Сказки тени - Войцех Сомору

строя из камушков маленький форт. Он почти перестал разговаривать после того случая и каждый день проводил здесь – каменный город, выстроенный им из гальки, хранил все воспоминания, запирая их в крошечных домиках, за высокими стенами и в подвалах игрушечного замка. Тао не было дела ни до чего, кроме этого форта. Там, внутри, по его щелчку горел и не гас слабый огонь. И в этом огне медленно и мучительно корчились две кривые фигурки, – он сам их там похоронил. Они не сгорят, они будут тлеть вечно за то, что… за то, что… Но стоило траве зашелестеть от чужих шагов, Тао взвился и вжался в дерево спиной, загнанно пытаясь рассмотреть чужака. И тут же удивлённо охнул:

– Господин Юнсан!

– Здравствуй, Тао…

Сам лун-ван – царь драконов, хозяин стихий и владыка морей. Тао редко видел его, но знал, что родители с ним близки. Раньше он гордился этим, а сейчас в его светлой голове вертелись вопросы, задать которые самому было бы совершенно бестактно.

– Вы ищете родителей?

Юнсан казался… прозрачным. Нереальным, словно выдох Неба. А может, лун-ван им и был? Бледная кожа, белые волосы, белые одежды. Сколько ему лет, Тао совершенно не понимал. Зато прямо сейчас было очевидно, что вопрос заставил Юнсана замереть. Дракон качнулся, присев, чтобы заглянуть Тао в глаза.

– Нет, Тао. Я ищу тебя. Как ты себя чувствуешь?

– Лучше… Лекари сказали, что я в порядке…

– Хорошо. – Взгляд бледных глаз сосредоточился на каменном форте. – Хоронишь злость?

– Вроде того… – Тао поёжился. – Я же не могу ничего… Не то что отец… Что-то случилось?

– Да. – Юнсан положил руки ему на плечи. – Тао, твои родители сражались как герои. Но герои тоже проигрывают.

– Что вы…

– Они погибли.

Тао заморгал. Сделал вдох, затем выдох, покосился на форт.

– Это… Заан и Цен?

– Да.

– Нет!

Юнсан удивлённо посмотрел на Тао, который не отводил взгляда от форта. Он сжал кулаки и упрямо повторил.

– Нет! Нет! НЕТ!

Лёгкий ветерок вдруг качнулся, меняя направление, и со свистом разбился об стены каменного форта.

– Тао…

– НЕТ! НЕТ! НЕТ!

Ветерок усилился, подхватывая камни, а через мгновение смёл крошечные домики, будто пылинки. Разлетелась крыша замка, наружу взмыл огонь от тлеющих фигурок. Юнсан смотрел. Потоки ветра, взвихрившиеся вокруг них, образовали глаз небольшого урагана, в котором закружилась алая листва, вспыхнувшая от разгоревшегося пламени.

– Тао, успокойся.

– ОНИ НЕ УМЕРЛИ!

В огненном вихре Юнсан видел отчаявшегося мальчишку, но ему не нравилось то, что происходило. До того, как эти двое оторвали ему крылья, Тао был, пожалуй, самым добрым ребёнком, которого он знал. Он таскал домой котят и выхаживал выпавших из гнёзд птенцов. Его родители никогда не хотели, чтобы его втягивали в эту войну. Огненный ураган разрастался на глазах, и когда он чуть не захватил в себя пытавшихся улететь птиц, Юнсан хлопнул в ладоши, развеивая колдовство, но не смог найти слов, чтобы отчитать Тао.

– Пойдём. Ты пока поживёшь со мной, Тао. Нам нужно о многом поговорить. И никаких «нет». Пойдём.

Стоило белым пальцам взять Тао за плечо, как силы будто бы покинули его, и вместе с ними, казалось, его оставили гнев и злость. Мысли спутались, ноги стали ватными, и он слабо кивнул, чувствуя удивительный покой, будто бы кто-то выстроил стену между чувствами и реальностью.

Юнсан с холодной злостью думал о том, что Заан и Цен выбрали чертовски гадкий способ для мести. Отец и мать Тао бросились на поиски обидчиков и попали в ловушку, но мальчику он об этом никогда не скажет. Заставить родителей смотреть на искалеченного сына двум зверям было мало – они оставили Тао сломанным и отравленным. И теперь ему придётся всё исправить.

* * *

– Кто они? Заан и Цен? – Тао рассматривал тонкие арки чайного домика около пруда, всё ещё находясь в том удивительном состоянии, когда чувства словно уснули, но разум оставался чистым. Он не знал, что сделал Юнсан, но был ему благодарен, невольно думая: когда действие колдовства закончится, ему придётся несладко.

– Асуры, но не такие же, как остальные. – Юнсан заваривал чай, задумавшись о том, как же объяснить природу Старших. Мирно переливая его из пиалы в пиалу, он протянул одну Тао. – Выпей.

– Спасибо. Но… почему?

– «Почему» что?

– Почему мы воюем с ними? – Тао сделал глоток. – Почему они хотели меня покалечить? Почему они убили…

– Родители тебе не рассказывали? – Юнсан склонил голову набок.

– Я хочу, чтобы рассказали вы. Правду. Почему всё это происходит?

– Что ж… Тебе, похоже, интересны причины глубже, чем уничтожение кровожадных зверей, верно? – Юнсан вздохнул и начертил в воздухе три круга. – Давай начнём с простого. Вот наш мир: это Небо, Циян и Бездна. Мы, дэви, рождённые на Небесах, несём порядок. Асуры, порождённые Бездной, несут разрушения. А между ними и нами – люди, которым приходится жить с тем, что мы поделим. Асуры очень любят говорить о том, что они – вестники изменений, а мы тянем мир к застою и увяданию. Но правда заключается в том, что Бездна уничтожает, а не созидает. Её изменения сродни болезни. Асуры питаются душами людей, их пороками и бедами. Они… портят природу.

– Я понимаю. – Тао сделал ещё один глоток, рассматривая три круга. – Но ведь разве так не было задумано?

– Многие склонялись к тому же мнению. Пока асуры не воздвигли в мире людей Сораан – их логово, которое они зовут городом. Пока Заан не стал захватывать новые земли. Баланс сместился, и мы вмешались. Асуры распространяются словно чума. Я не думаю, что люди заслужили быть… кормом.

– То есть, мои родители умерли ради… баланса?

– Твои родители умерли, потому что эта война зашла слишком далеко. Потому что, если не остановить Бездну, она поглотит и извратит всё на своём пути. Нет ничего, что не отравило бы прикосновение этих тварей. Бездна не принадлежит этому миру, она вспарывает его шрамы и питается за счёт того, как он кровоточит. Само её существование – это зияющая рана. Медленный яд.

– Подождите… – Тао вцепился в пиалу. – Вы сказали, что Заан стал захватывать… Я не понимаю, кто он такой.

– Заан и Цен – первые Старшие асуры. Это… сложно. – Юнсан поморщился. – Они не приемлют индивидуальность. Точнее, она не предусмотрена в их природе. Бездна порождает не личности, а… явления. Каждому дано своё место в руках этой болезни, не может появиться двух асур, преследующих одну и ту же цель. Но стоит умереть одному, Бездна создаёт нового ему на замену. Несмотря на своё невежество, эти твари очень организованы. Есть те, кому отведены простые и примитивные роли, и те, кто приводит в движение более сложный процесс.

– Как в войске?

– Вроде того.

– А как Бездна понимает, кто нужен? Она же не…

– Не живая. Бездна – мир, а не существо. Но для этого у неё есть Заан. Он