"П" – значит погибель - Сью Графтон

Генри помахал мне рукой и легко слез с лестницы.

– Что-то ты сегодня рано, – заметил он.

– Да вот решила окна закрыть, пока дождь не начался.

– Что ж не позвонила? Я бы сам закрыл.

– Да я все равно мимо ехала. У меня в пять встреча на Палома-лейн. Новый клиент. В чем я уверена на девяносто девять процентов.

– В чем причина сомнений?

– Дело меня заинтересовало, но я сомневаюсь, что смогу чем-нибудь помочь. Мне предлагают найти того самого доктора, который недавно пропал.

– Помню, читал. Что, о нем по-прежнему никаких известий?

– Угу. Его бывшая жена считает, что полиция не проявляет должной инициативы.

– У тебя получится. – Сказав это, он вернулся к лестнице, сложил ее и понес через дворик к гаражу, ловко обошел свой «шевроле» 1932 года и повесил лестницу на стену. – Есть время чайку попить? – спросил он, вернувшись.

– Лучше не сейчас. Встретимся вечером у Рози.

Рози – владелица венгерской таверны, где Уильям, старший брат Генри, служит теперь управляющим. Уильям с Рози поженились в прошлом году на День Благодарения и живут в ее квартирке над рестораном в ста метрах отсюда. Уильяму восемьдесят семь лет, а Рози, раньше клявшаяся, что ей идет седьмой десяток, сейчас признает, что уже пошел восьмой.

Я зашла к себе, положила сумку на табуретку и закрыла все окна. Поднявшись наверх, я надела чистый белый свитер и джинсы, к ним – твидовый пиджак, туфли сменила на ботинки и погляделась в зеркало в ванной. Получилось ровно то, чего я и ожидала от джинсов с пиджаком. Ладно, сойдет.

Палома-лейн – тенистая улица, идущая от 101-го шоссе к океану. Дома на ней в основном из тех, что продаются за несколько миллионов долларов, и построены они в самых разнообразных стилях, начиная от подделок под эпоху Тюдоров до якобы средиземноморских вилл и образчиков современной архитектуры.

Дом Кристал располагался на узком участке земли. Это было трехэтажное строение из дерева и стекла метров двенадцать высотой. Слева под навесом я заметила серебристый «ауди» с откидным верхом и новый белый «вольво», на номерном знаке которого было написано: «КРИСТАЛ». Еще одно место было свободно – наверное, здесь раньше стоял «мерседес» Дау Перселла. Справа находилась посыпанная гравием площадка, куда вполне могло поместиться еще три машины и куда я поставила свой слегка побитый «фольксваген» 1974 года.

Я прошла по дорожке и позвонила. Женщина, открывшая мне дверь, держала в руке бокал с мартини.

– Вы, должно быть, Кинси, – сказала она. – Я Аника Блэкберн. Обычно меня называют просто Никой. Входите. Кристал только что вернулась с пробежки. Она сейчас выйдет. Я собираюсь домой, но пообещала ей, что дождусь вас.

Ее темно-каштановые волосы были зачесаны назад и блестели, словно она только что вышла из душа. Аника была стройна и изящна. Одета она была в черную шелковую блузку и отутюженные джинсы, но босиком.

Я вошла в холл, переходивший в огромную гостиную, занимавшую весь первый этаж. Полы из светлого дерева, на них светлых тонов плетеные циновки. Все остальное, включая стены, двери, окна и льняные чехлы на мебели, было молочно-белым.

За террасой виднелся лоскуток пожухлого газона метров десять шириной. А за ним начинался суровый и неприветливый океан.

Откуда-то сверху послышался сердитый голос:

– Заткнись! Хватит нести чушь! Что же ты за сука такая! Ненавижу тебя!

Хлопнула дверь. Я обернулась к Анике, которая безмятежно разглядывала потолок.

– Лейла приехала домой на выходные. Это единственная дочь Кристал, ей четырнадцать. Сейчас идут первые бои, к воскресенью разгорится настоящая война, но ей пора будет возвращаться в школу. В следующие выходные все начнется заново. – Аника жестом пригласила меня следовать за ней и, пройдя в гостиную, уселась на диван.

– Она в интернате? – спросила я.

– В академии Фитча. Это в Малибу. Я там работаю воспитательницей и привожу девочку домой, а потом опять отвожу в школу. В мои обязанности это не входит. Просто я снимаю дом неподалеку. – У нее были брови дугой, высокие скулы, широкий рот и ослепительно белые зубы. – У них сейчас разборки по поводу того, останется ли Лейла на ночь у отца. Четыре месяца назад она по нему с ума сходила. Если ей не удавалось провести с ним выходные, она визжала как резаная и на всех бросалась с кулаками. Сейчас она с отцом в контрах и наотрез отказывается с ним общаться. Девочки ее возраста вообще склонны к аффектам, а Лейла очень нервная.

– В академии учатся только девочки?

– Слава богу, да. Страшно представить, что пришлось бы общаться с мальчишками-подростками. Давайте я вам смешаю коктейль.

– Не стоит. Но за предложение спасибо.

Она допила свой мартини и поставила бокал на столик светлого дерева.

– Как я понимаю, вы здесь по поводу Дауэна?

– Да, и мне очень неловко, что пришлось снова побеспокоить Кристал. Думаю, ей и так досталось. Как она?

– По-моему, держится. Естественно, вся в напряжении. Кидается на каждый телефонный звонок, смотрит, не едет ли его машина.

– Да, это все очень нелегко.

– Просто невыносимо. Силы у нее на исходе. Мне порой кажется, если бы не Грифф, она бы совсем свихнулась.

– Где она была той ночью – в этом доме или в другом?

– Выходные они обычно проводят здесь. Этот стиль, – Аника обвела взглядом комнату, – Кристал больше по душе, чем то помпезное жилище, которое обустроила Фиона.

– А вы когда узнали, что Дау пропал?

– Я в первый же вечер поняла, что что-то не так. Я привезла Лейлу из Малибу – мы приехали около пяти, – и она отправилась к отцу. Собственно говоря, он ее отчим, но воспитывал девочку с младенчества. Появились мы уже после того, как Кристал поговорила по телефону с Дау. Он предупредил, что к ужину не приедет, и мы были втроем: Кристал, Рэнд и я.

– А кто такой Рэнд?

– Он работает няней Гриффа. Совершенно потрясающий парень. С мальчиком он со дня его рождения. Так вот, двенадцатого мы ужинали на террасе. Погода была изумительная – очень теплая для этого времени года. Без пятнадцати восемь Рэнд взял Гриффа и отправился в другой дом.

– Рэнд с малышом живут в Хортон-Рэвин?

– Обычно – нет. По-моему, Кристал с Дау просто хотели немного побыть наедине. Я оставалась здесь часов до десяти.

– А в котором часу она ожидала Дау?

– После девяти. Он, когда задерживался, обычно приезжал в это время. Но в три часа ночи Кристал проснулась и, поняв, что его до сих пор нет, позвонила мне. Она спустилась вниз, зажгла свет во дворе и не увидела его машины. Тогда она позвонила в клинику, и ей сообщили, что он давно уехал. Тут-то она мне и позвонила, а я посоветовала обратиться в полицию.

– Что она тогда подумала? Вы помните, о чем она говорила?

– Боялась, что он попал в аварию или с ним случился сердечный приступ. Еще думала, вдруг его задержала полиция.

– За что?

– За вождение автомобиля в нетрезвом виде.

– Он пьет?

– Дау, когда задерживался в клинике, обычно пропускал пару стаканчиков виски. Сколько раз она ему говорила, что в таком состоянии садиться за руль опасно, но он ее не слушал. Она боялась, что он заблудился.

– Он принимал какие-нибудь лекарства?

– Кто в шестьдесят девять лет без них обходится?

– А вы сами что тогда подумали?

По ее лицу скользнула улыбка.

– Я подумала про Фиону.

– То есть?

– Решила, что она таки победила. С того самого дня, как он ушел, Фиона мечтала только об одном: как бы заполучить его обратно.

Мне показалось, что Аника хочет еще что-то добавить, но она встала и направилась к выходу на террасу.

– Передайте Кристал, что я буду дома. Пусть позвонит, когда вы переговорите.

Она спустилась с террасы и исчезла.

Я услышала наверху шаги, и через тридцать секунд по лестнице спустилась Кристал Перселл в коротенькой футболке и линялых джинсах. Роскошные белокурые волосы до плеч мягкой волной обрамляли ее лицо. Она протянула руку и сказала:

– Здравствуйте, Кинси. Извините, что заставила вас ждать. – Рукопожатие у нее было крепкое, голос нежный, манеры приятные. – А где Аника?

– Только что ушла. Просила вас позвонить, когда освободитесь.

Кристал заглянула на кухню, открыла холодильник и достала бутылку белого вина.

– Она мой друг. Одна из немногих. Приятели Дау из Хортон-Рэвин не считают меня достойной их общества.

Как ответить, я не знала, поэтому предпочла промолчать.

– Вы давно ее знаете?

– Не очень. Мы познакомились прошлой весной. Сначала я увидела ее на пляже, а потом в академии.

Она достала штопор, откупорила бутылку, взяла из шкафчика стакан.

– Выпьете вина?

– Пожалуй, нет. Я же здесь по делу.

Она все-таки взяла второй стакан.

– Не бойтесь, вашей репутации это не повредит. Мы с вами сядем на террасе, будем попивать вино и любоваться закатом.