Рейтинговые книги
Читем онлайн Лесная крепость - Николай Гомолко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 49

Ее утешали: мол, выпустят хлопца, вернется он домой. Видно, по доносу взяли…

Прокоп сжал кулаки. Еще одного погубил предатель. «Ну, держись, бандит! Все силы приложу, а узнаю, чьих рук дело».

Убитая горем Марина побрела в свою опустевшую хату.

Прокоп неторопливо поднялся с порога и кивнул сыну. Алесь понял, что отец хочет поговорить, и тоже поднялся, пошел следом. В саду гулял уже по-осеннему свежий ветер, хотя полуденное солнце еще припекало. Стаи скворцов деловито разгуливали по сжатому полю.

Отец побрел в самый дальний угол сада, к старой груше, опустился там на землю. Алесь присел рядом.

— Видишь, сынок, что делается на свете, сколько горя принесла нам вражья свора.

— Аркадия, верно, убьют, — сказал Алесь.

Отец подозрительно посмотрел на него:

— Откуда ты знаешь?

— Он ходил в лес, копал нашим солдатам-окруженцам землянки.

— Вот оно что! И мать ничего не знала?

— Нет.

— А как ты дознался? Он тебе открылся? А может, и ты был с ним вместе?

— Нет, тато, Аркадий не такой, чтобы открываться. Он мне ничего не говорил. Я сам однажды увидел, куда он ходит. И позавчера рано утром я за ним следом, следом… В лесу все и увидел…

— Ну если ты увидел, значит, и кто-то другой мог видеть. Тогда Аркадьевы дела — дрянь. Могут хлопца расстрелять. А если он часом не выдержит и откроется, схватят и тех, что в лесу, — окруженцев…

— Могут… — сказал Алесь.

— Нужно… предупредить — ты знаешь, где их землянки, ты это и сделаешь. Только смотри, чтоб ушки на макушке.

— Понимаю.

— Это одно, а другое… — Отец как-то замялся, коротко вздохнул. Совсем рядом с дерева упало на землю спелое яблоко. Где-то в конце села хрипло, яростно брехала собака. — Вот, сынок… Еще для одного дела требуются хорошие глаза и уши.

— Ну говори. Какое дело?

— Видишь ли, сынок. — Отец умолк, стал разглядывать свои большие руки. Потом сказал: — Дело для настоящего разведчика.

— Пошли меня, тато, — загорелся Алесь.

— Ишь какой быстрый, — недовольно буркнул отец. — Запомни, нельзя рисковать впустую. Нужна осторожность, терпение…

— Будет все как надо. Увидишь…

…Остаток дня Алесь провел на лужке, за селом. Выгнал туда пеструю и тощую свинью, лег под кудрявой вербой и стал издали наблюдать за всем, что происходит возле школы.

Вот над селом пролетели два бомбардировщика. Алесь знал — это «юнкерсы». Он следил за ними и про себя загадывал: вот бы они взорвались и рухнули на землю. К сожалению, желания его не обладали такой волшебной силой.

Несколько раз подбегал мальчик к ограде из колючей проволоки, садился рядом, делал вид, будто рвет щавель, а сам тем временем зорко изучал размещение немецкой комендатуры. Отсюда он видел полевую кухню в облаке густого серого дыма и толстого повара в белом колпаке, который стоял на подставке и мешал половником в котле. В стороне от кухни какой-то незнакомый дедок колол дрова. А из хлевушка, где до войны школьники держали кроликов, доносился визг собак. Немцы привезли их с собой, чтоб ловчей и быстрей ловить тех, кто будет им сопротивляться.

Были во дворе и постовые. Один стоял в воротах — это там, на противоположной стороне ограды, а другой прохаживался по всему двору, бдительно наблюдая, чтобы никто не пробрался через проволоку.

Алесь так загляделся, что и не заметил, как рядом появились два солдата. Он испуганно вскочил на ноги.

— Малшик. Ты карош малшик! — Один из немцев схватил Алеся за шиворот. — Пошель к нам. На кухня. Надо помогайт!

— Я не могу. Я пастух, — отговаривался Алесь, — свинья зайдет в школу, мне попадет.

— О! Свинья. Швайн. А где твой свинья? Гут, гут. Хороший свинья!

В планы Алеся совсем не входило показываться на глаза немцам, а уж тем более помогать на кухне. Он всячески отнекивался, даже пробовал заплакать, но фрицы не слушали его отговорок, обещали хорошо накормить и показать собак-волкодавов.

— А свинья заберет твой мамаша, — захохотал немец. — Карашо будет. А ты у нас в комендатуре. А ну, пошель!

Делать нечего, Алесь побрел за солдатами на кухню. Повар хотел было накормить паренька, но солдат замахал руками: обед нужно еще заработать!

Его завели в боковушку, усадили у большого ящика с картошкой и дали нож.

Вот они какие, фашисты, думал Алесь, яростно срезая картофельную кожуру. Попробуй заартачиться — поставят к стенке. И с Аркадием, видно, так случилось… Парень он смелый, на язык острый, небось не стерпел, нагрубил немцам, его и схватили. Неужели мы никогда больше не встретимся с ним, не услышим его голос, такой веселый, насмешливый…

Через узкое оконце Алесь видит только часть школьного двора: около длинного стола, сбитого из досок, стоят два солдата в майках, разбирают автоматы, чистят шомполами стволы, о чем-то переговариваются, смеются.

Заурчала машина, остановилась у ворот. Стукнули дверцы, послышалась громкая ругань. «Привели кого-то», — догадался Алесь.

«А вдруг Аркадия? — Он бросил недочищенную картошку и выглянул за дверь. — Нет, не Аркадий. Какой-то дядька, полный, без кепки, с лысоватой головой. Руки закручены назад. Хоть бы Аркадия привезли в комендатуру, — вздохнул Алесь. — И люди кругом свои, и мать рядом, может, и придумали бы, как спасти хлопца…»

Солдаты толкнули дядьку прикладами в спину, тот упал, громко застонал от боли. Алесь невольно сжал кулаки. Он вернулся к своему ящику, взял нож, но не работалось… В боковушку заглянул тот немец, что привел его на кухню.

— Надо делать работа! Арбайтен! — погрозил он пальцем. — Надо скоро, скоро. Понимайт?

— Понимайт, пан, понимайт, — хмуро отозвался Алесь и старательно заработал ножиком. Немец стоял за его спиной, наблюдая. Потом, видя усердие мальчишки, ущел, громко топая сапогами.

Алесь остался один. Больше всего он боялся, что, занятый чисткой картошки, не увидит нужного человека и задание отца останется невыполненным.

Наступил вечер. Пришел повар принимать работу.

— Гут! Гут! — Он забрал ведро с картошкой, похлопал Алеся по плечу и кивнул ему, чтобы шел следом.

Как изменился двор родной школы! Физкультурной площадки не было. От кряжистого клена, на котором с весны до осени гомонили птицы, остался только высокий пень, па нем сушились солдатские портянки. В углу двора свалены обломки парт, видно, немцы растапливают ими печи.

Все выглядело унылым и заброшенным. Но больше всего угнетал вид тройной колючей проволоки, которой был обнесен весь двор. Алесь тихонько вздохнул… Сколько здесь было когда-то солнца, простора, радости! Ребячий смех катился во все уголки звонким обручем — ему и целого двора не хватало…

— Юнге, ком цу мир![1] — позвал повар. Он наливал из котла суп. Хоть Алесю и расхотелось есть, котелок он все же взял — была причина подольше здесь задержаться. Отойдя в сторонку, мальчик присел на чурбачок.

Запах курятины ударил в нос.

«Все наше, деревенское, — подумал он, — чтоб вы подавились, фрицы проклятые!»

По двору промаршировал строй солдат. Они вернулись откуда-то запыленные и усталые. Офицер остановил их, что-то крикнул, потом взмахнул рукой, и солдаты разошлись кто куда.

Через ворота тем временем прошли три полицая. Один старый, с усами, и два молодых. Они подозрительно оглядели Алеся. Он хотел показать им дулю, но сдержался: знал этих немецких прихвостней — бывшего кулака и его племянников. Немало кровавых дел натворили они по селам. Недаром люди обходили их, как чумных.

Полицаи вошли в комендатуру. Прошло, наверное, не меньше часа, а толстый, с приплюснутым носом человек не появлялся. Суп давно был съеден, но мальчик все совал, ложку в котелок, делая вид, что занят едой.

Солнце уже почти скрылось за лесом, позолотив на прощание небосклон; тени деревьев и телеграфных столбов, что стояли вдоль дороги, неправдоподобно вытянулись.

Пока все шло неплохо, как по плану. Правда, Алесь рассчитывал следить за комендатурой из канавы у изгороди, а вышло совсем иначе, но гораздо удобнее: попал в самый стан врага, в самое звериное логово. И вот сидит себе на чурбачке — вокруг него ходят фрицы, балабонят по-своему, гогочут, — а он хоть бы что, будто и не замечает их.

Нужно во что бы то ни стало опознать того человека из Ляховичей. Правда, отец не рассказал ему, зачем это надо, но Алесь понимал: если этот человек связан с комендатурой и немцами, значит, он плохой человек, опасный и занимается недобрыми делами. Из Ляховичей Алесь мало кого знает, бывал там редко, всего раза два на праздники, — у брата матери, дядьки Макара Цапка. Дядька работал в сельмаге, жил хорошо, богато. В селе его не любили, люди говорили: нечист на руку, самовольно цены завышает, керосин недоливает, продукты недовешивает. Но странное дело, растрат у него не было и документация всегда в порядке. А ревизоры из Ляховичей уезжали не с пустыми руками — везли домой и свинину, и круги колбасы, крепко поперченной и подсушенной на сквозном ветерке. Когда Алесь с отцом и матерью заходили к дяде, тот ставил на стол целую тарелку конфет-подушечек. Парнишка накидывался на конфеты, наедался до того, что потом и смотреть на них не мог.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 49
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лесная крепость - Николай Гомолко бесплатно.

Оставить комментарий