На всякий случай - Anastasia Richter

улететь.

— Но не все.

— Многих уже нет в живых.

— А военные? Здесь есть кто-то из них?

— Никто из группы сопротивления не выходит на связь. Скорее всего мертвы.

— Какие мои действия?

— Вы умеете водить малый шаттл?

— Только симулятор.

— Это уже хорошо, ваши шансы на жизнь существенно выросли.

В груди немного потеплело, но я по-прежнему не особо верила в спасение. До этих шаттлов нужно еще дойти, а путь до аэропорта совсем неблизкий.

— Но они по-прежнему невысоки.

— Да. У вас есть только один вариант — достигнуть основного аэропорта и попробовать стартовать. Мне доподлинно известно наличие нескольких летательных аппаратов в рабочем состоянии, которые там остались. Главное удалиться от планеты, затем вас встретят. Вы же понимаете, что ради одного существа никто спасательную миссию, обреченную на провал отправлять не будет?

— Понимаю. Как я доберусь до аэропорта? На планете большое скопление пханов?

— Советую вам раздобыть оружие. Они рассредоточены по всем городам и я не могу сказать сколько пханов находятся рядом с вами. Но они очень шумные, вы точно сможете услышать о них заранее по характерному стрекотанию. Услышали его и прячетесь в помещение. Если не будете издавать звуки они пройдут мимо.

— Раз в тридцать минут я постараюсь давать вам знать, что жива.

— Постарайтесь выжить.

На меня смотрели без особой надежды, каждый из них в глубине души был уверен, что я не выживу и я была в их числе.

— Конец связи. — безразлично отключилась.

Я совершенно не верила в успех данного мероприятия, но жить хочется так, как никогда до этого не хотелось, приложу все силы для того, чтобы дойти. Подбодрив себя медленно начала спускаться по лестнице, старательно прислушиваясь, но никаких посторонних звуков слышно не было.

На первом этаже были выбиты все окна и я однозначно видела пятна крови. Старательно подавила тошноту и внимательно осматривала ситуацию на улице. Уже вечер, но до ночи далековато, а до аэропорта два часа пешком. При обычном раскладе.

Долго смотрела и вслушивалась в окружающий мир, но вокруг стоит тишина, ни единого звука. Вывела поле с чатом шефа на экран и набрала сообщение: «Первый этаж, выхожу», пристегнула фон к поясу, в руке зажала лазер. Сомневаюсь, что последний сильно мне поможет, он рассчитан на обычных гуманоидов, но шанс задержать тварь однозначно дает.

Крадучись движусь вперед, стараясь производить как можно меньше шума и очень внимательно прислушиваться к окружающему миру. Неожиданно в отдалении послышался стрекот, со всей возможной скоростью метнулась в распахнутый магазин и растянулась за прилавком, стараясь даже не дышать, повернула голову и сердце остановилось.

Прям напротив лежало растерзанное тело мужчины в военной форме, чьи мертвые глаза смотрели прямо на меня. Внутри все сжалось от жалости вперемешку со страхом, но я не шевелюсь и практически не дышу до тех пор, пока стрекот не затихает в отдалении, все это время беспрерывно смотрю на мужчину.

Бедный. Он был таким юным, даже по искаженному муками лицу видно, что едва перешагнул порог совершеннолетия. Плавно поднялась и дрожащей рукой закрыла ему глаза, секунду подумав сняла с шеи военный жетон, если выживу… Нет, не так. Когда выживу передам тому, кто им дорожил. Рядом валялся парализующий бластер, но он полностью разряжен. Следующее сообщение было коротким: «Жива».

Крадусь дальше, держусь рядом с домами, стараясь не отходить от возможных укрытий. На дороге стоят перевёрнутые и разбитые аэры, а кое-где еще и дымятся, несмотря на прошедшее время. Меня постоянно преследуют пятна крови, хаотично встречающиеся вокруг. Борюсь с подступающей тошнотой и запрещаю себе думать о том, куда подевались останки.

После магазина я уже дважды отправила сообщение со схожим текстом, но продвинулась не так уж и значительно из-за медленного передвижения. Вдалеке один раз слышались звуки выстрелов из бластера, но у меня даже не возникло мысли идти в том направлении. Напротив, я тщательно притаилась и несколько минут прождала в укрытии, чтобы не встретить спешащих на звуки пханов. От паники немеют мышцы, но не позволяю себе расклеиться даже мысленно.

Можно точно сказать, что я преодолела примерно треть пути, когда услышала тихие, на грани слышимости, звуки, похожие на скулёж. Нет, Айлин, мы идём дальше. Идём дальше. Это не твое дело, злобно рычу на себя в своих же мыслях! У тебя самой нет никаких перспектив. Прошла больше десятка метров вперёд и замерла в напряжении. С усилием сделала еще два шага. Проклиная все на свете и себя в том числе, я опрометью кинулась назад и начала красться к источнику звуков. Открывавшаяся картина ранила меня в самое сердце. Первое, что бросалось в глаза, это огромная собака, её тело покрыто рваными ранами, но она устало поднимает голову, беззвучно оскаливает зубы, под шерстью перекатываются стальные мышцы, и она явно демонстрирует, что готова биться до последнего. Но самое ужасное — это то, что находится за ней. Её сокровище, которое она почти полностью закрывает собой и очень тщательно охраняет, — это маленький фокс, лет трёх отроду. Как он выжил в этом хаосе? Чёрт, чёрт, чёрт.

Не смогу уйти. Просто не смогу.

Присаживаюсь на корточки и смотрю собаке в глаза, пытаясь объяснить без слов, что вреда не причиню ни ей, ни её подзащитному. Она смотрит в ответ и только скалится, ребёнок всё это время меня даже не замечает. Рассматриваю морду и огромные лапы животного, тут меня озаряет, что это специально выведенная порода собак для охраны, а значит, у этой однозначно есть зачатки разума. Едва шевеля губами, шепчу:

— Тихо.

Ребёнок замирает и не издаёт ни единого звука. Обессиленное животное внимательно смотрит мне в глаза, словно пытается прочесть мысли или залезть в душу.

— Не наврежу.

По-прежнему едва слышно, но псине однозначно хватает, и она перестает скалиться. Протягиваю руку и спокойно даю ей ознакомиться со своим запахом, иначе она меня к мелкому не подпустит. Достаю из рюкзака заживляющий порошок и начинаю методично засыпать раны. С глубокими он, скорее всего, не справится, но кровь однозначно остановит — это лучше, чем ничего. Смотрю на уставшую собаку и понимаю, что сил у неё явно немного. Достаю инъекцию энергетика, он для людей и действует несколько часов, но тут такая туша, что будет вполне нормально. Ещё раз оценивающе смотрю на собаку и повторяю:

— Тихо. Ни звука. — сама в это время демонстративно подношу руку к её бедру и всаживаю в мышцу иглу. Эта умница даже не дернулась, видимо, от безысходности она решила доверить мне свой клад. — Малыш, у тебя что-то болит?

— Нет. —