Лодка над Атлантидой - Виктор Кернбах

Яхубен низко поклонился командующему и громким голосом произнес:

— Я понял, господин. Я буду радостью богов и покорным слугой нашего великого повелителя, да будет он вечен, здоров и могуществен!

После того как Яхубен повторил слова приказа Пуарема и тот убедился, что он все понял, ему было разрешено уйти.

— Позови сюда раба! — добавил Тефнахт, не взглянув в сторону Яхубена, и тот отправился за ним.

Несмотря на усталость, Яхубен чувствовал, как в нем растет радость, оттого что именно его выбрали изо всех солдат, и, возможно, если соблаговолит Бог Вод и Бог Войны, он станет сотником раньше, чем многие другие его товарищи.

Полный раздумий, Яхубен отправился искать раба.

ГЛАВА III

Вот уж две ночи шли они по пустыне. Два дня просидели в палатке, вконец обессилев от нестерпимой жажды и трудного пути. Сердца их стали каменными, а ноги

И руки налились свинцом.

Каждую полночь они разжигали костер. В первый же день после нескольких часов ходьбы они нашли дерево и зажгли его. Прежде чем снова тронуться в путь, Аута нагрузил на имевшихся у них трех быков связки хвороста, что вызвало недоумение у солдата. Раб, заметив это, сказал:

— Край, к которому мы движемся, представляет собой зеленый оазис. Но если ночь застанет нас в песчаной пустыне, тогда нам не найти деревьев для костра. А если мы доберемся в оазис до наступления темноты, то зачем нам жечь дерево, дающее людям пищу и прохладу?

Солдат, не зная, что на это ответить, промолчал.

На вторую ночь, идя по песчаной пустыне, Яхубен понял, что раб прав. Разложенный на вершине холма хворост вполне заменил горящее дерево.

— А не заблудятся они? — неуверенно спросил Яхубен, греясь у огня.

— Пламя видно издалека, — ответил раб. — Если будет трудно, то у них есть раб Узинкулуми. Он бывший моряк и знает звезды… Тебе хочется спать, Яхубен?

Яхубен не знал, стоит ли ему обижаться на покровительственную манеру раба спрашивать его о сне, словно маленького ребенка. Спрашивать его, которого выбрал из многих тысяч солдат мудрейший Пуарем! Но у Ауты были такие добрые глаза, что Яхубену они казались глазами брата, на которого обижаться было просто невозможно.

Ночью шли долго. Аута смотрел на небо, стараясь гнать быков по избранному направлению. С некоторых пор присутствие невооруженного раба вселяло в Яхубена куда больше уверенности, чем все его оружие. Однажды он почувствовал неодолимую потребность поделиться своими мыслями с Аутой, но так, чтобы не унизить себя перед рабом. Он решил, что лучше всего подступиться к этому окольным путем:

— Как это ты можешь ходить по пустыне днем и ночью и не заблудиться? Ночью, я заметил, ты идешь по звездам. Ну, а днем-то как? Днем ведь ничего не видно, один песок кругом…

Аута слегка улыбнулся:

— Днем видна тень от солнца. Яхубен пристально посмотрел на него и недоверчиво покачал головой.

— Многие говорят о тебе, но разве кто-нибудь знает тебя? Ты кажешься каким-то таинственным. Я иногда думаю: как странно, что ты раб! Светлейший Тефнахт говорит, что ты знаешь много языков, знаком с жизнью разных народов. Ты ведешь войско. А ты ведь раб… Любой может тебя ударить плетью.

— А ты? — сказал Аута, и при слабом свете по его лицу скользнуло нечто вроде горькой улыбки.

Яхубен опустил глаза.

— Я не… не знаю. Но, вероятно, так хотят боги!

— Не боги, Яхубен! — тихо проговорил раб, и с лица его исчезла улыбка.

— А кто же?

Аута молчал.

Яхубен уже привык к его молчанию. Угрюмым Аута не был, да и глупым тоже, он был даже мудрым. Аута часто улыбается, по больше молчит, это свойственно его натуре. Да, но почему он не ответил на мой вопрос? Может быть, считает меня ребенком…

— Ты из тех краев, куда мы идем? — спросил его Яхубен. — Вероятно, тебя волнует, что ты идешь в свою страну…

Раб снова улыбнулся, не сказав в ответ ни слова. Яхубен почувствовал себя задетым.

— Расскажи что-нибудь о себе! — сказал он. — Да не молчи, расскажи что-нибудь, дорога станет короче.

— В любом случае дорога очень длинная, — ответил Аута. — Я не отсюда. Родился я недалеко от влажных лесов, там, где живут карлики, на юге. Это все, что мне известно. Остальное ты сам знаешь.

— Неужели в самом деле существуют карлики?

— Да.

— А ты их видел? Они что, такие страшные и злые, как говорят о них люди?

— Злые — нет, а что уродливые, то может быть.

И он снова замолчал, пока Яхубен не вспомнил о своем последнем вопросе. Какой же была остальная жизнь Ауты? В лагере о таинственном невольнике ходили разные слухи. Одни говорили, что он не всегда был рабом, другие рассказывали о нем как о мудреце, знающем все, что можно знать о мире и о людях. Но никто не ведал, как он стал рабом и как сумел научиться всему тому, что ему было известно.

— А ты разве не был рожден свободным? — спросил Яхубен.

На сей раз Аута опять рассмеялся, не ответив ни слова. Яхубен почувствовал себя оскорбленным. Уж не над ним ли он смеется? Как только посмел!

— Смеешься?! — сказал он, задетый за живое. — Уж не надо мной ли?

Раб тяжело вздохнул, словно простонал. Солдат задумался. Да, может быть, и так. Ему самому пришлось немного побыть рабом в стране Ретену, где он как-то заблудился и потерял свою армию, пока его не нашли товарищи и не спасли. Но это был всего лишь несчастный случай. Иногда рабами бывали и чужеземные правители. Но Яхубен был атлантом, а не негром. Большинство рабов — негры, они-то действительно рабы! Да и дети их тоже… Стой, стой!.. Кажется, что-то здесь не так. Или этот раб не столь умен, как идет о нем слава, или он его обманывает.

— Как так — не рождаются рабами? — сказал солдат. — А дети рабов, рожденные в рабстве…

— Они рождаются людьми. А рабство делает их рабами сразу же после появления на свет.

— Ты когда попал в рабство?

— Позже. Меня вырастили чужие люди. Для меня они были отцом и матерью. Это были тоже негры. Они научили меня стрелять из лука. Потом обучили языку барабанов и языкам соседних племен.

Он замолчал. Это еще сильнее распалило любопытство Яхубена. И он нетерпеливо сказал:

— Ну, а дальше что было? Расскажи все, что потом случилось.

— Ничего особенного. Был я членом совета старшин деревни. Потом оказался рабом в Та Кемете. А оттуда попал в Атлантиду.

— Так быстро?

— Не быстро. На это ушли годы.

— А в Та Кемете долго жил? У кого ты там был рабом?

— Меня забрал начальник войска роме. Я выучил их язык. Потом он продал меня жрецу племени роме за медный нож с серебряной ручкой.

— Ну, и…

— Жрец научил меня писать, читать и распознавать звезды.

— Ну, а потом?

— Потом ничего особенного. Меня взяли в рабство атланты вместе с моим хозяином, но он вырвал у одного из солдат меч и заколол себя, а я попал случайно в числе прочих рабов на Святую Вершину. Позже Великий Жрец взял меня к себе. Вот и все.