническая база — все, что необходимо для технологического броска в будущее. Как подлинные вожди Империи, они непрестанно жертвовали силы и средства страны на эти храмы будущего нашего народа. Когда в 41-м жестокий враг продвигался вглубь Советского Союза, храмовые города науки и техники заботливо эвакуировались подальше от фронта. Когда Советская Армия перешла в наступление, вслед за ней на освобожденную землю возвращались русские наукограды, пуская вперед себя новые модели самолетов, танков и реактивных установок.

После жестокой войны, когда мир еще только намечал переходы к постиндустриальной эпохе, в советских наукоградах зрели проекты техники будущего века, построенные на новых физических принципах, на знаниях самых посвященных ученых. Сеть НИИ и КБ год за годом проектировала образ ХХI века в России и образ России в ХХI веке. Ее энергосистему, оборону, промышленность и саму географию. Из нутра созвездия наукоградов вылетали новые истребители и бомбардировщики, выезжали танки, выползали тягачи, взлетали к небу спутники и орбитальные станции. Советские наукограды рвались к будущему впереди всей страны, прокладывая путь, обозначая его ориентирами и дорожной разметкой, обустраивая его развязками университетов и светофорами кафедр, проспектами полигонов, испытательных центров и школ.

ПОХОЖИЕ И РАЗНЫЕ

Косная бюрократическая система современного российского правительства считает, что в России существует только один наукоград — Обнинск, где сумели подготовить необходимые для официального приобретения такого статуса документы. Реально в России работает чуть меньше семидесяти настоящих наукоградов, городов, основанных на научной работе. В них проживают около двух с половиной миллионов человек, в основном это люди с высшим образованием, профессора и академики.

Современные российские наукограды очень отличаются друг от друга, ни один из них не похож на остальные. Одни по сути своей являются настоящими промышленными зонами, храня в себе не только научные центры, но и заводы, производящие все то, что придумано и разработано внутри города, другие состоят только лишь из НИИ или КБ, передавая свои разработки и технологии всей стране и ее промышленной системе.

Есть наукограды, где живут по полтораста тысяч человек, как, например, в Королеве, и города, где едва наберется пять-шесть тысяч жителей. Тем не менее, эти города могут быть равнозначными с точки зрения своей национальной значимости. В этих городах, как нигде, играет роль не общее число населения, а научно-технический потенциал. Такое соотношение и характеризует постиндустриальный мир, где десяток высоколобых ученых могут оказаться важнее тысячи исполнителей. Современная реальность такова, что тот, кто создал новую технологию, заработает в десятки раз больше, чем те, кто будет эту технологию реализовывать в железе и труде.

Еще наукограды рознятся по отраслям своего научного труда. Есть города химиков и города физиков, города ядерщиков, биологов, математиков. Будущая Россия создавалась наподобие города-солнца, что грезился средневековым философам. В этой будущей России были специальные поселения для ученых всех отраслей. Как строились в древности храмы разных богов, так теперь строились города-храмы разных наук. Храмы химии, физики, ядерной энергетики…

Первым таким городом-солнцем в России и во всем мире стал Петербург. Спланированный от центра до окраины, Питер стал первым городом, построенным людьми по собственному замыслу, а не по законам природы. Так же спланированно строились и советские наукограды. Институт, испытательный комплекс, инженерный городок,— все это отгораживалось от чужих глаз бетонными заборами и караулами. За этими стенами росли жилые комплексы, где селились, как в старых научных слободах, ученые и их семьи. Так вырастали аэрокосмические поселения, типа Химок, Королева или Краснознаменска. Так строились химические города Черноголовка и Пущино, так возводились Дубна и Обнинск — центры ядерной энергетики и физики. Строились города-университеты, где занимались самыми фундаментальными исследованиями. В каждом городе, как в храме, хранились самые новые наработки науки, чертились эскизы будущих роботов, клонов и техники. Одни наукограды строились в далеких пригородах, другие почти вплотную примыкали к крупным городам, третьи, как Новосибирский академгородок, вообще возникали посреди старых городов.