Дзанта из унии воров - Андрэ Нортон

Она знала, чего по-настоящему хочет, желает, жаждет: взять в руки этот комок, приобщиться к его тайне! Дзанта вздрогнула: чем так силен этот предмет, что она не может противостоять ему, несмотря на жестко дисциплинированную психику? Почему ей стало так жутко там, у столика, при одной мысли коснуться камня?

Дрожь сотрясала все ее тело. Нырнув в постель, она с головой закуталась в плотное покрывало.

2

Если сны и были, память их не удержала. Она пробуждалась, словно выкарабкиваясь из черной бездны, как после сильного снотворного. Первая мысль была четкой, будто приказ хозяйки. Снова, как ночью, ее охватила дрожь страха, но острое желание было сильнее всех остальных эмоций.

Орн воспитывал в ней рассудочность и рационализм. Он утверждал, что для ума и памяти одинаково опасны страх, религия и неудовлетворенные желания. Они способны разрушить психику, исказить хранимую мозгом информацию. Но лишь теперь Дзанта поняла, какой взрывной силой становится даже для тренированного сознания навязчивая идея.

В окно били яркие лучи – над Корваром вставало солнце. Ни малейший шум не проникал через звуконепроницаемые стены, но на вилле царил жесткий распорядок, известный и хозяевам, и слугам. Дзанте не хотелось выходить, но отступить от обычного режима – значит привлечь к себе излишнее внимание бдительной Яссы, профессионала Орна. И все же ей надо еще чуточку посидеть здесь одной вот так, согревая под одеялом босые ноги и глядя в освещенный зарей сад.

Хорошо, что день будет солнечным. Пасмурная погода подавляет пси-энергию. Она подвержена и другим воздействиям, реагируя на силовые поля машин, магнитные и солнечные бури, эмоции окружающих... Чтобы задуманное удалось, нужно выбрать момент и место, подключиться к поддержке. Эмоциональная подпитка... Психокинетический тоннель... Об этом рассказывал Орн. Среди его аппаратуры много удивительных машин, но стоит ей самовольно приблизиться хотя бы к одной, тем более нажать кнопку, сразу же ее замысел окажется под угрозой разоблачения. Нет, нужен иной источник.

Она наложила пальцы на закрытые веки и напряглась, вызывая мысленный образ. Хорошо, если Харр где-нибудь поблизости и ничем не занят, – тогда он среагирует. Вызов... Еще... Кажется, принял. Значит, он вне заэкранированных стен лаборатории – уже хорошо. Она заспешила. Несколько минут на освежающий душ, затем – к зеркалу правды. Сегодня ей не до украшения своей внешности – наоборот, она должна выглядеть так, чтобы ни один встречный не испытал побуждения еще раз на нее посмотреть.

Стоит ли манипулировать ростом? Пожалуй, нет – чтобы вызвать массовую зрительную галлюцинацию, потребуется значительный расход энергии. Значит, рост оставляем свой. Что ж, она появится в Тилле существом параллельной расы из мира Йон. Несколько движений – и на голове заколыхался сноп медно-рыжих волос; кожа приобрела слегка зеленоватый оттенок; темные линзы изменили цвет глаз. Готово.

Зеленое платье с глубокими разрезами легло на плечи и грудь, бедра и ноги туго обтянули серебристые рейтузы. Теперь дело за драгоценностями, которые будут не просто украшениями, а помощниками. Она, вздохнув, отложила в сторону несколько безделушек, очень красивых, но дававших иногда поразительную индукцию, которую могут уловить детекторы Патрулей. Итак, неброская брошь у ворота; браслет на запястье; на пальцы – кольца, скрепленные ажурной золотой цепочкой. Взаимодействие браслета и колец давало эффект, близкий к энергетической перчатке, хотя и не такой мощный.

Внимательный осмотр у зеркала: все в порядке, образ безупречен. Теперь к пульту. Пальцы пробежали по клавишам, и вот перед ней легкий завтрак и бокал тоника с соком. Выбранное меню не возбудило ее, но добавило сил.

Звукоизоляция на вилле была везде, хозяйка не терпела шума. Тишина в коридоре не обманула Дзанту, она знала, что все уже на ногах. Теперь надо собраться: безмятежность на лице, спокойствие во взгляде. Она подошла к видеосторожу, нажала клавишу. Отлично, ее новый облик запечатлелся на пленке. Оставалось объяснить цель, ради которой она покинула виллу.

– Иду к Каферу на Роу-Лейн. – И эти слова легли на пленку. Таков был порядок для любого, уходящего из дома. Это не должно вызвать подозрений. Она отправилась к ювелиру выбрать награду, обещанную Яссой. А неподалеку от магазина Кафера – место, куда ее тянуло как магнитом.

Дзанта постояла у видео, со страхом ожидая, что вот-вот загорится сигнал запрета. Такое могло быть, если, например, Орн наметил для нее в ближайшие часы какие-нибудь занятия или эксперименты. Но экран был нем путь свободен.

Терзаемая опасением столкнуться носом к носу с хозяйкой или Орном, она заставила себя идти неспешным шагом. Чтобы не быть записанной на аппаратуру Орна, она не стала посылать повторный вызов Харру. Едва сдерживая волнение, Дзанта поднялась на крышу к своему флиттеру. Здесь грелся на солнышке, закрыв глаза, один из личных охранников хозяйки Снаур, ветеран многих битв с Патрулями и воровских стычек. Его уши и лицо были изуродованы боевыми шрамами, но в мощном теле не появилось и намека на стариковскую дряблость. Он услышал Дзанту и открыл полинявшие от времени глаза с сузившимися от яркого солнца черточками зрачков.

– В Тилл? Небось гулять? – промурлыкал салларианец на самой низкой добродушной ноте, какую только могло исторгнуть его... Дзанта так и не могла понять до конца механизм мурлыканья, при котором вибрация охватывала все тело саллариан. Какой орган генерирует эту вибрацию? Быть может, горло?

– Да, если тебе этого хочется, Снаур.

– С тобой – хочется, крошка. – Телохранитель вскочил в кабину. Дзанта замешкалась, чтобы поднять на руки маленькое существо, семенящее к ней с приветственным клекотом.

Девушка не понимала этих звуков, но в мозгу зазвучали слова: "Я с тобой. Ты звала. Харр здесь".

Она устроилась в кабине за спиной Снаура, держа Харра на коленях. Ее маленький попутчик часто дышал от возбуждения, широко открыв клюв и тараща круглые глаза.

Кем нужно считать Харра – гуманоидом или животным с мощным телепатическим полем – Дзанта не знала. Голубоватый пушок, покрывавший тело, мог быть и легкими перышками, и очень тонким мехом. Крыльев он не имел, зато в кармашках необычного одеяния лежали, свернувшись, четыре небольших щупальца. Трехпалые ноги покрывал тот же пух, но он был более редким и доходил только до щиколоток, вернее – до шпор. При своей потешной внешности он был экспансивен, даже истеричен, и мог в минуту раздражения пустить в ход тяжелый крючковатый клюв и острые когти на ногах. Серо-голубые глаза время от времени прикрывались подвижными пленками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});