Госпожа попаданка (СИ) - Каминский Андрей Игоревич

— Да уйди ты!!! — Лена, извернувшись, высвободила руку и отчаянно замолотила по голове насильника.

Но тот не реагировал и тогда она, ухватив с пола первый попавшийся предмет, что есть силы долбанула им по голове мужчины.

«Предметом» оказался топор, невесть как очутившийся в комнате, где его отроду не бывало. А насильником оказался Сергей.

Были хмурые полицейские, тетка-следователь и плачущая мать, старавшаяся не смотреть в сторону Лены на суде. В конце концов, произошедшее признали самообороной и трагической случайностью, после того как мать призналась, что сама спрятала топор в комнате дочери, чтобы напившийся супруг не бегал с ним за нею. Однако отношения между Полиной и дочерью оказались испорчены совершенно. Лена вернулась в город, перемежая учебу платными сессиями. За всем этим она редко звонила матери, после смерти мужа ударившейся в бесконечный запой. Сама мать тоже не звонила, вместо нее однажды Лене позвонила испуганная соседка, рассказавшая, что Полина, напившись до беспамятства, отрубилась, оставив включенным газ. Спасти ее не удалось — приехав в станицу, Лена могла только забрать мать из морга. Похоронив Полину, она уехала в город, с твердым намерением никогда не возвращаться.

Но какой-то злой рок все же преследовал Лену. Поначалу все шло хорошо — она закончила университет, уже имея опыт журналисткой практики в различных городских СМИ. Как раз после окончания вуза освободилась вакансия в пресс-службе городской администрации — и Лена, недолго думая, пошла устраиваться в мэрию. Артем Мертвин, начальник департамента по связям с общественностью, моложавый, с тонкой шеей и острым личиком, весьма благосклонно отнесся к новой сотруднице.

— Мы стараемся работать по-новому, — говорил он, — нам нужны молодые люди, мыслящие нестандартно, креативно. Уверен, что вы именно из таких.

Лена кивала и поддакивала, готовая «пахать» как папа Карло, чтобы удержаться здесь. Она не учла, что Мертвин был завсегдатаем тех же тусовок, где временами появлялась и она. Наведя справки, Артем узнал, что Лена проводит сессии, и решил, что предоставление работы является достаточным поводом, чтобы бесплатно получить то, за что остальные платят деньги. На первом же корпоративе, в честь дня рождения одного из сотрудников, он, уже изрядно набравшись, запустил Лене руку под юбку. Лена, тоже выпившая, отреагировала совсем не так, как ожидал Артем: корпоратив кончился опрокинутым столом, двумя сломанными ребрами непосредственного начальника и увольнением «по собственному желанию».

Это происшествие поставило крест на карьере Лены — оскорбленный в лучших чувствах, Мертвин задействовал все связи, чтобы девушка не устроилась на работу нигде в городе. В итоге ей пришлось вернуться в родную станицу, где у нее остался так и не проданный дом, и устроиться в «Алую зарю», благо Степан Коваленко был только рад заполучить молодую сотрудницу. Чтобы содержать дом, скромного оклада в районном издании явно не хватало, магазин давно продали за долги, так что Лене пришлось вновь подрабатывать «госпожой», разыскивая через тусовку «бабловых» клиентов. Так в ее жизни и появился Антон Ящичко, оказавшийся большим любителем Темы. Впечатленный внешностью и мастерством Елены, вице-губернатор очень скоро стал ее главным, а потом и единственным клиентом. Но, сколько бы она не просила, он не соглашался устроить ее в город — его вполне устраивало текущее положение дел.

Сегодняшняя встреча давала молодой журналистке надежду: скандальное расследование, с раскрытием громкого убийства могло не только прославить ее, но и дать шанс на то, чтобы, наконец, вырваться из постылого района. И Лена была полна решимости этот шанс не упустить.

Переход

Пресловутые «Щучьи Зубы» находились в десяти километрах от районного центра, неподалеку от заброшенного хутора Гнилой Лиман. Иных поселений поблизости не имелось, да и в целом люди здесь появлялись редко, даже рыбаки предпочитали иные места, с нормальным клевом и удобным подъездом. Сами «Зубы» представляли несколько острых скал, непонятно откуда взявшихся в здешних плавнях. Они образовывали почти ровный круг, на вершине небольшого холма, расположенного близ лимана. В районе ходили разные слухи насчет этого места — кто-то говорил, что здесь раньше было старинное кладбище, заброшенное еще до революции, находились и такие, кто утверждал, что «Щучьи Зубы» — все, что осталось от древнего кургана, хотя археологи, порой забредавшие в эти края, решительно отвергали эту версию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Так или иначе, все эти байки служили дополнительным аргументом для местных, чтобы не соваться сюда. Что, в общем-то, объясняло, почему встречу Лене назначили именно здесь — во всем районе, по крайней мере, рядом с центром, трудно найти место, менее подходящее для случайных глаз и ушей.

С другой стороны, если что-то пойдет не так — Лену здесь найдут не скоро.

На всякий случай она захватила газовый баллончик, а еще охотничий нож, чуть ли не единственную вещь, оставшуюся от отца. Нож был довольно старым — мать что-то рассказывала, что это не то трофей, не то семейная реликвия, сохранившаяся с непонятно каких времен. Однолезвийный клинок, не потерявший остроты даже сейчас, и рукоять из потемневшей от времени кости. Ее украшало едва различимое изображение птицы, окруженной надписью, настолько стертой, что не было понятно даже какому языку она принадлежит. Тяжесть ножа приятно оттягивала карман Лены, хотя она прекрасно понимала, что если возьмутся за нее всерьез — нож не спасет.

От трассы «Щучьи зубы» находились примерно в километре, половину которого Лена проделала по узкой тропке, пролегшей меж камышей. С какого-то момента началась такая грязь, что ехать дальше было невозможно. Лена, с трудом отведя мотоцикл к небольшому дереву, одиноко стоявшему на обочине тропки, укрыла своего стального коня в камышах. Дальше она пошла пешком, ругаясь на вязнущие в грязи ботинки. Почва под ногами становилась все более влажной, то и дело ей приходилось огибать большие лужи, предвещавшие близость лимана. Налетавший холодный ветер заставлял ее ежиться, несмотря на теплую одежду. С другой стороны, нет худа без добра — летом бы ее заели комары. Хорошо еще, что сегодняшнее небо было безоблачным и на нем светила полная луна, освещавшая дорогу.

Неожиданно камыши расступились. Перед Леной открылась мерцающая в лунном свете водная гладь. Здесь же высился и холм, на котором торчали пресловутые «зубы». Едва Лена начала подниматься, как меж двух камней выросла некая фигура.

— Я знал, что ты придешь! — раздался самодовольный голос.

— Мы знакомы? — спросила Лена, прикрывая глаза от лунного света и вглядываясь в лицо собеседника.

Он носил все черное — черная куртка, черные штаны и черные же ботинки на высокой шнуровке. Голову прикрывала вязаная шапка, но лицо как будто оставалось в тени — сколько не вглядывалась Лена, не могла различить черт.

— Самое время познакомиться, — последовал насмешливый ответ, — фотку оценила?

— Да.

Лена вспомнила присланное ей изображение. На нем из темно-синей бэхи выходили люди, чьи лица Лена запомнила с тех пор, как начала свое журналистское расследование — сам Алексей Сапронов и его наблюдатель Роман Юдин. Оба считались без вести пропавшими, но Лена была уверена, что их давно нет в живых.

— Когда было сделано то фото? — спросила Лена.

— За несколько минут до смерти Сапронова, — ответил мужчина.

Лунный свет, наконец, осветил его лицо, оказавшееся абсолютно незнакомым. Лицо как лицо, ничего примечательного — увидела и забыла.

— Можешь звать меня Толиком… — Мужчина предвосхитил ее следующий вопрос.

— Как умер Сапронов? — в лоб спросила Лена, входя меж двух «зубьев».

Собеседник шагнул навстречу, его лицо исказилось в неприятной ухмылке.

— Он умер…очень плохой смертью, — улыбка мужчины стала шире, — тебе в этом плане повезло больше!

Лена ежеминутно ожидала подвоха, но к такому стремительному развертыванию событий она оказалась не готова: в руке мужчины блеснула сталь, и тут же девушка почувствовала удар, и острую боль в груди. В следующий миг в ее ноздри ударил едкий запах — хранимый за пазухой баллончик взорвался, выплеснув порцию газа в лицо обоим. Лена, кашляя, отпрянула, чувствуя как под курткой струится кровь — он все же порезал ее, пусть и не довел дело до конца. Лена что есть силы ударила ногой по рукенападавшего, выбивая из нее нож. Но мужчина вновь ринулся на нее и Лена, не успев увернуться, со всей дури впечаталась спиной в ближайший «зуб». От удара у девушки перехватило дыхание, а мужчина, не давая ей опомниться, ухватил ее за горло и крепко приложил головой о камень. Перед глазами потемнело, грудь сдавило от недостатка воздуха. Из последних сил Лена выхватила собственный нож и пырнула им нападавшего. Сдавившая горло хватка ослабла, а девушка, уже не соображая, что делает, снова и снова вонзала нож в тело мужчины. Опомнилась лишь когда из его распахнутого рта выплеснулась кровь, а сам агрессор обмяк и сполз к её ногам. Она тяжело дышала, ее била крупная дрожь, ноги почти не держали, так что она опустилась на землю рядом и уставившись на убитого ею человека. Второго за ее не такую уж длинную жизнь.