Рейтинговые книги
Читем онлайн Зачем мы пишем - Маран Мередит

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6

Быть пленником своих историй сродни болезни. Мой замысел никогда не отпускает меня, он сидит во мне сутками напролет, не давая отдохнуть даже во сне. Мне кажется, будто целый мир постоянно говорит со мной, поэтому все, что я вижу, и все, что происходит вокруг, я связываю с той историей, которую пишу. И чувствую себя непобедимой. За сюжетом моей книги может стоять самая страшная история на свете, но я абсолютно счастлива.

Когда я писала последнюю книгу – «Остров под морем», – я себя очень плохо чувствовала и решила, что у меня рак желудка. Меня постоянно рвало. Из-за этого я не могла даже лежать, и мне пришлось спать сидя. «Твое тело реагирует на историю. Когда закончишь книгу, придешь в норму», – успокоил муж. Так и произошло.

Лучший момент – первый роман

За мою писательскую жизнь со мной произошло много всего замечательного. Мне присуждали награды. По моим книгам снимали фильмы и ставили спектакли. Я даже несла флаг на Олимпиаде 2006 года в Турине в Италии. Можете себе представить? Я вышла на стадион сразу после Софи Лорен и перед Сьюзан Сарандон. У меня есть фантастическая фотография этой церемонии. Вы видите Софи Лорен, красивую, высокую, элегантную, потом флаг, потом дыру, а потом Сьюзан Сарандон, тоже очень красивую. Мой рост – полтора метра, и я под флагом. Меня просто не видно. Однако самый счастливый момент связан не с Олимпиадой. Это случилось в 1981 году, когда я писала свой первый роман. Мне еще было неведомо, что такое амбиции, я ни на что не надеялась, не ждала никаких публикаций и тиражей, поэтому и не испытывала внутреннего давления. Я еще не знала, что стала писателем, я поняла это только после четвертой книги. У меня отсутствовали какие-либо ожидания – только свобода повествования ради самого повествования.

Я работала в Каракасе. Все ночи проводила на кухне за компактной печатной машинкой. Печатная машинка! Поэтому я не позволяла себе писать плохо. Когда я закончила, то показала текст матери. Она спросила: «Почему ты назвала худшего персонажа в книге в честь отца?» Я не знала своего отца, но сказала: «Без проблем, поменяю». Мне пришлось искать для героя новое имя, но главное – в нем должно было быть столько же букв, что и в старом. Потом я прошла по всем пятистам страницам, вставляя новое имя взамен старого.

Но это была свобода! Чудесное время, когда меня ничто не заботило, кроме истории, которую я описывала. Я носила свой экземпляр на груди, словно младенца, брала его с собой всюду, куда бы ни пошла.

Худший момент – застой

Моя дочь Паула умерла 6 декабря 1992 года, а 7 января 1993 года моя мать сказала: «Завтра восьмое января. Если не начнешь писать, ты умрешь».

Она вручила мне все сто восемьдесят писем, которые я посылала ей, пока дочь находилась в коме, и ушла в магазин. Когда шесть часов спустя мать вернулась, я, обливаясь слезами, уже писала первые страницы «Паулы». Литературный труд всегда вносил определенный порядок в ту хаотичную жизнь, которую я вела. Он организовывал не только память, но и само мое существование. Вплоть до сегодняшнего дня отклики читателей помогают мне чувствовать, что дочь жива.

Однако «Паула» была закончена, и я впала в творческий ступор. Хотя я и пыталась писать каждый день, но была глубоко опустошена. Так прошли два года, полные отчаяния, и однажды в нашей маленькой и независимой книжной лавке я встретила Энни Ламотт[6]. Она поинтересовалась, не лучше ли мне. Я ответила, что, напротив, еще хуже. «О, Исабель, – вздохнула Энни, – твой источник иссяк. Тебе нужно его снова наполнить…» Я спросила в ответ: «Но как я могу это сделать?» – «Ты найдешь способ» – сказала она.

Энни оказалась права. Поездка в Индию с мужем и другом меня встряхнула. «В мире слишком много горя и столько нерешенных вопросов! Почему я жалуюсь и рыдаю? Кто я такая, чтобы замыкаться на собственном горе?» – спросила я себя. Замечательное ощущение. По возвращении домой я дала зарок: пока не соберусь силами сесть и начать работать над беллетристикой, то буду писать любую прозу – о чем угодно, только не о политике и футболе.

Мне нужна была проблема, как можно более удаленная от темы «Паулы». Поэтому я написала свою «Афродиту», книгу о сексе и ненасытности.

Таким образом я нащупала правильный защитный механизм. Меня уже не страшил творческий тупик, ведь я всегда могла вернуться к научно-популярной литературе. Тем более к автобиографической прозе, у которой есть свои преимущества. Я пишу предельно откровенно, у меня не бывает секретов, и поэтому меня никто никогда не сможет и не будет шантажировать.

Но до сих пор мне страшно, а вдруг творческое бессилие вернется? Оно как мычание, как зыбучий песок. Оно ужасно.

Вперед в будущее

Люди всегда будут рассказывать и писать разные истории, поэтому литература никогда не умрет, но какую форму она примет? Продолжим ли мы писать романы? Будут ли их читать? Или наша проза станет лишь подручным материалом для театральных пьес и киносценариев? Сюжеты останутся, но в каком виде – я не знаю. Сейчас я рассказываю свои истории, которые публика получает в формате печатной книги. В будущем, если правила игры поменяются и окажутся востребованы другие повествовательные формы – я приспособлюсь.

Язык – для меня самое главное сохранить его. Рассказать историю, чтобы выразить чувство, создать напряжение, передать ритм – вот что важно.

Исабель Альенде делится профессиональным опытом с коллегами

• Поиск точного слова стоит затраченных усилий; с его помощью вы создаете определенное состояние и описываете нужную вам ситуацию. Пользуйтесь словарями, подключайте воображение, ломайте голову – делайте все, пока не найдете своего слова. Ищите его.

• Когда почувствуете, что сюжет набирает ритм, а персонажи обретают определенные черты, то есть вы видите своих героев, слышите их голоса – правда, они не такие, как вы их задумывали, и поступают не так, как вы ожидали, – тогда вы поймете, что книга уже где-то существует: вам нужно лишь отыскать ее и перенести, слово за словом, в свой мир.

• Когда вы сидите на кухне и рассказываете какую-нибудь историю другу, то ваша речь полна ошибок и повторов. Избегайте этого в своих произведениях, но сохраняйте доверительную интонацию дружеской беседы. Вы создаете роман, а не готовите лекцию.

Глава 2

Дэвид Балдаччи

Джек Армстронг находился в своем доме в Кливленде, он сидел на подержанной больничной койке, с трудом помещающейся в углу маленькой комнатушки. В свои девятнадцать он уже стал отцом, второго ребенка они с женой Лиззи зачали во время его увольнительной. Джек состоял на военной службе пять лет, когда началась война на Ближнем Востоке…

«Однажды летом» (One Summer, 2011)

Существует теория, будто превратности судьбы формируют определенный характер, по крайней мере рождают в человеке смирение, но, безусловно, я не ждала, что Дэвид Балдаччи будет обладать подобным качеством. Он настолько красив, что журнал People внес его в список «Пятидесяти самых красивых людей мира». Первый роман «Абсолютная власть» (Absolute Power), в мгновение ока ставший международным бестселлером, еще до своего выхода в свет принес автору двухмиллионный гонорар; по всему миру было продано сто десять миллионов экземпляров. По мотивам «Абсолютной власти» Клинт Иствуд снял одноименный фильм, в котором сыграл главную роль.

Впрочем, за свою жизнь Балдаччи пришлось столкнуться с разными испытаниями. Десять лет он был адвокатом в крупной корпорации, а ночами, до изнеможения, работал над книгами, получая за все свои усилия лишь письма с отказами. «Чтобы получить шанс опубликовать что-то в New Yorker, мне следовало написать на титульном листе “Джером Сэлинджер”», – сказал он.

1 2 3 4 5 6
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Зачем мы пишем - Маран Мередит бесплатно.

Оставить комментарий