Легенда о Глорусе - Вика Соколова

но ноги затекли знатно. Оттого, пытаясь как можно скорее освободить дорогу, я несколько раз оступилась и чуть на задницу не приземлилась.

— Э-эх, еще и пропивоха. Что делается? Горе нам, Всевышний, горе, — все причитал старик, неспешно отъезжая.

Я же, как завороженная, молча смотрела ему вслед. А как только сиплый голос начал затихать, подсознательно последовала за ним следом.

Вскоре я со своим воображаемым проводником вошла в «город», который напоминал, скорее, деревню после пожара, а потом еще и потопа сверху. Такое мне доводилось видеть только в фильмах. Правда, те, хвала, не могли передать тот специфический тошнотворный запах, ударивший в мой чувствительный нос. Это было отвратительно. Будто какое-то животное сожгли в навозной куче. Хотя, похоже, оно все еще где-то горело.

К слову, слышали про цепную реакцию при зевании? Так вот, на рвоту это тоже распространяется. Сперва рядом стошнило одного мужчину, затем второго, а потом уже и мой черед настал. Пусть у тех, в отличие от меня, и была веская причина в виде переизбытка поглощенного пойла, но зеркальная реакция все же сработала. Не скажу, что полегчало: на пустой желудок рвотные позывы только участились. Благо хоть выходить стало нечему, иначе оставила бы за собой малоприятную путевую дорожку.

Чтобы не привлекать лишнего внимания, пришлось закутаться в оставленную всадником накидку. Пахла она тоже не очень, но хоть блох вроде не было. Уже хорошо. Да и хоть какая-то защита от любопытных глаз. Иначе, чувствую, мое новомодное одеяние до добра не довело бы.

«Блин, надо же кольцо и сережки спрятать! А то еще грабануть решат», — я судорожно начала снимать цацки, оглядываясь по сторонам так, будто сама их где-то и украла. Да и вид «Голлума», укрывающего свою прелесть, вызывал у проходящих крестьян еще больший интерес, так что пришлось двигаться вперед.

По бокам улицы расположились плотно прилегающие друг к другу, темные, прогнившие деревянные хижины с соломенными крышами. Идти, а точнее, пробираться пришлось по грязевой дороге с огромными лужами, в которых то и дело застревала очередная скрипучая повозка — уставшие, исхудалые лошади, чьи ребра с легкостью и на глаз можно было пересчитать, не могли постоянно справляться с такими препятствиями. Людей вскоре стало настолько много, что все они будто слились в одно большое коричнево-серое пятно, из которого ежесекундно кто-то выбирался и снова «нырял». По тому, что почти все таскались с какими-то плетеными корзинами, клетками или обычными мешками за плечами, стало ясно, что это торговый город. Вернее, окончательно я в этом убедилась, когда толпа вытолкала меня на достаточно просторную круглую площадь, где из разных углов разносились зазывающие речи: «Рыба, свежая рыба!», «Имбирный хлеб!», «Оленина!», «Охотничьи ножи!», «Шкурки!», «Украшения»…

Я бродила по рынку, вглядывалась в товары, изучала людей, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Внутри теплилась надежда, что я разыщу ту ошибку или огрех, который станет подтверждением того, что все вокруг — постановка. Однако единственными моими находками стали недовольство и раздражение местных жителей. И их прекрасно можно понять: никто не любит, когда на него беспардонно пялятся, да еще и с перекошенным лицом, выражающим отвращение и недоумение одновременно. Но на каждого больного найдется свой врач. Моим стал здоровенный, как в длину, так и в ширину, бородатый кузнец, который одарил таким говорящим злобным взглядом, что даже пополнил копилку моих личных страхов. И кошмаров, кажется, тоже.

В общем, я не стала испытывать судьбу с тем брутальным мужчиной, в руках у которого крепко засела кувалда, поэтому как можно скорее попыталась скрыться в толпе. Но мои пятьдесят килограмм мало что могли сделать с устоявшимся потоком, так что вскоре чье-то мощное плечо заставило меня оказаться на земле.

— Вот черт! — не думая, воскликнула я, отряхиваясь от грязи.

Тут же в мою сторону с неприкрытым ужасом в глазах покосились те, кто находился поблизости. До меня не сразу дошло, что они всерьез восприняли эти слова и уже искали злого беса.

— Простите, показалось, — промямлила я, стараясь как можно быстрее покинуть сцену.

Вскоре ошарашенные люди вскоре вновь занялись своими делами, а я, задыхаясь от волнения, пыталась пробиться сквозь толпу и найти укромное место. Мне нужна была передышка. Оживленная суета и несмолкаемый гомон давили невидимым грузом. Переплетаясь с нескончаемым потоком мыслей, догадок, предположений, все это превратилось в один пустой, бесполезный, раздражающий шум. Голова просто раскалывалась, а эмоции, набирая силу, пытались вырваться наружу. Я вот-вот готова была закричать от безысходности… Если бы не окликнувший меня голос.

— Ингрид? Это же ты? — Похоже, ранняя выходка привлекла не только случайных прохожих. Ко мне осторожно, словно боясь, начала подходить высокая пожилая дама в горчичном платье, седые волосы которой скрывал белый платок. С задумчивым прищуром она некоторое время всматривалась в мое лицо, а затем, широко распахнув глаза, воскликнула: — Ингрид, дорогая, что ты здесь делаешь?! Ох, Бог все же смилостивился над нами, грешными. Как же я счастлива! — Она свободно обняла меня, еле сдерживая слезы. — Мои молитвы услышаны, благодарю… Но, милая, что с тобой случилось? Куда запропастилась на столько лет?

— Что? А вы…

— Ох, прости старушку. Пойдем же скорее в дом, там мне все и поведаешь. Я так по тебе скучала, бельчонок. — Ее дрожащие, морщинистые, но очень теплые руки охватили мои, а потускневшие голубые глаза смотрели с такой заботой и трепетом, что поневоле стало легче и спокойнее.

«Я не одна», — осознание данной крошечной мысли очистило разум от тревожного мусора. Пусть и на время, но я смогла придти в себя.

— Простите, вы меня знаете?

— Дорогая, ты что, уже свою няню забыла, которая с тобой была с самых колыбельных дней? — непонимающе посмотрела она на меня.

— Няню? Я мало что помню, но, может, вы мне поможете?

— О Всевышний, — лицо дамы исказил испуг, и она бессознательно схватилась за крестик на груди, — неужели это бедное дитя где-то ударилось головой?

— Судя по всему происходящему, определенно да, — пробормотала я сама себе, даже не пытаясь пошутить.

— Ингрид… — Она положила руку на мое плечо, пытаясь приободрить. — Бог помог разыскать тебя. Он оберегал тебя все это время. И с Божьей помощью все наладится.

«Надеюсь, — вяло пожала я плечами. Но стоит признать, все же какие-то нотки облегчения появились во мне. — Но все равно нужно быть начеку!»

— Пойдем, дорогая. В первую очередь тебя необходимо переодеть — выглядишь безобразно.

Опустив взгляд, я поняла, что где-то потеряла накидку и теперь красуюсь в современной одежде. Хотя никогда бы не подумала, что джинсы с джемперочком это так ужасно. Но в средневековом антураже,