Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нет, дружок, теперь твоя очередь!
Они ломали голову так, словно замышляли покушение на самого регента…
– А давай прямо скажем маркизу, что мы идем подышать ночным воздухом!
– С ума сошел, лысенький! Ты бы еще попросился в монастырь ко всенощной!
– Что же делать?
– Что делать?.. Дьявол меня раздери! Скажем, что идем в театр!
– Хорошая мысль, мой благородный друг! А если он спросит, что мы там видели?
– Ты, голубь мои лысенький, становишься туповат – раньше тебя, бывало, легко не собьешь. Билетов не было, вот и все!
– Ты великий человек, Кокардас!
– Я всегда это знал. Пошли к Шаверни.
Направляясь к маркизу, приятели были убеждены, что их дело уже улажено, однако, встав с ним лицом к лицу, они никак не решались заговорить: только переминались с ноги на ногу да подталкивали друг друга. Шаверни улыбнулся и спросил:
– Ну, и какие новости?
Нормандец осмелел первым:
– Новости… да это, собственно, и не новости… Просто мы решили сходить в Оперу…
Маркиз расхохотался:
– Вы – в Оперу? И когда же?
– Сегодня…
Шаверни посуровел и ответил:
– Осечка, друзья: в Опере сегодня спектакля нет.
Два бретера в отчаянии переглянулись. Их хитрый план оказался совершенно непригоден, а другого и в помине не было! Маркиз заметил смущение приятелей, но истолковал его по-своему.
– Скажите честно: вам надо за кем-то следить? – спросил он.
Кокардаса осенило. Он схватился за протянутую руку помощи и, не размышляя больше ни секунды, принялся врать:
– Черт побери! Вы, господин Шаверни, всегда все с полуслова понимаете! Так и есть, как вы сказали: вчера мы заметили двух подозрительных типов. Надо бы узнать, чем они занимаются по ночам.
– Я все понял. Идите, а завтра все мне расскажете. Только никаких скандалов и драк.
В то же самое время в кабачке на улице Гизард сидели четыре человека и разговаривали как раз о Кокардасе с Паспуалем. Это были: отставной гвардии сержант Готье Жандри, сыновья бретеров, убитых Лагардером, – Ив де Жюган и Рафаэль Пинто и, наконец, прославленный силач по кличке Кит.
– Если ты хочешь забраться в дом, – говорил Жандри, – первым делом убери сторожевых псов. Сначала этих убьем, а потом и с остальными как-нибудь справимся.
– Только осторожней, – заметил Кит. – Клыки у них здоровые, да и кусаться умеют.
– Все главное сделаем мы с Рафаэлем, – заявил Ив де Жюган, радуясь случаю показать, что он достоин своих учителей и молодость его – не помеха доблести.
– Подведем их к самому рву, – подхватил Рафаэль Пинто. – Они ни о чем не догадаются, да к тому же один из них наверняка будет пьян.
– В бою Кокардас всегда трезвеет, – возразил осторожный силач.
– А если вам трудно придется, – продолжали молокососы, – мы вам поможем сбросить их в канаву.
– Нет, ребятки, мы вот как сделаем, – сказал Жандри. – Как только вы выйдете, мы последуем за вами – сначала поодаль, а у самой канавы нагоним.
Огромное тело Грюэля-Кита затряслось от жуткого хохота:
– Шпагой два раза в спину ткнуть – и Кокардас напьется последний раз в жизни!
Бандиты еще немного посовещались и попарно отправились в Лагранж-Бательер. Они были уверены в успехе. В самом крайнем случае они могли позвать на помощь еще нескольких разбойников. Не учли они лишь одного: в мире всем правит случай.
Пословица говорит: человек предполагает, а Бог располагает. Иногда, впрочем, вместо Бога располагает женщина.
Готье Жандри очень хорошо предполагал, как убьет двоих друзей, – а танцовщицы из Оперы взяли да все и перерешили. Так уж создан мир! Вы, читатель, удивитесь, при чем тут Опера: ведь там, во-первых, был выходной день, во-вторых, Кокардас с Паспуалем и не собирались туда идти, а в-третьих – что общего между жрицами Терпсихоры и старыми записными рубаками? Что ж, ведь это гора с горой не сходится, а бойкие женщины всегда могут с кем-нибудь невзначай столкнуться.
Мы уже говорили, что дворяне и буржуа не решались появляться возле Лагранж-Бательер. Только те, кто любили веселые пирушки с песнями, вином и красотками, ездили туда погулять на воле, не забывая, однако, вернуться до захода солнца. Но бывают и такие люди, которые повсюду ищут приключений. В этом-то и были схожи наши друзья-бретеры и девицы из Оперы.
Балерин донельзя расстроил неожиданный отъезд принца Гонзага с присными. Мадемуазель Флери потеряла в лице принца богатого и могущественного покровителя; Нивель не могла уже выжимать денежки из толстяка Ориоля; Сидализа, Дебуа, Деплан, Добриньи и другие остались без веселых ужинов и ночных пирушек.
В то же самое время обесценились синенькие акции Лоу, которые эти девицы пригоршнями черпали из бумажников своих приятелей. И танцовщицы затаили обиду. Не за эти ли акции они отдавались (вернее сказать, продавались)? А теперь, значит, все пошло прахом: и сбережения и любовь? Итак, в Опере было решено, что все мужчины подлецы. Никогда прежде эти красотки не блистали такой добродетелью. Справиться с нею помогло бы чистое золото, – но золота стало не сыскать днем с огнем во всей Франции. А без золота любовь стала балеринам несносна. Они не подпускали близко новых ухажеров с тощими кошельками и развлекались как могли, сами по себе.
Ушли в прошлое шумные пиры в Версале и Во-де-Серне, где богатые и знатные поклонники щедро расшвыривали монеты. Их сменили скромные пикники-девичники где-нибудь под самым Парижем. Распорядительницей пикников выбрали Нивель. В этот раз бывшая дочь Миссисипи и ее товарки не побрезговали провести день на берегу грязной Монмартрской канавы.
– Немножко воображения, – говорила она, – и разницы не почувствуете. Вон те мальчишки в лужах – чем вам не дикари?
Итак, две наемных кареты доставили компанию в Лагранж-Бательер. Балерины бегали по всей округе, заходили в трактиры, хохотали, шептались, болтали…
Под вечер пухленькая Сидализа совсем опухла. Ее затолкали в карету, и она захрапела, как дюжина нюрнбергских подмастерьев. Если бы в таком состоянии была она одна, ее подруги только посмеялись бы. Но им стало совсем не смешно, когда они увидели, что один из кучеров тоже мертвецки пьян – и, тем не менее, решительно уселся на козлы. Не успев тронуться с места, карета перевернулась и вывалила пять девиц, в том числе Нивель, Флери и Сидализу, в вонючую лужу. Прогулка обещала кончиться дурно. Девицы совсем немузыкально завизжали, завопили – и, наконец, выбрались из-под кареты, благоухая отнюдь не розами.
Виновник несчастья поднял лошадей и карету, получив при этом несколько оплеух – весьма ощутимых, хоть и данных нежными ручками. Затем он объявил: ехать нельзя – ось сломана. Сначала надо хоть как-то ее починить. Пока он перевязывал ось веревками – не слишком, впрочем, надежно, – начало темнеть. Над болотами поднялся густой туман.
- Марикита - Поль Феваль-сын - Исторические приключения
- Королева-Малютка - Поль Феваль - Исторические приключения
- Горбун, Или Маленький Парижанин - Поль Феваль - Исторические приключения
- Огненный скит - Юрий Любопытнов - Исторические приключения
- Лондонские тайны - Поль Феваль - Исторические приключения
- Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Жеральд Мессадье - Исторические приключения
- Люди золота - Дмитрий Могилевцев - Исторические приключения
- Пять баксов для доктора Брауна. Книга 5 - М. Маллоу - Исторические приключения
- Золото короля - Артуро Перес-Реверте - Исторические приключения
- Среди одичавших коней - Александр Беляев - Исторические приключения