Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

— Мы движемся с максимально возможным ускорением, — спокойно сказал он. — Потом идем на посадку. Если они намерены выследить нас, то должны будут сделать это, пока мы движемся. А мы сможем приземлиться раньше них.

— А тебе не кажется, что они могли следить за нами с самого момента нападения? — недоверчиво спросила Карен.

— Пожалуй, нет, — отвечал Хауэлл, впрочем, сам не слишком уверенный в собственных словах. — Но теоретически это возможно, ведь они могли сильно обогнать нас в области технологии. Я готовлюсь к худшему, поэтому было бы славно, если бы все разрешилось наилучшим образом.

И действительно, с тех пор как, выйдя из режима перегрузки для замены топливного контейнера, они повстречались с обстрелявшим их “тихоходным” кораблем, пессимизм его изрядно вырос. Обычно космические корабли не делают остановок в межзвездном пространстве из-за происшествий, подобных тому, которое произошло с “Марин — той”. Им это просто незачем делать, поскольку на протяжении тысяч и миллионов миль полета с ними ничего не случается. Но иногда бывают исключения. Поэтому вполне вероятно, что “Маринту” засекли именно во время сверхскоростного полета и “пасли” ее, дожидаясь выхода в обычный режим, чтобы атаковать.

— Но если они преследуют нас, а мы не уверены в обратном, мы не сможем вернуться домой? — упавшим голосом спросила Карен.

— Мы вовсе не уверены, что они нас преследуют, — сказал Хауэлл с изрядной долей сомнения. И с еще большим сомнением добавил: — Как бы то ни было, здесь есть люди, раз их голоса записаны на пленку. На корабле чужаков услышали человеческую речь и запаниковали. Может быть, обладатели речи, подобной твоей, представляют такую опасность для экипажа этого корабля, что, едва заслышав ее, они бросились удирать, позволив себе лишь один выстрел в нашу сторону.

Карен выглядела озадаченной.

— Запомни, Карен, цивилизация есть результат естественного развития, — мягко проговорил ее отец. — На всех планетах природа создает эквивалент деревьев, кустарников и даже травы. Подобно тому, как первобытные люди создают дубинки, потом копья, потом луки и стрелы, на различных стадиях цивилизации человек изобретает химические реактивы, затем лазерное оружие, затем бластеры. В нас выстрелили из бластера. Таким образом, экипаж “личинки” не мог намного обогнать нас в развитии.

Карен покачала головой. Отец взял ее за руку и повел на камбуз — обсудить возможную замену испорченному десерту.

— Твои предположения насчет паники на корабле чужаков, по-моему, ошибка! — проворчал Кетч. — Когда я охочусь, у меня не бывает паники при виде дичи! Я же охотник! И с ними то же самое!

Хауэлл кивнул.

— Ты считаешь, мне все только показалось?

— Если я прав, они уже где-то здесь, — авторитетным тоном заметил Кетч. — Им нет необходимости искать нас. Если голос на пленке используется в качестве приманки, значит, они охотники и, следовательно, знают, где нас найти!

Хауэлл резко повернулся к нему.

— Когда я охочусь на оленя, то знаю, что он придет к водопою, — продолжал Кетч. — При охоте на людей известно, что они либо во весь опор рванут к дому, либо поищут ближайшую звезду, похожую на Солнце, с планетой земного типа, и спрячутся там.

Хауэлл заскрипел зубами. Он не был охотником, такая точка зрения была ему чужда. Тем не менее все сказанное Кетчем вполне укладывалось в схему тех рассуждений, что беспокоили его все последнее время.

— Жаль, что ты не высказался раньше, — произнес он. — Мы бы сыграли на этом и сумели бы их провести. Но вообще-то я выбрал не ближайшую, а вторую солнечную систему. И еще…

Он подошел к системе детекторов яхты. Один из них уловил потрескивание на коротковолновом канале солнечного излучения. Другой — неясный шепот, исходящий от газового гиганта, и переливающиеся шумы с планеты облаков. Все эти звуки были ему знакомы. Но по мере того, как заканчивался срок действия ускорения, Хауэлл все больше нервничал. Он должен навести “Маринту” на цель и рассчитать скорость таким образом, чтобы девяносто процентов полета перед посадкой на зеленой планете она совершила в свободном падении. В течение трех дней яхта будет плавно опускаться без участия двигателей. Затем четверть часа (а то и меньше) маневров, и она благополучно сядет на поверхность. И если сразу после этого не появится корабль-личинка, то почему бы и не посмотреть, что с их оборудованием, и не попробовать его починить? Тем более что ремонт предстоит немалый.

Внезапно ускорение закончилось. “Маринта” начала спуск на накопленной скорости. Хауэлл немного расслабился, но не переставал, однако, думать о Карен, о том, что при необходимости ему нечем будет ее защитить. Да и надеяться не на что. Конденсатор системы перегрузок безнадежно испорчен, и даже если бы чужаки не гнались за ними, без него невозможно достичь ни одного знакомого цивилизованного мира. Он пребывал в горькой уверенности, что пиратский корабль уже обнаружил след яхты во время сверхскоростного полета и пустился в погоню, и, отправься они сейчас к дому, чужаки обнаружили бы Землю, в результате чего сверкающие города возрожденного человечества вновь обратились бы в руины.

Брин вяло поплелся на камбуз. Он был цивилизованным человеком. Его хобби была кулинария, а делом жизни — ботаника, и ни одно из этих занятий не предусматривало погони за приключениями. Никогда прежде в своей жизни он не испытывал опасности, и теперешняя ситуация казалась ему непонятной. Он, конечно, догадывался, что существует некоторая опасность, но предоставлял думать о ней тому, кто за это отвечает. К примеру, Хауэллу.

Карен беспокоилась, поскольку видела, как нервничает Хауэлл. Она боялась, как бы с ним чего не случилось. Даже цивилизация не может заставить женщину перестать беспокоиться за мужчину, если он ей не безразличен. Верно также и то, что более всего сейчас ее волновало развитие, и, надо сказать, довольно удачное, отношений между ними. Прочие материи представлялись ей делом второстепенной важности.

Кетч тоже был вполне цивилизованным человеком, но реагировал как спортсмен-охотник, которому прежде не доводилось сталкиваться с более или менее серьезной опасностью. Теперь он начал рассматривать происходящие события как новую разновидность охоты, где он сам и другие члены экипажа являются… дичью. С таким азартным видом спорта ему еще не доводилось встречаться, поэтому он испытывал необычайный подъем! Однако ему и в голову не приходило, что он или кто-либо из товарищей могут быть убиты.

Хауэлл нашел его осматривающим охотничьи ружья и подготавливающим их для охоты на четвероногую и шестиногую дичь.

— Сразу, как приземлимся, займемся проверкой системы перегрузок, — резко сказал он. — Все будет зависеть от работы этого оборудования.

— Ладно, разберемся, — обещал Кетч и спросил с интересом в голосе: — Как думаешь, из чего эти пираты в нас выстрелили?

— Это был исполинский бластер, — сказал Хауэлл. — Он выпустил снаряд в виде огненного шара, летящий слишком быстро, чтобы быть материальным объектом. У них, в отличие от обычных бластеров, просто нет ограничений ни по скорости, ни по дальности.

Кетч присвистнул, затем кивнул.

— Мы могли бы сделать такой, — продолжал Хауэлл. — И, может быть, еще что-нибудь новенькое. Тем не менее первым делом при нашем приземлении станет починка сверхскоростного двигателя.

Кетч ухмыльнулся.

— Сделаем ремонт и отправимся домой, так, что ли? Я думаю, недурно было бы поохотиться на этих типов. А может, ты считаешь, что все, на что нам следует надеяться, — это мягкая посадка на планету, пригодную для обитания? — Его тон вдруг стал язвительным. — И, если мы обнаружим там каменные руины, как на предыдущих планетах, это будет для нас удачей — ведь там наверняка найдутся съедобные растения, оставшиеся от предков? Я угадал?

— Нам здорово повезет, если удастся осуществить хотя бы это, — отрывисто сказал Хауэлл. — И кое-что уже удалось. Мы могли зависнуть в межзвездном пространстве с разбитым в лепешку сверхскоростным двигателем. К счастью, этого не случилось. Или заряд бластера мог достичь обшивки корабля на пятидесятую долю секунды раньше. Этого тоже не произошло. Теперь мы здесь.

Кетч вдруг ухмыльнулся еще шире, будто готовил сюрприз.

— Эй! Постарайся найти во всем светлую сторону! — уверенно произнес он. — Правда, то, что кажется светлой стороной тебе, мне может таковой не показаться.

Хауэлл нахмурился.

— О чем это ты?

— Я долгое время был охотником, — сказал Кетч. — Но мне никогда не приходилось убивать ради собственного выживания. Возможно, это достаточно увлекательно. Мне наверняка понравится.

— Не пойму, о чем ты толкуешь, — недоумевал Хауэлл.

— Куда уж тебе, — дружелюбно произнес Кетч. — Я только хочу сказать, что охота на тварей, которые пытаются убить тебя, может быть недурным спортом. Как боевик, происходящий в реальности. Ты любишь боевики?