Мастер Ключей - Анна Платунова

– Подожди… те… А куда мы? Ой, – Ася ударилась ногой о ящик или коробку, стоящую на пути. – Да подождите же!!

Карлик молчал, и его свистящее дыхание, словно он дышал сквозь зубы, сдерживая злость, пугало.

– Сядь здесь, – сказал он, почти толкнув Асю на кресло. Кажется, это было кресло, потому что девушка ощутила под руками подлокотники, обитые грубой тканью. Она провела по ним рукой, нащупав бахрому ниток и что-то вроде поролона, пробивающегося из прорех. «Какое старье», – с брезгливостью подумала она.

Но в следующий миг уже ни о чем не могла думать, не чувствовала ничего, кроме кромешного ужаса. Потому что она ощутила, как тяжелый металлический браслет застегнулся на ее руке, больно сдавив запястье. Она дернулась, пытаясь вырваться, пытаясь достать свободной рукой этого мерзкого карлика, злость придавала ей сил и, возможно, поймай она его сейчас, то сдавила бы так, что заставила бы открыть наручник и выпустить ее. Но карлик – теперь это уже было совершенно очевидно – прекрасно видел в темноте, так что он только хрипло хохотнул, легко выворачиваясь из-под ее руки. Асины пальцы едва скользнули по обшлагу пиджака, и на свободной руке тут же застегнулся второй браслет, под тяжестью которого кисть потянуло вниз.

Стало невероятно жутко, страх горячей волной заполнил грудь. В такой ситуации Ася еще не оказывалась ни разу. Даже в минуту смертельной опасности всегда кто-то был рядом, готовый помочь, защитить. Отец, где ты, отец…

– Ай, зачем вы… Отпустите!! – ей только и оставалось, что кричать и биться. Цепи на руках натягивались от ее попыток сорвать их, наполняли тишину глухим металлическим звоном. В ушах гудело от него, а она все тянула и рвалась, сползла с кресла, упиралась ногами в него и все старалась порвать, разомкнуть эти жуткие цепи. Но понятно было: ничего не получится.

Все то время, пока она не прекращала попыток вырваться, карлик молчал, стоя невидимый где-то неподалеку. И лишь когда Ася, обессиленная, опустошенная, смирившаяся со своей судьбой, опустилась на пол, он подобрал цепи и, наматывая их на руку, заставил девушку подняться.

– Не сиди на полу, – сказал он спокойно, голос не выражал ни злости, ни ненависти, был скорее деловым, словно трудная работа была выполнена, а теперь можно выдохнуть. – Простудишься.

– Зачем… – Ася замолчала, чувствуя, как гласные неприлично растягиваются и пытаются превратиться в рыдания. Если бы только плач мог помочь… Но она уже догадалась: Бретт все именно так и задумывал с самого начала, он в лучшем случае не обратит на ее рыдания ни малейшего внимания, в худшем – накажет ее.

– Что будет со мной? – спросила она как можно более спокойно. Нельзя его злить, ни в коем случае нельзя!

Он не ответил, отошел вглубь комнаты и передвигал там что-то. Тяжелый предмет скрипел по полу, карлик тяжело вздохнул: нелегко давалась ему эта перестановка. И, главное— что же ему от нее нужно?

– Включите свет… Пожалуйста… – Ася не знала даже, что ее голос может звучать так потерянно и жалко. «Мне страшно», – хотела добавить она, но сдержалась. Он знает, что испугал ее до полусмерти, и, судя по всему, только рад этому.

«Сверток!» – вдруг вспомнила она. Может быть, это поможет ей выиграть время… Если сверток был так важен, то…

Ася засунула руку в карман, цепь приглушенно звякнула, и она испугалась, что Бретт кинется к ней, но он не обратил внимания, занятый своим странным делом. Сверток выпал ей на ладонь. Надо все сделать быстро. Ася зубами надорвала оберточную бумагу, подцепила пальцами, открыла – на все ушло не больше трех секунд. На ее колени упал какой-то предмет. Трудно было разглядеть, что это, но глаза уже немного привыкли к темноте. Ася подняла предмет, оказавшийся странно легким, и поднесла к глазам. И тут же ойкнула, опустив руки. Надежды не было: она держала в руках зачерствевший кусок хлеба.

Карлик захихикал. Оказывается, он давно уже наблюдал за нею, но даже не пытался ей помешать.

– Думаешь, ты должна была передать мне посылку? Ты сама была посылкой, глупая маленькая натурелька. Жизненно необходимой, да… Мой чудесный билет наверх из этой тьмы.

– Что? – прошептала Ася, жалея в этот момент о том, что так мало знает о мироустройстве Алгора.

Бретт сочувствующе похлопал ее по руке, и девушку передернуло от этого прикосновения: рука была шершавой и какой-то липкой, и она не хотела, чтобы он ее трогал, чтобы даже приближался… Что он двигал там в темноте?

– Плохо быть непослушной Отворяющей… Я ведь увидел ключ. Зачем ты путешествуешь одна, без Наставника, по опасным мирам, глупая маленькая натурелька.

– Прекратите так меня называть! – не выдержала она. – Я не понимаю, что это значит! Я девушка, человек! А не натурелька! Что за глупое прозвище!

Бретт присел рядом на корточки. Его силуэт в полутьме казался совсем тонким, хрупким, голова карлика едва доставала Асе до плеча. Но все же от него веяло опасностью, как от притаившейся змеи.

– Даже жалко использовать такого наивного ребенка. Я расскажу, чтобы ты знала, во что влипла.

– Да, да, пожалуйста…

– Вот только договоримся, что ты не будешь умолять, причитать, заливать все слезами. Очень я этого не люблю, да и бесполезно. Чем послушнее ты будешь, тем лучше все пройдет.

У Аси после этих слов внутри все свернулось в узел, так жутко стало. Он на самом деле задумал что-то страшное…

– Я… не буду… – прошептала она, готовая на что угодно, лишь бы потянуть время.

Бретт хихикнул. Кажется, он использовал это мерзкое хихиканье всегда, когда пытался собраться с мыслями.

– Два столетия назад в нашем мире была война. После этого все изменилось. Лидеры, пришедшие к власти, разделили всех жителей на достойных жить в обновленном обществе и недостойных… Как ты думаешь, имеют ли право на жизнь больные, слабые и некрасивые?

– Да, конечно, – Ася сглотнула. – Но я примерно представляю, о чем речь… У нас тоже была война. К счастью, тем, кто придерживался похожих взглядов, не удалось победить…

– Рад, что ты меня понимаешь!

Бретт пересел ближе к ней, на подлокотник кресла, его лицо очутилось совсем близко от ее лица. Мелкие некрасивые его черты казались печальной маской. Ася не могла отвести взгляд, словно под властью наваждения. Рот карлика, когда он молчал, обвисал, рисуя гримасу скорби. Казалось, он сожалеет о том, что вынужден совершить. Но девушка не обманывала себя: пощады не будет.

– Начался геноцид. Сначала недостойных просто истребляли… Но с течением времени закон стал не так жесток, и их стали ссылать в специально выстроенные для этого катакомбы – Нижний город.

– Гетто… – прошептала Ася.

– Верхний мир для красивых, счастливых людей. Нижний для уродов и генетических отбросов…

– Ужасно… Просто ужасно. Но я не понимаю, при чем здесь я?

– Минуточку терпения, натурелька. Ты все поймешь. Время шло, и вот однажды наступил тот благословенный час, когда один из жителей Нижнего Города изобрел трансмутацию… В подробности вдаваться не буду. Главное тебе понять вот что – кровь юного и красивого, пропущенная через специальный аппарат, создавала чудесный эликсир. Перелитый другому человеку, он менял его, превращал в совершенство… Совершенство, достойное жизни в Верхнем городе. Однако донор терял свою внешнюю привлекательность навсегда. А люди, превращенные таким образом в красавцев, ничем не отличались от настоящих, возникал только один маленький побочный эффект: они навсегда переставали ощущать вкус. Любой вкус. Ты, наверное, заметила, когда была наверху, там полно этих «мест для еды».

– Да, – сказала Ася. Масштабы надвигающейся на нее катастрофы проявлялись все яснее.

– А Алек? Он на самом деле ваш брат?

– На самом деле. Понимаешь, у нас всегда был план того, как мы можем выбраться отсюда, из этой тьмы… Думаешь, так легко здесь жить? Без света, без тепла? Почему кто-то получает все, а кто-то ничего?

Бретт встал и зашагал по комнате, то удаляясь, скрываясь в темноте, то появляясь вновь. Но он ни на секунду не переставал говорить.

– Трансмутация действует даже тогда, когда донор не отличается стопроцентной красотой и здоровьем. Тогда изобретение уродует его, забирает все до капли…

– Вы были донором, да? – догадалась Ася. – Вы отдали Алеку все. И провели здесь многие годы, ожидая, пока он исполнит обещание и пришлет к вам кого-то…

– Неглупая ты девочка, натурелька.

– Почему натурелька, вы так и не объяснили!

– Ну ты ведь догадливая! Нет, не поняла? Трансмутация действует только один раз. Донором человек может быть лишь однажды. Если он появился на этот свет генетически совершенным, то высоко ценится там, наверху, где большая часть населения давно уже заменена синтетическими людьми. Политики, заварившие эту кашу, пришли бы в ужас, узнав, во что вылилось их начинание… Мы давно уже не те, что были… В Верхнем городе синтетические красавцы, полулюди, а настоящие здесь, внизу, обреченные на медленное вымирание…