Герцог де Гарнье - Helene P. Scheglova

– Нет, конечно же, нет, я просто забыл о нём.

Мариэль стал с аппетитом жевать печенье, а тем временем Элен что-то писала карандашом в его тетради. Закончив, она положила предметы рядом с собой.

«Нет, лучше есть простую пищу, сидя рядом с теми, кого любишь и уважаешь, чем заморские кушанья – с теми, кого презираешь и ненавидишь, – думал тем временем Мариэль. – Вот Элен, она такая одарённая и талантливая, а эта женщина называет её бездарной, дурочкой. Почему-то моя мама никогда не обзывает Рози, хотя та совершенно ничего не умеет делать, кроме как уплетать сладости».

– Элен, я завидую вам… – вдруг сказал он, повернувшись к собеседнице, которая к этому времени уже довязывала кружево на платке.

– Завидуете?

– Да. Вы такая способная и одарённая.

– Бросьте, Мариэль, есть люди гораздо талантливее меня.

– Вас несправедливо обзывают бездарной, а меня – да.

– Кто? И почему?

– Мой учитель по фехтованию. Он говорит, что я двигаюсь, как слон, а в конце каждого занятия он произносит одно и то же, нахмурив лицо и делая важную и серьезную мину. И Мариэль стал копировать преподавателя: «You will be very bad fencer!», что значит…

– …что значит, «ты будешь плохим фехтовальщиком», – закончила за него Элен. – Может, он действительно так считает, а я нет, я верю, что вы станете лучшим фехтовальщиком. Научиться фехтовать может каждый, но разобраться в чувствах другого человека, дано не каждому… Ваша мечта – владеть шпагой. Не такое уж большое расстояние между ней и реальностью, – добавила она.

– Элен, а у вас есть мечта?

– Да, их даже две.

– Расскажите мне о них.

– Хорошо. Итак, первая – научиться играть на клавесине, я однажды слышала, как он звучит… это было чудесно! – всплеснув руками, с улыбкой сказала Элен. – В тот момент мне показалось, что если бы я села за него, то сразу бы и заиграла, без нот! Представляете, даже без нот! Мне кажется, что эта музыка словно звучит во мне, осталось только коснуться клавиш, и она зазвучит, и все её услышат.

– А вторая мечта?

– Я хотела бы жить в старинном замке…

– В замке?.. – удивился Мариэль.

– Да. И мне совсем не нужно, чтобы в нём были дорогие вещи. Просто пусть его окружает просторный луг с зелёной травой, а рядом протекает река, по берегам которой растут красивые цветы.

– Мне кажется, что вы очень свободолюбивый человек.

– Может быть… Мариэль, кроме пары клумб с розами, я за все эти пятнадцать лет ничего и не видела. А мне бы так хотелось путешествовать, увидеть другие страны, посмотреть, как там живут люди, узнать об их культуре и традициях, нравах.

– А хотите, я вам расскажу обо всех городах и странах, в которых я побывал? – предложил Мариэль.

– Конечно же! – радостно воскликнула девушка. – Я буду вам очень благодарна.

Мариэль долго рассказывал ей об Англии, Испании и Италии, куда он часто ездил.

Солнце тем временем постепенно садилось за горизонт. Наступили сумерки. Птиц давно не было слышно, лишь кузнечик потрескивал в траве.

Раздались голоса родителей Элен и Мариэля. Они прощались, желая друг другу спокойной ночи. Андреа попросила Луизу чаще заходить к ним. Мариэль попрощался только с Элен и её отцом, но даже не посмотрел на мать девушки. Впрочем, враждебности со стороны Мариэля она и в этот раз не заметила, занятая разговором с Луизой д’Ансель.

– Элен, у вас получился такой вкусный торт, – говорила в это время Рози, проходя через калитку. – Я съела целых три кусочка. Вы когда-нибудь ещё испечёте такой же?

– Конечно, Рози, – с улыбкою сказала Элен, – если хочешь, я на твой день рождения приготовлю похожий… или, нет – лучший! Когда у тебя день рождения?

– Двадцать первого июля.

– Ну, вот и хорошо. Значит, ты согласна получить на свой день рождения вкусный-вкусный торт с разноцветными розочками?

– Да, да, – засмеялась девочка и захлопала в ладоши от удовольствия, словно этот ещё не испечённый торт уже стоял перед ней.

Элен и Рози попрощались. Мариэль выходил последним.

– Могу ли я завтра прийти сюда? – спросил он.

– Да, конечно же. Хотите, к десяти утра. Я буду в саду.

– Спасибо. До свидания, Элен.

Вернувшись домой, Мариэль поднялся в свою комнату. Он бросил свою тетрадь на стол, а сам вышел на балкон. Скрестив на груди руки, он о чём-то стал думать, глядя в сторону дома Элен. Его лицо немного помрачнело. Таким печальным и застала его мать, зайдя к нему в комнату.

– Мариэль, я хочу с тобой поговорить…

Сын медленно повернулся к ней, не меняя ни позы, ни выражения на лице. В этот момент он был не способен думать о чём-либо приятном. Андреа де ла Роуз не вызывала у него приятных воспоминаний.

«Что с ним?» – подумала Луиза, глядя на сына.

– О чём? – тихо спросил он.

– О твоём поведении в доме семьи де ла Роуз. Отец попросил меня поговорить с тобой; ему очень не понравилось, как ты вёл себя в гостях…

– Почему же он сам не пришёл, а попросил вас?

Этот наивный вопрос застал врасплох Луизу. Но, немного подумав, она ответила:

– Потому… потому что он посчитал, что у меня лучше получится… Мариэль, почему ты нагрубил матери Элен?

– Госпожа Фурия это заслужила, – тем же тоном ответил юноша.

– Ну, вот! Мало того, что ты нагрубил ей, да ещё и обозвал сейчас.

– Матушка! – вдруг воскликнул Мариэль, – да неужели вы не заметили, как эта женщина обращается со своей дочерью?! Как со служанкой какой-то! – вознегодовал он. – Разве вы не заметили, как она выгнала Элен из гостиной?!

– Мариэль, ты не прав, она вовсе не выгоняла её… она просто сама ушла…

– Сама?!! Нет, матушка, это вы ошибаетесь. Вы не видели, как она ударила Элен. Вы никогда не поверите, за что! За то, что Элен подарила ей цветок! Вы не слышали, как она обзывала свою дочь идиоткой, ненормальной, бездарной.… О! как я вас ненавижу, госпожа де ла Роуз! – добавил он, злобно сверкнув глазами в сторону её дома.

Луиза, наконец, поняла, в чём причина плохого поведения Мариэля. Она подошла к сыну, обняла его и сказала:

– Сынок, во всём виноват характер Андреа. Если ты станешь подходить к таким людям со злостью и ненавистью, то ничего хорошего из этого не выйдет… В конечном итоге, она сама будет страдать…

– Но пока страдает не она, а те, кто её окружает!

– Тем не менее, ни ты, ни я, ни даже Элен не способна изменить её… А сейчас, – сказала Луиза, глядя на задумчивого и печального сына, – а сейчас лучше отдохни. Ты устал за сегодняшний день.

«Боже мой! – думал Мариэль, усевшись на кровать и подперев голову руками, – неужели нет никакого выхода из этой глупой ситуации???» Он стал искать этот выход. Он нашёл его, и даже не один, но каждый из них упирался в одно – в его совершеннолетие, которое, увы, наступит только через два года.

Его совершенно расстроила эта безысходность, этот замкнутый круг. Он встал, снова зажёг лампу, которую потушила мать, когда уходила. Он стал ходить из угла в угол, заложив руки за спину. Потом он сел за стол; взгляд его упал на тетрадь, которую недавно держала в руках Элен. Он вспомнил о девушке. Да и забывал ли он о ней?

– И за что она страдает?.. В чём она виновата? – задавал он сам себе так волновавшие его вопросы, листая страницу за страницей. – Внезапно он обнаружил запись на том листе, где была та чудовищная задача, которую он так и не решил. Он вернулся обратно и стал читать. Там оказалось полное решение.

– Моя милая и добрая Элен, видишь, у тебя так просто всё получается, и всем ты помогаешь, не требуя взамен ничего, хотя достойна многого; у тебя добрые мечты… – Мариэль стал вслушиваться в тишину. – … я люблю тебя, моя милая Элен. И ни одну девушку в мире я не стану любить больше, чем тебя…

Глава 3

Столкновение

Солнце давно поднялось над горизонтом. Часы в прихожей пробили девять. В доме все проснулись, кроме Мариэля, которого Рози, зайдя к нему в комнату, застала спящим прямо за столом. Она взяла перо, лежавшее рядом с чернильницей, и его кончиком начала щекотать Мариэлю нос. Мариэль поворачивал голову в другую строну (вероятно, думая, что какая-то назойливая муха садится ему на нос), но Рози перебегала туда же и продолжала начатое. Однако Мариэль и не думал вставать.

– Противный брат! Не хочет просыпаться, – топнув ножкой, возмутилась Рози и начала трясти Мариэля за плечи. – Мариэль, просыпайся!

Только после этой процедуры сестры он наконец-то открыл глаза и спросил сонным голосом, зевая и потягиваясь:

– Это ты, сестричка?.. а который час?

– Уже начало десятого! Вставай, соня. Я уже есть хочу, а мама говорит, что за стол не сядем, пока ты не встанешь, – таща за руку Мариэля, торопилась Рози.

– Ну, встаю, встаю. Ты иди, а я приду через минут десять, – говорил он, доставая из шкафа одежду.

Рози вышла. Мариэль появился к столу ровно через десять минут, как и обещал. А после завтрака вышел во двор и направился к дому Элен.

Девушку он заметил сразу же. Она стояла спиной к нему около угла дома; рядом с нею лежали осколки разбитой вазы и разбросанные вокруг цветы.