Расколотое небо - Кори Маккарти

Кейл прошел через комнату и сел на край стола прямо перед ней.

– Две тысячи сорок девятый год станет для США революционным годом. Я не волнуюсь.

– Это меня так успокаивает! – Для Чейз сарказм был заменителем визора у шлема. Она могла опускать его, когда не хотела, чтобы кто-то узнал, куда она смотрит. Вот только на этот раз ее слова оказались беспомощными, а напускная уверенность дала трещину. – Сильф даст правительственной комиссии то, что там хотят увидеть. Она может выполнить все стандартные маневры с закрытыми глазами.

– Но и вполовину не так быстро, как ты. – Глаза Кейла были похожи на коричневые полированные камушки. – И ты прекрасно знаешь, что речь идет не просто о самолетах, которые могут летать. Речь идет о самолетах, которые могут летать лучше тех беспилотников.

Чейз не смогла выдержать его взгляд. Она смотрела на край его плеча – на одну блестящую звезду – и пыталась понять, может ли ей действительно грозить срыв.

– Я все думаю про тех красных, которых мы видели над границей в прошлом месяце. – Воспоминание снова стало ярким. Чейз рискнула выполнить один маневр всего в нескольких милях от демаркационной линии и заметила алый рой: красные беспилотники, все с ракетами. Она поежилась, словно ей на нос села оса. – Кажется, на границе намечается нечто серьезное.

– В Новом восточном блоке нервничают, потому что мы сидим тихо. И правильно делают, да? Нет сомнений, что они мечтают поймать со своих спутников одно из скоростных пятнышек. Цель близка, Харкорт. Я уже предвкушаю, как США снова станут защищать мир. – Он держал голову очень прямо. – Мы восстановим равновесие. Положим конец нарушениям прав человека и поможем всем тем, кто задыхается в мертвой хватке Жи Сюнди. Мы возродим уровень американской жизни.

Он сделал паузу: ей показалось, что он чего-то ждет. У нее есть возможность сказать нечто столь же поэтичное и патриотическое.

– Мы это… сделаем, – выдавила она из себя. – Не проблема.

Господи!

Кейл расхохотался: его смех поднимал настроение. Его пепельно-седые волосы тряслись. Они всегда были чуть длиннее уставного и, казалось, доказывали, что он единственный человек, способный возглавить военную академию, полную подростков, которые настолько увлеченно сражаются друг с другом, что на мысли о вполне реальной войне, маячащей на горизонте, у них почти не остается времени.

– Сильф прекрасный хирургически точный пилот, но она не из тех, кто способен перехитрить беспилотники. Именно ты докажешь, что разум всегда побеждает механизм.

Чейз дотронулась до виска, словно ей нужно было убедиться в том, что там действительно есть мозги.

Глаза у Кейла снова блестели.

– Просто будь собой, Харкорт. Ну… не таким импульсивным вариантом себя.

Она кивнула.

– Иди, вылези из комбеза. Отдохни. – Он снова пересел в свое рабочее кресло. Его голос смягчился. – Ты меня серьезно напугала своей выходкой, но… если ты эти слова кому-нибудь передашь, я от них откажусь… маневр был отличный. – Он снова склонил голову над книгой, которую читал, когда она вошла. – Свободна, кадет.

Она попыталась не ухмыльнуться. Не получилось.

5. Ножи в телефонной будке: Опасное сближение с Сильф

Чейз обожала Парк. Свежий аромат деревьев наполнял легкие при каждом вдохе, каблуки отбивали по кирпичной дорожке энергичный ритм.

Рядом с островом Банкс начинался арктический шельф, но центром «Звезды» была застекленная оранжерея, которая должна была создавать атмосферу кампуса в умеренном климате. Вот только деревья были чересчур прямые и стояли на расстоянии нескольких шагов друг от друга на территории размером в пару футбольный полей. Пиппин называл их растительными солдатами, готовыми к бою. Жаль, что он не ошибался. Казалось, угроза войны ощущалась везде – даже в садовой планировке.

Мышцы у Чейз запредельно устали, но она перешла на трусцу, а потом и побежала по-настоящему. Идентификационные жетоны постукивали друг о друга у нее на груди: резиновые глушители лишали их обычного металлического бряцания.

«Отдохни», – сказал ей Кейл.

Люди вечно предлагают такое, словно ничего нет проще. Просто ляг. Расслабься. Поваляйся.

Как же!

Стоило Чейз остановиться – и на нее наваливался мир. Она давно научилась убегать от самых неприятных истин. До «Звезды» ей удавалось убежать от отцовской тени и материнского невнимания – в буквальном смысле этого слова. К двенадцати годам она могла быстро пробегать больше трех километров. Такая выносливость привлекла к ней внимание «Звезды», а теперь ее стойкость и способность уклоняться превратили ее в отличного пилота. И, если быть честной, в довольно паскудную личность.

Окружающие – и даже Пиппин – никак не могли взять в голову, что Чейз знает о своей репутации. Просто такая ограниченность была ей нужна гораздо больше хорошего отношения. Ей нужна была устремленность к цели. До Пиппина это не доходило. Музыка и литература занимали его намного больше, чем любой элемент реальности. Может, в этом заключался один из плюсов умственного развития на уровне гениальности: он отлично чувствовал себя на военной службе, уткнувшись носом в фантастический роман и включив через наушники что-нибудь из Малера. Чейз иногда задумывалась, не пытается ли он постоянно отвлекать себя от того, где он находится.

Пока она бежала, солнечные лампы мигали, словно огни ВПП. Ее ноги громко стучали по кирпичам. Вокруг никого не было. Время было уже позднее, а завтра рано утром ее ждали занятия. Тем не менее она не могла вернуться к себе в комнату. Пока не могла.

Что-то занозой сидело у нее в голове и размахивало красным шлемом – и хотя она ощущала себя быком, уставившимся на красную тряпку, устоять у нее не получалось. Сначала Пиппин так странно реагировал на то, что они видели. Потом диспетчерская отмела ее слова. Практически назвав ее психом. И вдобавок к этому Кейл странно себя вел: укорял и отвлекал. Что-то происходит!

В тот момент в небе была еще одна команда. Может, Сильф что-то видела.

Конечно, это означало, что ей придется искать Сильф.

Чейз пришла в восторг от неожиданной проблемы. Проще было бы спросить напарника Сильф, Бунтаря (в конце концов, между ними кое-что есть), но стычка с Сильф всегда давала ей такое же ощущение, как полная тяга двигателей. Да-да!

Рекреационная комната гудела: там царил обычный вечерний хаос. Освещение было тусклым, как в баре, – и воняло так же противно. Кадеты толпились у бильярдных столов, игровых автоматов и полетных тренажеров. То и дело вспыхивали споры, но на этот раз основное внимание было сосредоточено на дальнем углу, где два пилота в толстых перчатках вели спарринг на отгороженных канатами гимнастических матах.

Чейз протолкалась ближе, отмахиваясь от радостных приветствий, которые адресовали ей все: новички и выпускники, летный и наземный состав. В «Звезде» рекреация была великим уравнителем. Сюда приходили все – с любой специальностью и рангом. Чейз слышала, что до прихода Кейла – всего за год до того, как она начала учебу, – это помещение отводилось исключительно для летунов. Бригадный генерал поступил умно: Чейз не знала бы ни одного кадета за пределами своего узкого круга, если бы частенько не заходила в рекреацию.

– Никс! – проорал кто-то.

К нему присоединилось еще несколько голосов, скандируя ее позывной. Она помахала рукой и толкнулась кулаком в несколько подставленных рук, не обращая внимания на лица. Ее взгляд был прикован к бою.

Боксеры вошли в раж. Более высокой в паре была девица, которая была даже слишком хорошо знакома Чейз. Лия Гренадин.

Которую лучше знали по ее позывному, Сильф.

Толстая светлая коса Сильф моталась при каждом ее ударе, словно скорпионий хвост. Ее мускулистые руки были в чешуе пота, но она не выказывала никаких признаков усталости, что было обидно: она просто уничтожала своего противника. Который тоже был чересчур знакомым.

Американец с азиатской кровью. Симпатичный. Тэннер Вон.

Чейз обнаружила, что бормочет замкнувшееся кольцом ругательство. «Опять!»

Один глаз у Тэннера заплыл, он ссутулил плечи, защищая грудную клетку. Сильф била его снова и снова, пока он не рухнул на колени, кашляя и задыхаясь. Она поправила перчатки, словно готова была провести еще несколько раундов. Чейз поднырнула под канаты и встала между ними.

– Да это же Никс! – Сильф утерла лоб предплечьем. – Пришла подраться?

Толпа взревела. Чейз мысленно уже слышала, как утром все будут трещать: «Пилоты «Стрикеров» поколотили друг друга до кровавых соплей. Они не выдерживают напряжения!»

– Хватит драться. – Чейз подтолкнула Тэннера коленом. – Ты тут свое дело закончила.

– Мое дело будет закончено, когда он перестанет болтать про моего ОРП! – заявила Сильф.

Чейз словно холодной водой облили. Ну конечно. Проблема в Бунтаре. И Чейз.

Чейз и Бунтарь.