Любить не страшно! - Дебора Тернер

Теоретически эта мысль должна была успокоить Энджи, но вопреки всякой логике ей почему-то стало грустно. Вздохнув, она открыла дверь и вышла в гостиную.

— Я отмерил нужную дозу микстуры, — бесстрастно сообщил Кейд.

— Спасибо.

Микстура Джинни не понравилась, она стала отплевываться, поперхнулась, высунула язычок и состроила гримаску недовольства, но, в конце концов Энджи все-таки удалось влить ей в рот полную чайную ложку лекарства.

— Почему отец ребенка не живет здесь? — неожиданно спросил Кейд.

— Он уехал в Штаты, — уклончиво ответила Энджи, не погрешив против истины.

Энджи вынула бутылочку из кружки с горячей водой и капнула несколько капель молока на запястье, проверяя его температуру. Держа ребенка и бутылочку, она села на диван и наклонила голову так, чтобы волосы заслони ли ее от всевидящего взгляда Кейда. Фокус удался: слабая завеса все же лучше, чем ничего.

— Ты собираешься переехать к нему? — спросил Кейд таким тоном, словно имел право задавать вопросы.

— Нет, — ответила Энджи и сменила тему: — По-моему, ей стало легче дышать.

Джинни принялась жадно сосать молоко, но из-за насморка ей приходилось то и дело прерываться, чтобы вдохнуть ротиком, ее это раздражало, и она начала хныкать.

— Ну-ну, маленькая, успокойся.

Энджи склонилась над ребенком и сквозь завесу волос украдкой посмотрела на Кейда. На его лице не отражалось никаких эмоций, только губы был сжаты плотнее обычного, однако Энджи чувствовала, что он наблюдает за ней очень внимательно. Она встряхнула головой, отбрасывая волосы с лица, и протараторила:

— Спасибо за помощь, ты был очень добр, когда будешь уходить, закрой, пожалуйста, за собой дверь.

Человек тактичный понял бы намек, Кейд же сел на диван и деловито осведомился:

— Энджи, расскажи, почему ты живешь вот так?

Судя по тону, он не собирался уходить, пока не узнает все, что его интересует. Энджи поборола раздражение.

— Как — так? По сравнению с некоторыми я живу очень неплохо.

Кейд недоверчиво вскинул брови, но от скептических замечаний воздержался. Его следующая фраза прозвучала безупречно вежливо:

— Ты уходишь от ответа. Насколько я понимаю, после смерти матери ты осталась без средств?

— Похороны — вещь недешевая.

Кейд выдержал паузу, потом тихо продолжил:

— Почему кузен твоей матери не упомянул вас в завещании?

Самообладание Энджи пошатнулось, но она довольно небрежно пожала плечами.

— С какой стати? У него есть сын. Грег и так был очень добр к нам, мы несколько лет жили в его доме, как в своем собственном.

По-видимому, Кейд думал иначе. Он с сомнением покачал головой.

— Аллегра рассказывала, что твоя мать заменяла ему экономку, а ты вела бухгалтерские книги практически бесплатно. На мой взгляд, он повел себя эгоистично, да и твоя мать немногим лучше: чем удерживать тебя дома, лучше бы послала в университет.

Энджи закусила губу. Ей казалось неправильным обсуждать поступки человека, которого уже нет в живых.

— Мама во мне нуждалась. После того, как отец нас бросил, она впала в депрессию. Иногда она неделями лежала, глядя в одну точку, без меня она бы даже не ела.

Кейд нахмурился.

Джинни выплюнула соску и захныкала. Энджи стала уговаривать ее выпить еще немножко, и разговор на время прервался.

— Нам с мамой жилось не так уж плохо, у нас была приличная квартира, я работала секретаршей в одной небольшой фирме. — Энджи вздохнула. — Потом мама умерла, а меня уволили по сокращению штатов.

Как Энджи радовалась, получив работу! Все ее профессиональные навыки ограничивались умением неплохо печатать на машинке. Но ей дали шанс, и она была полна решимости оправдать надежды работодателей. К сожалению, довольно скоро выяснилось, что ее босс живо интересуется молоденькими девушками, причем его интерес выходит за рамки эстетического. Когда он попытался дать волю рукам, Энджи дала ему отпор и пригрозила пожаловаться хозяевам. На какое-то время он оставил ее в покое, Энджи вздохнула с облегчением, но преждевременно: через месяц ее сократили. Найти другую работу ей пока не удалось. Летом, в сезон отпусков, обычно легко устроиться временно, но до лета нужно еще дожить. Брать же на постоянную работу женщину практически без опыта желающих не находилось. То обстоятельство, что с единственного места работы Энджи уволили, тоже говорило не в ее пользу.

Кейд посмотрел на ее гордый профиль и мысленно выругался. Он по глазам Энджи видел, что это еще не все. Может, ее изнасиловали? При мысли об этом у него сжались кулаки, но он решил, что спрашивать напрямик будет с его стороны верхом бестактности.

— Давно твоя мать страдала от депрессии?

— С тех пор, как отец бросил нас и ушел к своей секретарше. Это раздавило маму.

— Ты общаешься с отцом?

— Нет, он тоже умер.

Кейд нахмурился, немного помолчал, потом вдруг сменил тему допроса:

— Долго ты жила по соседству с Аллегрой?

— Около восьми лет.

Взгляд Энджи смягчился. Аллегра была из обеспеченной семьи и старше ее на пять лет, но они нашли друг в друге родственные души и очень сблизились. Аллегра опекала Энджи, как любящая старшая сестра.

Кейд откинулся на спинку дивана. Несмотря на потрепанный вид, диван был очень чистым, как и затертый до проплешин ковер на полу. Очевидно, Энджи немало потрудилась, приводя квартиру в божеский вид. Ему было больно видеть ее в убогой обстановке, но, не желая заострять на этом внимание, Кейд спросил:

— Какие у тебя планы на будущее?

Его любопытство переходит всякие границы! Энджи сердито стрельнула на него глазами и коротко ответила:

— Прежде всего, мне нужно найти работу.

Она поставила бутылочку с недопитым молоком на стол и приподняла Джинни, чтобы она срыгнула.

— Какую именно?

Энджи промолчала. Кейд показал на толстую книгу по цветоводству, лежавшую на полу возле дивана. На книге стоял штамп библиотеки.

— Вижу, ты интересуешься разведением цветов?

— Да, я люблю цветы. — Энджи погрустнела, вспомнив, что в детстве она мечтала изучать ботанику, потом ей хотелось стать биологом, но об этих мечтах пришлось забыть, когда выяснилось, что мать не может обходиться без ее помощи.

— Аллегра расстроилась бы, если бы увидела, как ты живешь.

Кейд сказал это так спокойно, что Энджи захотелось на него наорать. Понимает ли он, что больше всего Аллегра «расстраивалась» из-за его неверности? В порыве гнева она ответила резче, чем следовало:

— Аллегра уже два года как мертва.

Кейд на мгновение закрыл глаза, словно от боли, но, когда открыл их снова, они были непроницаемы. Из чего Энджи заключила, что он холодный, совершенно бесчувственный тип. О гибели Аллегры Кейд сообщил ей по телефону. Энджи тогда расплакалась, он же был очень сдержан. Подробности она узнала позже из газет. Маленький частный самолет, на котором Аллегра летела из своего поместья во Франции к мужу в Италию, врезался в склон горы в Южных Альпах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});