Нашу Победу не отдадим! Последний маршал империи - Дмитрий Язов

Обложка книги «Удары судьбы»

Между прочим, Дмитрий Тимофеевич до сих пор остается в строю – консультирует военачальников из Минобороны. А еще он активно работает в «Мегапире» и про возраст старается вспоминать как можно реже.

Что же касается стихов, то вот как в интервью «РГ» он объяснил свое особое отношение к этому виду творчества. «Откуда у меня любовь к поэзии? Я всегда тянулся к знаниям, к образованности. Видно, оттого, что в детстве всего этого недополучил. Зачитывался Пушкиным, Лермонтовым, Маяковским, – сказал Язов. – Отмечали как-то одному человеку день рождения, на котором Вася Лановой читал Пушкина, блестяще читал. Потом говорит, ох, дальше не могу, забыл. А я продолжил читать без разбора, от Руссо до Мандзони. Еще и сегодня могу лермонтовский «Маскарад» рассказывать. Обожаю поэму «Кому на Руси жить хорошо» – там просто музыка народная. «О, тени, тени черные, кого вы ни догоните, кого ни перегоните, но только тени черные нельзя поймать-обнять». Это же душа нашего народа».

Подготовил Юрий Гаврилов

Дмитрий Язов. «В потоке военном, в мундире бессменном…»

В потоке военном, в мундире бессменномСутки, вторые в вагоне.Едем на запад – сержанты, солдаты.Пролеты, мосты, перегоны…По ходу считаем и смотрим в окно:Дзоты, траншеи, колючка рядами.Смотрим с тревогой и знаем одно:Будет Победа за нами!

* * *

Никто не знает наперед,Что в жизни будущей сокрыто,Что ждать – веселый хороводИли разбитое корыто?

* * *

Есть дружба, верная до гроба.Да – это дружба высшей пробы!Такую дружбу все мы знаем,Ведь это – дружба фронтовая!В боях за честь своей ОтчизныЯ не щадил ни сил, ни жизни.И, прошагав, в строю полвека,Министром был и… человеком.

* * *

Как лебезили, когда был министромГотовы были – в воду, в огонь!А теперь разбежались со свистомНе звони этим людям. Не тронь.

Театр невоенных действий

Дмитрий Тимофеевич Язов – мой первый командующий округом, с которым я познакомился лично, вернее – которому я был представлен, – в офицерском статусе. До этого я видел генералов только издалека, глядя на них из курсантского строя или из актового зала. А общение проходило по обычной схеме: «Ну, как служба, как учеба, сынок? Дома все хорошо? Письма матери пишешь?» Ответ, как правило, заранее предусматривался бравурно-радостный. Вопросы генералам не предполагались вовсе.

И вот я – новоиспеченный лейтенант выпуска 1985 года, прибыл в «столицу» Краснознаменного Дальневосточного военного округа Хабаровск. Здесь, в штабе округа, я должен был получить назначение в воинскую часть. Увы, я даже не представлял, какие впечатления меня ждут.

Во-первых, я был с ног до головы – в буквальном смысле – осмотрен комендантом штаба. И признан одетым не по уставу. Непреклонный полковник отправил меня в магазин «Военторга» купить новые туфли и фуражку – он категорически забраковал мои чрезвычайно модные, шитые на заказ в ателье обувь и головной убор. Подумать только – высота каблуков была больше, чем положено, аж на целый сантиметр! Единственным утешением было то, что со мной отправились за обновками еще пять лейтенантов. А, во-вторых, мы должны были предстать перед самим командующим округом – генерал-полковником Язовым. А он на дух не переносил малейшие нарушения, даже небрежности в форме. При этом сам был всегда одет безупречно, без единой складочки на кителе.

От общения с командующим я ожидал всего, чего угодно – въедливых расспросов (я из-за травмы опоздал к месту назначения на три месяца), блиц-экзамена на знание уставов, нудных напутствий и грозных предупреждений типа «служить как надо, а не то…». Но вместо этого мы почти час, раскрыв рты, слушали лермонтовский «Маскарад» – командующий читал его наизусть, и – как читал! Признаться, ни до, ни после мне не пришлось больше наблюдать столь необычную, скажем так, постановку и такого артиста.

Оказывается, Дмитрий Тимофеевич встречи с молодыми лейтенантами, только-только приехавшими на свое первое место службы, сделал правилом. И такие «концерты» давал каждый раз. Не сразу, но мы поняли, что боевой генерал-фронтовик показывал нам, каким на самом деле должен быть настоящий офицер.

Подготовил Михаил Фалалеев

«Чем Сталин хуже Наполеона?!»[3]

О своём участии в обороне Ленинграда, о правде и мифах Второй мировой, о том, победила бы сегодня в глобальной войне российская армия, об СНВ и ПРО, ГКЧП и Матиасе Русте в интервью «Фонтанке» рассказывает доброволец Великой Отечественной, экс-министр обороны СССР и маршал Советского Союза Дмитрий Язов.

Несмотря на преклонный возраст Дмитрий Тимофеевич по-солдатски бодр, подтянут и, что называется, «при делах»: «Найти меня просто: первый подъезд здания генштаба, тот, что между мемориальными досками маршалам Устинову и Жукову. Дальше покажут…» В просторный кабинет к Язову сотрудники Министерства обороны России входят строго по уставу: «Разрешите обратиться, товарищ маршал?!» Язов реагирует на доклады, не задумываясь: «Согласен!.. Не приеду!.. Исполняйте!..»

Последний – по дате назначения – советский маршал, кстати, посвятивший, по его словам, 25 лет своей жизни Ленинградскому военному округу, кроме стремительной реакции мысли в общении, отличается также и уникальной памятью. В чём и предлагаем убедиться читателю в дни юбилея Великой победы.

– Вы помните свой первый день на передовой?

– Первый день на фронте мне запомнился вот чем… Сразу по прибытии в дивизию нас, 35 человек, повели на поляну в лесу и зачитали вышедший 27 июля 1942 приказ номер 227 «Ни шагу назад!». После этого зачитали приговор военного трибунала и на наших глазах расстреляли младшего лейтенанта Степанова. Дело было вот в чём… Немцы, видимо, решив улучшить свои позиции, внезапно атаковали взвод, которым командовал Степанов, а он струсил и убежал. А его взвод без него фашистскую атаку отразил. Командир роты приходит во взвод: «Где командир? – Нету. – Кто взводом командовал? – Никто». Степанова чуть позже поймали, он говорит: «Я струсил». Ну его и расстреляли. Нам на его примере показали, как разделываются с трусами и паникёрами. Человек 400 офицеров стояли. Вырыли во мху яму. Степанов прямо в эту коричневую жижу упал. Сверху забросали. И всё. Я бы не сказал, что нам его было жалко… настолько внутренне было выработано желание защищать страну. Нужно было либо сдаваться немцам, либо их побеждать. Решался вопрос: кто кого.

– До этого вы совершили поступок, вероятно, мало понятный нынешней молодёжи: добровольцем ушли на фронт…

– …сразу после того, как 8 ноября 1941 года мне исполнилось 18 лет. Но и до этого мы каждый день бегали в военкомат, но нас не брали. На фронт попал не сразу. Сначала меня направили в Новосибирск, куда тогда переехала часть училища Верховного Совета, которая не ушла на фронт – несколько старших офицеров с учебно-материальной базой. А когда немцев под Москвой разбили, и основная часть училища возвратилась с фронта в лефортовские казармы, туда же переехали и мы, два батальона курсантов по 600 человек.

Курсант Дмитрий Язов. 1941 год

Учились мы в московских условиях под бомбёжками: однажды в наш 300-метровый тир попала бомба и разнесла его в клочья. После этого мы ходили на лыжах стрелять аж под Ногинск. Патронов было мало – каждый на счету, нам выделяли по три штуки на одно упражнение: с винтовкой, с пулемётом… 17 июля 1942 года один батальон нашего училища выехал на Ленинградский фронт, а другой – в котором был я – на Волховский. Высадились в районе Малой Вишеры, дошли пешком до деревни, где располагался штаб 54-ой армии, тут я и получил назначение в 187 дивизию, оборонявшуюся на станции Погостье.

– Какова тогда была ситуация на этом фронте в общем и каково пришлось там лично вам?

– Летом 1942 года как раз готовился прорыв блокады Ленинграда: Волховский фронт, с одной стороны, и Ленинградский фронт, с другой, надеялись в районе Синявино соединиться и таким образом дать возможность проложить дорогу по берегу Ладожского озера, обеспечить Ленинград и Ленинградский фронт продовольствием и боеприпасами. Вы прекрасно знаете, в каком тяжелейшем положении был тогда город. Но к этому времени, если помните, пал Севастополь, оборонявшийся 250 дней. Брала Севастополь 11-я армия Германии, которой командовал Манштейн, впоследствии фельдмаршал и один из известнейших полководцев Гитлера. И эта армия, оставив свои танковые части на юге наступать в сторону Кавказа и Сталинграда, была переброшена под Ленинград. Получилось, что в одно и то же время мы планировали прорыв блокады Ленинграда, а немцы проводили операцию «Северное сияние», целью которой было их соединение с финскими войсками в обход Ладоги, чтобы полностью замкнуть кольцо блокады: задушить блокадный город голодом. Да и как бы могли воевать наши войска без питания и боеприпасов? Немцы приготовили огромное количество бомб и артиллерийских снарядов для этой операции, но поскольку мы пошли в атаку раньше, им пришлось вводить свои дивизии в бой без артподготовки. Эти дивизии наши войска и искромсали. Хотя в принципе мы не добились того, чего хотели – не прорвали блокаду, но и они не смогли провести своё «Северное сияние». Кстати, те бомбы, которые предназначались для города, пришлись по войскам.