Новый Мир ( № 9 2005) - Новый Мир Новый Мир

Лилечка Сухомлинская — та самая. Только теперь она не работает с Карузо. Цели творческие для нее важнее успеха у мужчин. Как только Энрико стал проявлять к ней интерес самого интимного свойства, она переехала в Париж и там теперь имеет успех на сцене Мулен-Руж.

Описание метаморфоз, которые случились с Володей, достойны пера великого литератора. Все эти его экзерсисы с переодеваниями перед зеркалом! Жилетка! Он бы еще в нижнем белье покрасовался.

Кстати, пока молоко не обсохло (ха-ха!) и виден влажный контур предыдущих строк, хочу рассказать тебе об одном эпизоде, имевшем место давным-давно в нашей Первой Варшавской Женской Гимназии. Я тогда училась в 5-м классе. Родители мои отъехали в длительный круиз, а меня определили к нашим пансионеркам. Как-то вечером, когда девочки готовились ко сну, в дортуар вошла наша Мадам. Обнаружив некрасиво сморщившиеся и сползшие чуть не до колен чулки у нескольких девочек, она сказала: “Медам, запомните на всю жизнь — лучше уж совсем голой, чем в таком, с позволения сказать, „неглиже””. После этого весь наш дортуар соревновался на скорость раздевания. Победительницей всегда бывала известная тебе Лилечка. Ее потому и в подтанцовку вне конкурса взяли.

Может быть, В. И. действительно сводить к психиатру? Да хоть к тому же Фрейду? Правда, думаю, он не согласится.

Сейчас читала кое-какую революционную литературу и подумала, что, возможно, “наша лысина” связана с чересчур бурной деятельностью на политическом фронте. На всякий случай выписала из Германии портрет экономиста Карлуши Маркса13. На предмет изучения волосяного покрова у типичного коммуниста. Ведь Володя, как я поняла, хочет завоевать положение лидера.

Придется на этом закончить письмо — пора идти на занятия по стрельбе. Нелегальное положение никто не отменял, но пропуск занятий на курсах карается немедленным отчислением. Так что побежала.

ЦК, твой Фантик.

Дорогой мой Фантик! Целый месяц не было оказии с твоим долгожданным письмом. Но все благополучно завершилось. Очень рада за тебя, за твой неунывающий характер и за твою подругу Лилечку. Ведь Мулен-Руж известен всей просвещенной Европе!

А Володя отчебучил еще кое-что! Заказал по собственному эскизу меховую шапку (из заячьего меха!) в лондонской фирме “Leather & Fur”. Они такого фасончика еще не видели — треух — неделю требовали уточнений. Он мне ничего не говорит, но, видно, мы скоро в Россию заедем. Может, удастся встретиться! Очень на это рассчитываю.

Расскажи мне в подробностях о твоих успехах на стрелковом фронте. Меня они чрезвычайно интересуют как показатель возвращающегося к тебе здоровья!

Пишу урывками, так как совершенно отсутствуют элементарные условия. После того как в гостиной воцарилось известное тебе зеркало, на лестницу, конечно, в первую очередь было выставлено мое любимое бюро красного дерева работы мастера Гоши-Альфонса Жакоба14.

Фантик, дорогой мой, после всех этих поистине циклопических трат, которые легко себе позволил Володя, мы сидим в режиме жесткой экономии. Во всяком случае, я. Поверишь ли, за последний год ни одной тряпочки не позволил мне приобрести. Скряга! Это он на Инеску денег не считает. Только бы для дальнейшей революционной деятельности он не придумал мне внешний облик “бедная овечка”. А все к тому идет. Чулки мне уже и сейчас Маняшка покупает самые дешевые. А я так люблю хорошее белье! Пожалуй, пойду немного поплачу. Хоть в ванной комнате можно побыть одной довольно долго, не вызывая подозрений у членов семьи.

До свидания, мой Фантик. Надеюсь на встречу.

ЦК. Крупа.

Крупиночка моя, постарайся не “рассыпаться” от всех этих печальных обстоятельств! Я всегда думаю о тебе и очень сочувствую. Чем жить при таком человеке, уж лучше в железы и в каторгу! От Мэри письмо пришло — очень оптимистичное. Она вообще удивительный человек — совершенно не подвержена капитулянтским настроениям.

А вот я сейчас постараюсь тебя рассмешить. Кто бы, ты думала, притащился на последнее заседание нашего актива? Ни за что не угадаешь! Известный всем — и “нашим”, и “вашим” — Коба15!!! Теперь он хочет стать членом партии СР. А еще в прошлом месяце вроде как с кадетами дружбу водил. Не пытался ли он проникнуть и в ваши стройные ряды? Вот уж ни принципов, ни ума! Но готовит свое внедрение самым тщательным образом. Пришел к нам с хорошим рекомендательным письмом, подписанным Спиридоновой (там, в Акатуе), знал пароль. Откуда бы? Сказал, что полностью разделяет наше мировоззрение, и основной постулат, сказал, необычайно ему близок. Никто, конечно, ему ни на грош не поверил, но и выгнать не решились. Попросил называть его Фикусом и предложил план ограбления банка в Тифлисе. Прямо уголовник какой-то. И при чем тут Тифлис? Как говорится, “где Кура, где твой дом”. Я понимаю, если бы о Центральном черноземном районе шла речь или, к примеру, о питерском “Обществе взаимнаго кредита” (такое название глубокомысленное!), так нет же, в Тифлис его потянуло, на родину. Мы его всерьез не приняли, но решили оставить — уж больно занятный.

Ну что, развеселилась, Надюша?

А если по делу, то бойся этого человека (Кобу-Фикуса), он предаст всех при первой возможности.

Опять пора бежать на тренировку, а об успехах в стрельбе расскажу в следующем письме. Сегодня у меня очередной экзамен — “обездвижение объекта”.

Будь здорова и счастлива.

Твой боевой Фантик.

Дорогие мои, спешу сообщить долгожданное известие: погода наконец-то установилась. Поэтому приезжайте обязательно и в полном составе. Все правое крыло дома будет в вашем распоряжении.

Наши ходят в лес по грибы и ягоды. А рыбалка в этом году просто сказочная. Ко дню вашего приезда обязуемся отловить: двух налимов, 1 щуку, 12 фунтов карасей, обязательно 1 голавля и все, что пошлет рыбацкая фортуна.

С собой, если не трудно, пожалуйста, привезите “Биографию Спинозы” издательства Павленкова16 и побольше мягких французских булок, а то мы здесь совсем “вдали от шума городского” и связанных с ним радостей.

Ждем-ждем-ждем. Катя17.

Катя? Чем обязана? Какая рыбалка и что еще за булки? Как понимать?

Если бы не знакомый почерк и “упаковка” письма, то и отвечать бы не стала.

А так достаю из пакета очередной футлярчик с очередным пенсне (у меня их уже столько, что впору лавку открывать), под бархаткой на дне лежит послание, но от вас, Катя!

Объяснитесь. Ф. К.

Прости меня, озадаченный Фантик, прости меня, старую дуру. Пе-ре-пу-та-ла!!!! Послала тебе заказ на оборудование для подпольной типографии. Представляю, что подумают товарищи, получив письмо, подписанное “ЦК. Крупа”. Ужас. Лишь бы В. И. ничего не узнал. Ну да вряд ли это произойдет — ведь вся (!!!) переписка — на мне. Работы прорва. А тут еще съезды разного калибра один за другим проходили, чуть не каждый месяц. Большевики от этого в такой эйфории пребывали, что другой раз в перерывах между заседаниями, охваченные революционным энтузиазмом, учились стрелять. Как ты, мой Фантик.

Давно не сообщала тебе наши партийные новости и связанные с ними очередные тяготы моей “семейной жизни”.

Сейчас ясно уже окончательно, что В. И. определенно разорвал все отношения с мэтром. Я имею в виду Георгия Валентиновича18. Ты поняла, о ком я? Из-за их ссоры я уже второй месяц подряд читаю Володе вслух по-немецки Марксов “Капитал”. А он держит перед собой перевод, выполненный Георгием Валентиновичем, и пытается подловить на неточностях. Ну нет их. И сил моих тоже нет. Совсем осипла от этой декламации.

В. Засулич19 просто мечется между ними (В. И. и Г. В.). Она ведь Плеханова мало сказать что обожает, она его иначе как титаном и Прометеем20 не называет. А В. И., завидуя славе Георгия Валентиновича как записного остроумца, тоже острить пытается. Говорит, если он Прометей, то я — брандмайор.

Верка Засулич повадилась, как она выражается, на огонек забегать. Каждый день. Скоро, пожалуй, уж и свет не будем по вечерам зажигать. Двойная польза — и Верка не появится, и “Капитал”, будь он неладен, недочитанным останется. Впрочем, Верка еще туда-сюда, В. И. к ней не проявляет особого интереса, но “без дела” не сидит — модистки, танцовщицы, гувернантки и другие представительницы эксплуатируемого класса. Вроде бы классовый подход. Но смысл один — лишь бы поразвлечься!

А я до того заработалась, что пришла вот в Мюнхенскую пинакотеку, обозреваю дюреровский шедевр — “Оплакивание Христа” (по-моему, они только из-за Дюрера21 и музей-то свой затеяли), а думаю о катастрофическом положении угнетенных в 16-м веке.