За нами – Россия! - Дмитрий Манасыпов

И сел, почувствовав, как вновь смутился. Рядом чуть хмыкнул Иволгин, толкнув его локтем в бок. Абраменко, решивший загоготать, поперхнулся невырвавшимся смехом, незаметно заработав то же самое от Синицына.

– Итак, товарищи офицеры! – Медведев стукнул кулачищем по столу. Чайник подпрыгнул, а один из кусков колбасы не замедлил воспользоваться возможностью и шлепнулся прямо на разложенную карту. Почти шлепнулся. Потому что смершевец поймал его в полете, не дав оставить на бумаге жирного отпечатка. Полковник благодарно кивнул и продолжил: – Впереди у нас с вами сами знаете что. То, чего мы ждем уже много лет, к чему стремимся вместе со всей нашей страной. К чему шли все эти годы, стиснув зубы и зная про зверства, которые творят там, за Волгой, немецкие выродки. Час близок, очень близок, дорогие мои товарищи. Но есть несколько закавык, которые могут помешать нашему с вами долгожданному возмездию фашистам. И хорошо, что про это там, в Новосибирске, знают уже сейчас, и мы с вами можем упредить врага.

Куминов переглянулся со смершевцем, сделав вопросительные глаза. Тот лишь дернул щекой, дескать, ты слушай дальше и поймешь. Разведчик пожал плечами и повернулся к командиру полка.

Медведев скользнул глазами по подчиненным и продолжил:

– Как стало известно Центру, в Куйбышеве, в подземном городе, фашисты проводят эксперименты по созданию очередного «чудо-оружия», которое может позволить им склонить чашу весов в свою пользу.

Его слова раздались в полной тишине и сразу же дошли по назначению. Каждый из присутствующих стиснул зубы, мысленно попытавшись понять и осмыслить сказанное. Очередное «чудо-оружие», уже в который раз разрабатываемое хитрым и изворотливым врагом.

В сорок четвертом, после атомной бомбардировки Англии и постоянной угрозы применения этого оружия в сторону Советского Союза, войска РККА отошли к Волге, дав возможность врагу сделать передышку и восполнить силы. Этого хватило для того, чтобы сейчас возникла именно та ситуация, когда линия фронта откатилась практически до Урала. Ведь только страх перед полным уничтожением всей Центральной части страны вместе со столицей заставил правительство пойти на этот шаг. Нет, не капитулировать, как того хотели бы в Берлине. Отойти, усыпив бдительность противника, стыдясь, сжав зубы, отступить. И нанести тот удар, которого они не ожидали. Весь исследовательский центр в Пенемюнде, находящийся в непроходимой и заболоченной части Прибалтики, был уничтожен в одну ночь переброшенными по воздуху и по воде диверсантами Генерального штаба РККА. Воины, поставившие на кон свои жизни, не вернулись, сгорев в огненном шквале, пронесшемся по всей Северной Пруссии и зацепившем часть Польши.

Тогда была уничтожена вся материальная часть проекта «Возмездие», а также большинство ведущих ученых, работающих над созданием очередных боеголовок. Тех самых, которых так дожидались хищные «Фау», нацелившиеся на восток. Запасы урановой руды Германия не смогла восстановить и по сей день, из-за чего и отказалась от дальнейшей разработки проекта. А сколько усилий пришлось приложить главе Наркомата иностранных дел, постоянно мотавшемуся в небе над Европой или Англией. Лишь его талант и убедительность смогли заставить гордых бриттов отказаться от создания и ответного удара атомным мечом по Европе. Правительство же СССР также «заморозило» все работы над схожими проектами. Здравомыслие смогло одержать победу над яростью и жаждой мести. Но война продолжилась, порождая все новые и новые методы уничтожения противника[4].

Тогда же, рискуя, как и «красные» союзники», служба специальных операций САСШ и уцелевшие оперативники Интеллидженс Сервис провели схожую операцию, лишив немцев надежды на восстановление хотя бы материальной базы. В Норвегии, в районе Рьюкан, был уничтожен, полностью стерт с лица земли завод по производству «тяжелой воды», так необходимой для реализации атомного проекта Германии.

Лишившись атомного оружия, нацисты переключились на создание новой базы обычного вооружения и развивали биологические исследования. С одним из результатов последних полку Медведева пришлось столкнуться лично во время битвы за Уфу.

Накачанные тогда еще неизвестным препаратом фрицы шли в бой, не жалея себя. Более быстрые и выносливые, чем красноармейцы, они смогли нанести немало вреда, прежде чем основную часть наступающих двух, всего лишь двух батальонов, удалось заманить в ловушку. Там их уничтожили огнем реактивной артиллерии, не дав чудовищам, совсем недавно бывшим людьми, прорваться на окраины столицы Башкирии. Более-менее пригодные для исследований тела были собраны странными военными, оказавшимися на месте боя спустя всего половину суток, загружены в длинные машины-холодильники и увезены куда-то в сторону хребта.

Тех немцев Куминов помнил сам, будучи, как и все однополчане, в отражении безумно яростной атаки. Несколько солдат противника, пробившись через плотный кинжальный огонь, израненные, но твердо стоящие на ногах, прорвались к ним. В рукопашной, длившейся всего несколько минут, разведрота потеряла более половины состава военнослужащих и двух офицеров. Именно после Уфы, отлежав свое в госпитале и вернувшись в полк, Куминов и принял свой взвод.

Забыть белые от ярости глаза нападавших, их нечеловеческие силу и ловкость… он бы не смог никогда. И, совсем редко, ему даже снилась та самая атака немцев, в которой он долго ловил одну из черных фигур прицельной мушкой своего «Судаева», ругался и все никак не мог хотя бы зафиксировать безумно быстрый силуэт. А тот становился все ближе и ближе, и вот уже совсем рядом оказалась мощная фигура в полевом камуфляже егерей, элиты гитлеровской армии. И он только и смог, что успеть отмахнуться прикладом автомата, прежде чем острый и широкий, похожий на кинжал, нож распорол рукав его маскировочного халата. Схватку у безумного немца он выиграл, правда, и сам при этом чуть не погиб. Выручило то неуловимое мгновение, когда толстая подошва сапога фрица соскользнула по влажному после прошедшего дождя глинозему, в котором была вырыта траншея. Куминов успел выхватить лопатку и нанести удар за секунду до того, как в его бедро воткнулось хищное лезвие. Отточенная до бритвенной остроты кромка полотна малой саперной вошла в голову противника, как нож в масло. Но в это время по ноге разведчика, тогда еще лейтенанта, уже бежали вниз быстрые и горячие струйки. Находившийся рядом Шут перетянул бедро у самого паха собственной портупеей, но всего этого Куминов уже не видел. От кровопотери он провалился в голодный и темный сон, в котором мог и остаться.

В себя разведчик пришел в транспортном отсеке транспортника Пе-10, который, гудя винтами, нес таких же, как и он, выживших в сторону новой столицы. Лежал, смотря в выкрашенный белой краской металл потолка в салоне, и вспоминал. Этот странный бой, в котором почти две тысячи человек еле управились с семьюстами. Белые безумные глаза немца, который чуть не убил его. Другие, такие же быстрые фигуры в егерской форме, неимоверно быстрыми рывками уходившие из-под перекрестного огня. И собственный страх, который невольно охватил в какой-то момент. А как было не испугаться того непонятного, что шло на них?

В госпитале Куминов провалялся практически месяц. Прекрасная немецкая сталь не просто чуть не лишила его жизни. Хирурги провели три операции, прежде чем сосуды, по которым циркулировала его кровь, смогли прийти в норму. Потом молодой организм взял свое, и он смог наконец-то ходить. Еще через полмесяца, пройдя восстановительный курс в санатории на берегу Байкала, лейтенант, получивший дополнительную звездочку и медаль «За отвагу», вернулся в полк. И там ставший сержантом разведчик Димка Шутяк после радостных приветствий сунул ему в руку, немного смущаясь, тот самый нож. С которым после этого Куминов уже никогда не расставался. Странно? Да ничего странного в этом он для себя не видел. Вот только сам всегда доводил дело до конца, если приходилось работать острыми пятнадцатью сантиметрами настоящей золлингеновской стали. Хорошо помнил, что сам выжил после его же удара. И нож ни разу не подводил.

Потом до них довели информацию о том, что все немцы, которые атаковали их позиции, были под завязку накачаны каким-то хитрым медицинским препаратом. Только он и дал фрицам возможность двигаться быстрее и ловчее, выживать после чудовищных ран и не чувствовать боли. Так что с «чудо-оружием» Куминов был знаком не с чужих слов. И сейчас, когда ему вновь довелось про него услышать, невольно закололо в левом бедре, в том самом месте, куда вошел немецкий нож.

Вот только какое отношение вся информация про «вундерваффе» имела к разведывательной роте? Хотя… кое-что он уже понял. И командир не преминул подтвердить все куминовские домыслы с размышлениями.