Клятва рода - Степан Мазур

— Выбрал потому, что они взяли всё лучше на тот момент: краски, фреска и архитектурное величие забивает рецептор зрения, ладан обонятельный, сводчатое строение принижает дух всякого входящего в здание. Свечи — огонь. По-моему не было народов, которые не любили бы и не почитали огонь. Разве что африканские…Золотом расписано всё — символ богатства, а значит величая. Бояре с радостью повелись на сверкающие штучки.

— … Колокола с востока, маковки с символа Рода, красу в Византии, а книгу, идеологию и структуру подчинения, у иудеев, — продолжил Сёма. — И поощряют употребление алкоголя при каждом причастии. Если здоровому мужику «крови христовой» нужно много, чтобы опьянеть, то младенцу ложечки — как тому мужику стакан спирта. В какого здравомыслящего субъекта превратиться ребёнок, которого еженедельно причащают на службах? К тому же, если тебе каждый день внушать, что ты изначально греховен, в возрасте разовьётся комплекс неполноценности и всё — хватай голыми руками.

Скорпион улыбнулся:

— Но знаешь, почему страна простояла тысячу лет?

— Стойкие люди? Подстройка обрядов, часть языческих обычаев и праздников осталась неизменной? — Посыпал предложениями блондин.

— Это тоже, но мало кто знает, что у нас своих три Христа были. Раньше, до четвертого века под этим словом понимали «спасителя». И никому и в голову не приходило связывать его с малоизвестным Иисусом Христом с Галилеи. До времени его пиара было ещё далеко.

— Трое? О чём ты?

— Первое воплощение — Крышень. Второе — Коляда, третье — Бус Белояр. В разное время, до и после начала новой эры, нового летоисчисления. И когда миссионеры шагали по землям всего известного мира, народу было просто принять весть о спасителе. Ведомые религиозными мировоззрениями с ведических начал, многие племена сохранили память о спасителе. Его и не думали помещать на крест, на распятье. Крест вообще святой знак солнца тысячи, десятки тысяч лет. На солнце с прищуром посмотри.

— У-у-у, понаплетёшь тут сейчас.

— Да если бы врал. Ты знаешь, что церковь беспошлинно торгует табаком и спиртным? А протестанты контролируют наркотрафик. Эй, эй, не делай такие круглые глаза. Ты же знал, что когда Великобритания имела колоний на половину планеты, весь опиум проходил через её руки. Думаешь, с тех пор что-то изменилось? Нет, королевская семья по-прежнему неплохо поднимает с порошка, тактично улыбаясь в объективы камер и фотоаппаратов.

«Кровавая эпоха становления единоверия закончилась… И чёрт с ней, честно говоря», — думал Сёма и пытался вникнуть в слова брата. Его откровения иногда не укладывались в голове. Но как-никак все веры теряли смысл и переходили на новый уровень, едва первые корабли колонизируют ближайшие планеты. Космическая эра должна быть более человечной.

— Скорп, какой смысл в ступенях и астрале, если не можем применить сейчас ни первого, ни второго?

— Плавая в акватории вод Испании шансов выжить больше, чем разогнав разум до ступеней Творца, дождаться второго удара Мёртво. Он будет последним ударом.

— Что ему делать в Испании, если он в Лондоне? Ну ладно самолёт подбил, наплевав на договор, но сейчас-то он что может? Испания от Англии не на другом конце света, но и не в двух шагах.

— Сём, у тебя что по географии было, краснодипломный ты обладатель двух высших образований?

— Напомни мне тебя ударить.

— Только если поймаешь чудо-щуку, достанешь волшебную палочку или… рыбки, Сёма, рыбки… Солёненькой.

Сознание нарисовало то, о чём мечтал в последнюю в жизни очередь, и блондина снова вывернуло наизнанку.

— Хватит тут акул травить. — Для порядка буркнул Скорпион. — И так ни одна рыбка не запрыгивает к нам на крыло. Потравили всех нефтяными пятнами. Даже дельфинов не осталось. Это раньше в древнегреческих эпосах ко всем терпящим бедствие преставали. Либо дельфины, либо акулы. А сейчас что? Тоска одна.

— Придержи коней, так что там с Испанией? Пока ты меня поднимал со дна океана, поменялась карта мира?

Скорпион лежал на крыле, подставляя лицо сползающему за горизонт солнцу. Ощущал, как кожа из малинового, медленно остывает в сторону коричневого. Невесёлые мысли клубились в голове.

«Едва скроется солнце, как начнёт знобить. Укутаться не во что, так что придётся туго. Вдобавок, вода постоянно смачивает спины, ноги, не давая высохнуть и согреться, да избавиться от соли. Скоро кожа начнёт бунтовать. Ко всему прочему организм начнёт чистку и истратит последнюю драгоценную жидкость. А если постоянно пить понемногу морскую воду, протянуть можно дольше, но чистка начнётся раньше. Замкнутый круг. И если и третий многопалубный лайнер пройдёт в каком-то километре и снова не заметит обрывок крыла с двумя терпящими бедствие, то Мёртво может победить. Хотя, возможно он и отводит глаза. Никто не знает пределов силы Эмиссаров. Будут ли эти поисковые патрули или он уже замял дело, заставив поверить, что все погибли. И даже если нас найдут, передадут в руки ему. Даже если сбежим, он будет знать, что живы, и не успокоиться, пока не завершит дело».

— Нет, просто если самолёт упал чуть севернее Испании, или, на худой конец, Португалии, то течением нас отнесёт к Англии, — вспомнил о разговоре с братом Скорпион.

— Гольфстрим?

— Не делай такую рожу, словно ты не любишь тёплые течения. Мне было бы сложнее нырять за тобой, будь температура воды ниже. Хотя с другой стороны мозга бы больше сохранилось!

— А как мы вообще выжили, когда самолёт с десяти километров рухнул о водную гладь, что по плотности с такой высоты для куска железа стала сама подобна железу?

— Пустоты.

— Что пустоты?

— Я засунул нас в Пустоты, как показал Родослав.

— Почему из-за каких-то Пустот Мёртво получил право на падение самолёта? Не такие уж и прикольные эти Пустоты, раз я едва не захлебнулся… Точнее, совсем даже захлебнулся.

— Вместе с мечом нам обоим было во мне немного тесновато…

— Нам в тебе? — Запутался Сёма.

— Не заморачивайся. Я сказал, то, что сказал. Именно почти что во мне, если брать физический уровень. В промежутках между моими атомами. В энергетическо-информационном уровне, если хочешь. Я поместил три тела в одно. Но так как не хотел, чтобы после выхода из пустот мы бы оба слились в одно целое, припечатав и меч на лоб, пришлось выкинуть тебя в воду чуть раньше. Сразу после падения, когда самолёт развалился на запчасти и начал тонуть. Я бы вместе с тобой и мечом не выбрался. Я едва материализовался над тонущим самолётом…

— Довольно! Я уже забыл, как мою бабушку зовут, хочешь, чтобы ещё и дедушку? Я не до такой степени отличник, чтобы на моих глазах рушились законы физики и положение дел в мире. Как ты носил в себе меч между пустотами? Ты разобрал его как конструктор? И почему он не влиял на вращение твоих атомов, почему не разорвал сцепление этих атомов?

— Хочешь физики, тогда забудь о полёте.

— О чём ты вообще, чернявый?

Сергей приподнялся на локте, повернув голову к обгоревшему брату. Лицо того вскоре должно было начать шелушиться. Энергии обоих хватало только на то, чтобы удержать в себе воду и заставить организм смазывать кожу жиром. Так как жира в обоих было немного, организм сжигал мышцы.

— Родослав летал на моих глазах, словно гравитация отключилась. Летал не с крыльями, как какой-нибудь дятел, а просто… Просто стоял в воздухе. Раз и как взобрался на ступеньку, два — и ещё выше. Да и что я тебе говорю? В общем, такие как он отрицают физических законы. Они просто перестают на них действовать. Полагаешь, Родослав мыслит такими же материальными категориями, в какие ты меня хочешь опустить для разъяснения?

— Я хочу разобраться в сути вещей. Одно дело сделать себе харакири, вонзив в себя меч. И совсем другое хранить в себе меч, как часть себя. И это не красивые слова или метафора. Ты же действительно держишь в себе меч… Чёрт, это немного сложновато после падения… Ещё и королевская семья с этими наркотиками. Странно, люди изображают доброту, о них говорят лишь хорошее, а на самом деле торгуют смертью… Всё, не смотрю больше телевизор. Какой раз обещаю?

— Да что телевизор? С каких это пор ты стал во всём сомневаться? Я заметил, что на Кавказе ты немного опустил руки, но думал, всё прошло. А теперь снова. Или, как говорят умные люди — депрессия?

— Люди много чего говрят. Но депрессия? Не-е-е. Депрессия — видеть, как твоего четвероного друга умертвляют, чтобы дух его посилился в тебе, в физическом плане видимый в виде татуировки на плече. Вот это депрессия. А меч где-то меж клеток всего тела, это так, стресс небольшой…

— С чего ты взял, что Коготь мёртв?

— А что? Это что, по-твоему? — Сёма присел и кивнул на предплечье. Кожа вокруг татуировки была малиновая, а сама тату словно отражала солнце, не давая коже сгореть.