Сказочка дедушки Абдулы - Павел Блинников

Давид, наверное, первый раз в жизни не нашелся чего ответить. Тот тон, каким это было сказано, не давал даже возможности возразить и он так ничего и не сказав, поплелся вниз. Спустившись на первый этаж, он приоткрыл входную дверь, и, убедившись что пса нигде не видно, осторожно вышел на улицу, а потом схватил чемодан, и насколько мог быстро затащил его в дом. Давид подумал что сам все же не сможет занести чемодан по лестнице, а просить деда он почему-то не решался. Хотя та прыть с которой дед его поднял, говорила о том что ему втащить чемодан наверх раз плюнуть. Давид открыл чемодан, и, взяв оттуда охапку кое-как упакованных вещей, понес ее наверх. Когда он поднялся, то заглянул в комнату деда, и увидел, как тот прячет девять книг в сейф за картиной. На картине был изображен сам дед, только молодой. Хотя судя по наряду это было что-то типа шаржа. Абдула был изображен в костюме какого-то турецкого придворного, на террасе большого дворца, причем прямо за окнами летал самый настоящий дракон.

Дед никак не отреагировал на то, что внук за ним подглядывает, и, положив книги в сейф он, усевшись на свой трон, стал пыхтеть кальяном. Давид открыл дверь своей спальни. Это была довольно большая комната, но явно не обремененная мебелью. Фактически там стояла только большая кровать, и встроенный в стену шкаф, а пару валявшихся на полу подушек можно было не брать в расчет. Давида начинало нервировать то, что он пока не увидел в доме телевизора. Без драгоценного ящика неделя, проведенная с этим сумасшедшим старпером, обещала стать бесконечной. Он закинул в шкаф свое барахло, и пошел вниз за следующей партией. И еще ему ужасно хотелось закурить, но неизвестно как к этому отнесется дед. Дома он спокойно курил в своей комнате, так как всем взрослым путь туда был закрыт. Чтобы добиться такого год назад мальчику пришлось устроить недельную голодовку. В конце концов, родители сдались, и обещали предоставить ему "право на личную жизнь" как это позиционировал сам Давид. Но тут такой фокус не прошел бы. Старик определенно вызывал у Давида неосознанное чувство страха. И это было очень необычно, потому что до сего момента такого чувства Давид почти не испытывал. Он никогда никого не боялся, даже хулиганов старше себя, все время ввязывался в драки, и даже если попадал после них в больницу, потом жестоко мстил своим обидчикам, подкарауливая их поодиночке и нападая сзади.

Но с дедом было все иначе. Давид не знал почему, но тот сразу вызвал в его сердце невольное уважение. Но курить все равно хотелось, и поэтому он открыл окно, и, достав запасную зажигалку, прикурил сигарету. Сначала он хотел запереть дверь, но замков на ней не было. Наверное, дед не признавал замков на дверях, а ведь залезь сюда какой-нибудь грабитель, и он смог бы стать очень богатым человеком просто украв у деда его странный халат. От сигареты голова слегка закружилась, и Давид выкинул окурок в окно. А потом пошел вниз и принес третью партию вещей. Когда он выходил из комнаты, то обнаружил что дверь в дедову спальню закрыта. Он только пожал плечами и пошел за вещами. Перетаскав весь свой скарб, Давид пошел в ванну чтобы помыться. Ванна тоже была необычная. Огромная золотая ванна. Нет, она может была только позолочена сверху, но все равно приверженность деда к золоту начинала раздражать. Но Давид решил, что не стоит так сильно удивляться чудачествам старого маразматика, и, наполнив ванну, стал купаться. Приняв ванну, он пошел в свою комнату, и, выкурив еще одну сигарету, лег спать. Все же он сильно устал.

Когда Давид проснулся был уже вечер. Он встал, оделся и пошел на кухню, чтобы чего-нибудь перекусить. И спустившись на первый этаж, понял, что кухни в доме деда попросту нет. Он пошел на второй этаж и поискал там. Никаких результатов. Комната деда была закрыта, наверное в доме она одна запиралась на ключ. Он заглянул в третью спальню, но обнаружил лишь то, что она представляла собой копию его комнаты.

— Он что вообще не жрет? — пробормотал Давид.

Кстати, самого деда тоже нигде не было. Давид тщательно обыскал дом, несколько раз постучал в спальню деда, но так никого и не нашел. Он решил что стоит выйти во двор, и там наконец нашел деда. Абдула сидел в гамаке, и перед ним стоял небольшой столик, а на нем огромный казан с пловом. Там же присутствовал и пес. Дед держал в руках кусок сырого мяса, и, отрезая от него большие куски, бросал в бездонную пасть своей чудовищной собаки.

— Ты хочешь есть? — спросил дед Давида.

— Конечно. — хмуро сказал он осторожно подходя к деду. — А почему у тебя нет кухни?

— Это одна из моих привычек мальчик. Я уже лет сто ем на открытом воздухе и нахожу это весьма полезным для своего здоровья. — сказав это он кинул собаке очередной кусок.

Давид подошел поближе и посмотрел на огромный казан с пловом. На слова деда о своем возрасте он не обратил внимания решив, что это просто разговорное выражение.

— А что это? — спросил он.

— Плов.

— А нет чего другого?

— Нет.

Давид недоверчиво посмотрел на рис смешанный с сухофруктами и большими кусками баранины. Запах ему не сильно понравился.

— Это ты сам приготовил?

— Разумеется нет. Еду мне приносят из деревни.

— А чем есть? — Давид не наблюдал не только тарелок, но даже простых вилок.

— Плов полагается есть руками. — сказал дед и невозмутимо зачерпнул своей костлявой ладонью пригоршню риса, а затем отправил ее в рот. При этом показались желтые, и вроде даже заостренные зубы.

— Как-то это негигиенично. — брезгливо сказал Давид повторяя ту же операцию. Плов на вкус был отвратительным! Больше всего Давиду не понравились курага и чернослив. Они совершенно не сочетались с бараниной, и напоминали какую-то китайскую кухню.

— Я отдаю предпочтение восточной кухне. — продолжил дед. — Завтра у нас будет люля и хаш.

— А это что такое?

— Увидишь.

— А нормальной человеческой пищей ты не питаешься?

— На мой взгляд, только я во всем замысле и питаюсь нормальной пищей.

Давид все же поел, хотя и немного. Дед не был особенно активным собеседником. Покормив пса он растянулся в гамаке и стал смотреть на звезды. Давиду опять захотелось курить и он уже собирался отойти за угол, когда старик сказал:

— Ты можешь курить при мне.

— А с чего ты взял что я курю? — слегка покраснел Давид.

Но дед уже сказал все что хотел и продолжил смотреть на звезды. В наступивших сумерках он выглядел, как только что выкопанный из могилы труп, если бы не глаза. Его глаза казалось, вообще не моргали, и при этом как будто слегка светились в темноте. Давид решил, что раз уж дед не против, то можно и закурить. Он достал сигарету, и прикурив спросил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});