Бьёрн Магнуссон - Добрый Волдеморт

Никто не должен уйти без кары во имя всех тех, кто отдали жизнь за твой род.

***

Через четыре дня парусник прибыл в Англию. Замаскировав его под чарами ненаходимости, Андеш взял мальчика на руки и трансгрессировал в Ричмонд. В этом пригороде большого Лондона находился обычный детский дом, основанный преподобным Эндрю Ридом и названный в его честь, как Ридхэм. Оплатив в администрации приюта пребывание мальчика, Андеш отправился в Министерство магии, где внёс круглую сумму в галеонах за обучение своего подопечного в Хогвартсе на все семь лет. Затем вернулся в приют, где в последний раз крепко обнял малыша и наказал домовику во всём ему помогать.

Оставив сына погибшего лорда в детском доме, под именем — Бьёрн Вильямс, одноглазый капитан дальше направился во Францию, где продал свой парусник и контрабанду. Затем на вырученные средства и привезённые с собой галеоны открыл сейф на имя Бьёрна Вильямса в подразделение «Гринготтс» в Париже. Выпил в кафе большой бокал «Кроненбурга» с фисташками, затем неспешно прогулялся от Эйфелевой башни до моста Александра Третьего. Остановился посередине возле позолоченных скульптур и посмотрел на сверкающий в лучах солнца купол Дома Инвалидов. Затем вытащил палочку и, не колеблясь, приставил её к виску, а потом негромко произнёс:

— «Авада кедавра!»

Палочка упала в реку из ослабевшей руки, а тело одноглазого моряка стало видимым и завалилось на землю. Гуляющие по мосту жители и гости Парижа разразились испуганными криками, и вскоре на машине с мигалками приехали ажаны. Документов у мертвеца не нашли, и архивы парижской жандармерии пополнил очередной нераскрытый эпизод. Маги Модброка, разыскивающие вассалов и оставшихся в живых ближайших слуг Магнуссона, нашли только скромную могилу одноглазого Андеша на кладбище Пер-Лашез.

Глава 2 Первое знакомство с магическим миром Англии и на первый взгляд он лучше

Раннее утро обычного дождливого дня в детском приюте. За окнами гремела гроза, и, казалось, стояла сплошная пелена воды, делая мир мокрым и серым.

Бьёрн Магнуссон открыл глаза и сморщился от храпа спящих в комнате детей. А затем потянулся и окончательно проснулся от запаха пота и грязных носков, плавающего в спёртом воздухе.

Бьёрн осторожно огляделся по сторонам и, не обнаружив чужих внимательных глаз, раскрыл окно на противоположной стене телекинезом, и впустил в комнату свежий ветер и запах дождя.

Воспитанники приюта Ридхэм начали нехотя просыпаться, и первым подскочил Джек Пикверри, который спал как раз возле того самого окна.

— Какого дьявола! — завопил мальчишка, ощутив бьющие по лицу капли дождя. — Какая сволочь открыла это чёртово окно?

От его воплей подскочили остальные воспитанники и стали ругаться на раннюю побудку, а Бьёрн, предусмотрительно закрывший глаза, сделал вид, что тоже только что встал.

— Ты что орёшь, придурок? — проснулся самый крупный в комнате мальчик с незатейливой фамилией Смит.

Вообще, в приюте многим детям давали самые распространённые фамилии, так что Смитов, Джонсов, Браунов и Тейлоров хватало в каждой комнате.

— Кто-то открыл окно, и меня заливает дождём, — пыхтел Пикверри, тщетно пытаясь захлопнуть тяжёлые створки. Наконец несколько детей с соседних кроватей присоединились к нему, и вместе закрыли непослушное окно. Сразу стало тихо, было слышно только злобное шипение Джека, который вынужденно перестилал кровать, переворачивая мокрый матрас на другую сторону.

Никто не жалел Пикверри. Наоборот, большинство детей в комнате радовались его неприятностям. Мальчишка увлечённо доносил обо всех шалостях других воспитанников приютской администрации и, естественно, не пользовался популярностью среди учеников Ридхэма.

К сожалению, просто избить мелкого стукача и тем самым заставить его замолчать было нельзя, потому что администрация приюта строго следила за своими подопечными и в случае чего никогда не скупилась на розги.

Бьёрн переглянулся с соседями и презрительно заулыбался, сев на кровати.

— Джек! А может, ты всё наврал про дождь? — весело крикнул Бьёрн. — Может, ты того, компот вчерашний в брюхе не удержал?

Комната грохнула, а Пикверри зло оскалился.

— Тебе лишь бы смеяться Вильямс. Смотри, вот узна́ю какой-нибудь твой грязный секретик, всё расскажу воспитательницам. Не удивлюсь, что это ты соседей подговорил мне гадость сделать!

Соседи по койкам, только что помогавшие Пикверри закрывать окно, разразились протестующими возгласами и возмущённо послали его подальше.

Раздражённые вопли местного стукача, перемежаемые дружным смехом остальных детей, прервала воспитательница, заглянувшая в дверь.

— Хватит ржать! — холодно отрезала женщина. — Бегом на зарядку.

Мальчики начали активно одеваться. Порядок в приюте был не хуже военного, нарушителям не жалели розог. После зарядки детей отправили на завтрак, а потом их ждала учёба и работа в мастерских, где дети осваивали какие-нибудь профессии.

Большой зал с длинными столами, за которыми принимали пищу несколько десятков детей, наполнялся гулом. Стоял обычный шум: стук ложек по тарелкам и чавканье. Раздался звон разбитой кем-то тарелки, и тут же послышалась ругань поваров. Дети старались есть быстро, чтобы успеть на занятия.

Магнуссон оттащил свой поднос на стол грязной посуды, где стояли дежурные по столовой, и отправился в комнату, чтобы взять учебники для занятий. В коридоре его перехватила воспитательница и приказала:

— Следуйте за мной, мистер Вильямс.

Бьёрн вопросительно посмотрел на женщину.

— К директору, — сухо скомандовала воспитательница.

Немного заволновавшийся мальчик пошёл вслед за