Ах, эта белая сирень… - Валентина Старикова

Так и случилось. Вскоре Маша оказалась в водовороте событий, столкнувших её на обочину дороги, по которой ей и пришлось топать.

Отец всё реже и реже появлялся в Самсонове, и мать настояла, чтобы Маша ездила к нему в Мукры просить денег. Она вынуждена была подчиниться.

Хозяйка дома, где снял себе жильё Александр Акимович, встретила Машу враждебно.

— Вот ещё! Переночевать! Отец твой, пропойца, ничего не платит за квартиру, так ещё и тебя мне здесь не хватает.

Но всё же переночевать позволила, и чтобы задобрить её, Маша старается оказать ей мелкие услуги — подать или принести воды, вымыть посуду, почистить картошку. Дуся, так звали хозяйку, это оценила, и когда Маша вновь появлялась у неё в доме, она её встречала, как родную дочь. В благодарность Маша делает всё по хозяйству, что в силах выполнить, и не только по просьбе Дуси, но и по своей инициативе.

У Дуси Бурак, сорокалетней вдовы, полной краснощекой хохлушки, большой дом — две комнаты, коридор, кухня, веранда. Одну из комнат снимают у неё шабашники с Кавказа — мужчина лет сорока пяти, его сын восемнадцати лет и племянник лет двадцати двух, так что стирки, гладки, уборки — предостаточно. К тому же есть огород, куры, свиньи, словом, Маше работы хватает, когда она приезжает к отцу. Ей даже пришлось обмазывать глиной сарай и дезинфицировать курятник от клещей, лечить кур, смазывая их растительным маслом, после чего легко выбирать клещей. При этом она нисколько не чувствует себя несчастной, напротив, весело поёт, преимущественно украинские песни — у Дуси научилась. Часто вечерами Дуся и Маша поют вместе, а квартиранты, поначалу недовольные появлением Маши, даже оказывают ей почтительные знаки внимания, как правило, это коробка конфет, которые они все вместе съедают за вечерним чаем.

Маше приходилось жить в Мукрах по два-три дня, ожидая денег от отца. Ей это надоело и даже стало злить. Отец всё время врёт и не исполняет своих обещаний, но вскоре она перестаёт скучать. В кинотеатре Маша познакомилась с молоденькой весёлой татарочкой, одних с ней лет. Девушку зовут Раей, это на русский лад. Они сдружились, и когда Маша приезжает в Мукры, их постоянно видят вместе и принимают за сестёр. У них много общих черт, обе — темноволосые, черноглазые, стройные хохотушки.

Раю Маша считает красавицей. Себя она недооценивает, но и дурнушкой не согласна быть. Особенно после одного случая, быть может, совсем не случайного. Однажды на аллее в Самсонове встретились один на один Маша и Сергей Ким. Парень слывёт сердцеедом. В него влюблены все станционные девушки, а он их меняет гораздо чаще, чем перчатки.

— Машка, остановись на минутку. У меня есть что тебе сказать.

Маша остановилась, так как Сергей преградил ей дорогу. Серьёзно уставилась на него, произнесла:

— Говори.

— Машка, у тебя сногсшибательские глаза! — воскликнул Сергей.

Ей не понравился своеобразный комплимент, и, отстраняя парня с дороги, она отвечает ему, глядя в его лукавые глаза:

— Хороша Маша, да не ваша.

Но сам факт, что её почтил своим вниманием такой парень, как Сергей Ким — красавец, к тому же хороший машинист паровоза, поднял Машу в её собственных глазах на достаточную высоту.

Родители Раи работают на престижных должностях. Отец заведует оптово-товарной базой. Мать заведует магазином на железнодорожной станции Мукры. Живёт семья Раи недалеко от вокзала, сразу, как поднимешься на возвышенность, по правую руку широкие ворота во двор, ограждённые дувалом. Во дворе два дома, старый и новый. Старый дом родители отдали детям — Рае и её брату Ринату. В доме две отдельные комнаты: одна для Раи, другая для её брата, а смежная комната выполняет роль прихожей и в то же время гостиной.

В глубине двора стоит ещё дом, недавно построенный — большой и красивый.

— Проходи, не стесняйся, — сказала подруга Маше, пропуская её вперёд в ворота, и повела её по направлению к ближнему дому. — Мы с братом спим в этом доме, в разных комнатах, а родители в новом доме.

«Да-а-а! — думает Маша. — Ничего себе! На четырех человек два дома. Вряд ли здесь живут на честно заработанные деньги. Нужно быть настороже, чтобы не впутаться в плохую историю».

На веранде нового дома сидит компания мужчин за достарханом. Слышатся грубые выкрики, и Маше показалось даже, что там назревает скандал, под пьяную руку. Это заставило Машу ещё сильнее насторожиться, и сделалось ей как-то грустно, стеснённо. Пьяные люди её всегда раздражали.

«Немного посижу и уйду», — сказала она себе.

Рая усадила её за стол в прихожей. Предложила печенье, конфеты. Сходила в новый дом за чаем. Маша ест сладости, запивая их душистым чаем, и без интереса разглядывает фотографии в деревянных рамках, развешанные на стенах.

— Вот моя тётя, — говорит Рая. — А это её дети, а это мой брат Ринат. Он скоро придёт с работы. Ты его увидишь.

С фотографии глянул на Машу красивый парень в белой рубашке. Ворот рубашки был поднят и чем-то напоминал ей белый кружевной ворот рубашки сказочного Принца.

«У него, как у Принца, на высоком лбу лежит волнистая прядь волос», — взволнованно подумала Маша.

Сердце громко стукнуло в грудь и зачастило. Она поперхнулась печеньем и, откашлявшись, спросила:

— Рая, а сколько лет твоему брату?

— Ему девятнадцать лет. Знаешь, Маша, он скоро женится. Его невеста — дочка секретаря райкома партии. Для свадьбы всё готово.

«Значит, он неженатый ещё. Это неплохо, — порадовалась Маша. — Но женится скоро, а это уже плохо. Сосватана невеста. Как жаль! Да, Машка, твой принц прошел мимо, не заметив тебя, — пошутила она сама над собой. — Можно бы дождаться его с работы и посмотреть на него, так ли он похож на моего Принца, но как-то боязно. Может, в другой раз».

— Ну, мне нужно идти, — поднимаясь из-за стола, сказала она подруге.

— Маша, побудь ещё. Ты что, испугалась брата? Не уходи так быстро. Не бойся, мой брат хороший. Мы друг другу всё-всё рассказываем.

— Нет. Я пойду. Проводи меня.

И ушла.

Маша уезжала и вновь приезжала в Мукры, но и дома, как и в Мукрах, её не оставляло желание увидеть Рината и узнать, так ли уж он похож на её воображаемого Принца, но чрезмерная стеснительность, невесть откуда-то взявшаяся, преграждала ей путь к знакомству.

«Что это со мной? Почему мне так трудно принять приглашение Раи? Когда она зовёт в гости, я неизменно отказываюсь. Может быть, я влюбилась? — задаёт она себе вопрос и отвечает: — Не может быть, не такая я дура, чтобы влюбиться по фотографии. Тогда что же всё-таки со мной? Почему я заранее чувствую себя неспособной прямо взглянуть ему в глаза при встрече и боюсь выглядеть глупо? Какое мне дело до него? Куда подевались мои свободные манеры поведения и довольно хорошо подвешенный язык! И всё же возьми себя в руки, Машка! Так нельзя! — приказывает она себе. — Тебе незачем его боятся, и в следующий раз прими приглашение Раи пойти ночевать к ней. Что здесь плохого? Ты ведь знаешь, она спит одна, на большом топчане, под накомарником, во дворе под открытым небом, а у тёти Дуси, на перине, невероятно душно, да ещё эти комары». И Маша уговорила себя.

После просмотра кинофильма они сразу же направились к Рае. Долго не спали. Обменивались мнениями о только что увиденной киноленте. Потом рассказали друг другу по сказке. Обе любят сказки. Рая уснула первой, а Маше не спалось, и решила она дождаться прихода с улицы Рината.

Тихо. Подруга еле слышно посапывает, отвернувшись в другую сторону. В небе прямо над ними висит большой серебряный, вычищенный до блеска поднос — луна. Полнолуние. Всё вокруг залито лунным светом. Светло-светло, как днём.

«Он спит в доме, — говорит себе Маша, — значит, он пройдёт рядом с топчаном, и мне не составит труда, приоткрыв уголок накомарника, понаблюдать за ним незаметно и как следует разглядеть его».

Ждать пришлось недолго. Скрипнула входная дверь, и появился красивый, выше среднего роста парень, в белой рубашке с галстуком. Чубик волнистых волос выронил одну прядь на лоб.

Сердце учащённо забилось.

«Ах, Господи! Какой хороший!»

Маша лежит тихо, затаилась, как мышка. «Сейчас он пройдёт мимо и исчезнет за дверью дома и всё», — подумала она. Но…

— Ах! — воскликнула Маша, когда он уже сидел на топчане у неё в ногах. Она просто обомлела от неожиданности.

Придя в себя, Маша быстро надвинула одеяло до самого подбородка. До этого момента она была накрыта одеялом до плеч. Казалось бы, ничего страшного, однако сам факт присутствия парня, сидящего на её постели и заставшего её врасплох, в неприличном виде — так Маша с испугу вообразила себе — поверг её в ужас. Она замерла с вытаращенными глазами, не способная вымолвить ни слова.

Сколько это продолжалось, одну, две минуты, но для Маши время длилось ужасно долго. Ей хотелось спрятаться от стыда, провалиться сквозь землю, а предательская луна будто радуется её горю и просто вся исходит светом.