Рейтинговые книги
Читем онлайн Окрась все в черный - Николай Зорин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 43

На звонок мой, однако, никакой реакции не последовало: ни торопливых шагов, ни плача ребенка. Я позвонил снова, начиная заводиться: что же это такое, пригласила в гости, а сама куда-то ушла. Ни ответа ни привета. Растерянно потоптался у негостеприимного входа, с тоской оглянулся на свою дверь: подождать ее дома? Увидел себя со стороны: немолодой раздраженный мужик с букетом и яркими подарочными пакетами нелепо топчется у порога. Черт бы ее побрал, эту дуру с ребенком! Я нервно развернулся, чтобы уйти, ткнул в сердцах в дверь локтем, но тут меня что-то остановило. Звук. И ощущение в локте: я должен был почувствовать удар при столкновении с деревом — его не было: дверь из-под локтя ушла. Ушла и скрипнула.

Я обернулся: ну так и есть — не закрыта. Какое дурацкое положение! И что мне теперь делать? Если соседка куда-то ушла, предварительно пригласив меня в гости, и не заперла дверь, значит, предполагает, что я просто войду в квартиру и подожду. Как неприятно! Терпеть не могу таких ситуаций. Но с другой стороны, раз она думает, что это в порядке вещей, почему и не войти?

Еще немного помявшись на пороге, я вошел. Коридор с голым крашеным облупившимся полом, потрепанные обои на стенах — все почти как у меня. Люди, которые здесь жили, знали, что их вот-вот переселят, и не делали ремонт, а переезд все откладывался. Я подумал: а вдруг она в квартире, просто не слышала звонка — спит или в ванной, — а тут на тебе, гость с букетом. Надо бы предупредить о своем появлении. Вот только как? Окликнуть? Но я даже не знаю, как ее зовут. Кашлянув и выждав несколько секунд, приоткрыл дверь в комнату и просунул в щель голову — нет ничего нелепей!

— Простите! Вы дома? Это ваш сосед, — проговорил я приглушенным тоном, чтобы не испугать ее, — и просто взбесился от всего этого идиотизма.

Конечно, мне никто не ответил. Ушла на прогулку с ребенком и оставила меня в дураках в качестве мести за громкую музыку. Нисколько уже не церемонясь, вошел в комнату — и тут увидел ее. Соседка лежала на кровати, в углу, за дверью, укутанная двумя толстыми стегаными одеялами, и крепко спала. Что-то меня во всем этом встревожило, я не мог понять что: не по сезону теплые одеяла? слишком крепкий сон? Да, все это странно, но есть нечто еще… Ребенок! Ребенка нигде не было видно, и детской кроватки тоже. Смутно вспомнилось, что в коридоре стояла коляска. Да, точно, стояла. Пустая. Да это и понятно: не оставила бы она ребенка у порога в этом грязном коридоре. Но где же он? Может быть, вместе с ней, под одеялами? Но ведь он там задохнется! О чем вообще думает эта нерадивая мамаша?

Я подошел к кровати и резким движением откинул одеяла — ребенка не было. Ребенка не было, а его мать…

— Она заболела, — вслух проговорил я, — простудилась, приняла лекарство, но озноб не прошел, закуталась в одеяла и крепко уснула. Она заболела и крепко уснула! — громко повторил, почти прокричал я, понимая, что это чушь собачья. И положил ладонь ей на лоб, чтобы проверить, прошел ли жар, чтобы опровергнуть свою догадку. Догадка не опроверглась — лоб был совершенно холодным, неодушевленно холодным, как любой другой неживой предмет в комнате. Из идиотского упрямства для сравнения я дотронулся до стены — вот именно, точно такой же.

Соседка моя умерла. А ребенок пропал. Я обошел всю квартиру: комната, кухня, ванная совместно с туалетом, — но так его и не нашел. Нужно было срочно что-то предпринимать, куда-то звонить. Но вместо этого я вернулся к ней и сел на кровать рядом, будто она в самом деле больна и просто уснула. И долго смотрел на нее. При первой встрече лицо ее мне показалось знакомым, теперь я был абсолютно уверен, что видел ее. Я видел ее мертвой, раньше, когда-то. Видел именно это мертвое лицо, только там (я не помню где) оно было искажено ужасом предсмертных мук. На этот раз ей повезло больше: она была спокойно, почти умиротворенно мертва.

Но нужно было звонить. Я достал телефон и вышел в коридор — в присутствии мертвой сообщать милиции о ее же смерти мне показалось кощунственным, все равно что при умирающем обсуждать, как и в чем его похоронят. Набрал номер — и тут чуть не выпустил телефон из рук: в дверь позвонили. Я нажал на отбой и замер. Человек за дверью подождал немного и позвонил опять. Я знал, что сейчас произойдет: устав звонить, он в раздражении начнет стучать, незапертая дверь откроется, он войдет и увидит меня, стоящего посреди коридора с телефоном в руках, — но поче му-то не мог даже пошевелиться. На меня словно ступор напал.

Стучать он не стал, а просто толкнул дверь. Увидев меня — неясно, нечетко, если судить по тому, как я увидел его (в коридоре был полумрак), — он в удивлении застыл, но очень быстро пришел в себя, дружелюбно рассмеялся, протянул руку и пошел мне навстречу (я тоже сделал несколько неуверенных шагов).

— Станислав! — представился мужчина. — Станислав Иващенко, Инга вам, наверное, рассказывала. — Он крепко пожал мне руку.

Тут я увидел, что пришел он тоже с букетом (маленький, скромный букет маргариток), и зачем-то стал судорожно вспоминать, где оставил свои розы.

— Филипп Сосновский, — пробормотал я, так и не вспомнив.

— Вы, очевидно, Ингин муж?

— Нет, я сосед.

Это почему-то его очень обрадовало. Станислав хлопнул меня по плечу, словно мы были сто лет знакомы, а я к тому же сообщил ему какую-то дружески приятную новость.

— Ну и где же наша мамочка? — Он рассмеялся и двинулся к комнате.

Этого я допустить никак не мог, но так растерялся, что не нашел ничего умнее, как грубо схватить его за плечо.

— Ты чего? — возмутился Станислав, с подозрением посмотрел на меня, оттолкнул и вошел в комнату.

Я за ним не последовал, остался в коридоре. Мне захотелось уйти, скрыться в своей квартире, запереться на все замки, включить музыку и забыть о том, что произошло, представить, будто никакой соседки и не было и ребенок не доводил меня своим плачем — да, кстати, где он все-таки? — вернуться к своей картине и не помнить, не помнить… Желание было настолько острым, что я пошел к двери, подчиняясь только ему, как гипнотизеру, не слушая доводов рассудка, и, наверное, ушел бы, если бы не Станислав. Я о нем уже начал забывать, вытеснил из своего сознания: лишний, ни для чего мне не нужный, просто некий незнакомец с букетом низкорослых цветов. Но он существовать не перестал, вдруг оказался рядом со мной, в коридоре, зачем-то зашарил рукой по стене. Свет резанул по глазам — вот зачем он шарил: искал выключатель.

— Это ты ее убил? — спросил равнодушно. — А что ты сделал с ребенком?

— С ребенком?

— Да. Где ребенок?

— Не знаю.

Я повернулся к нему, он странно, растерянно-зловеще улыбался. Мне не понравилась его улыбка. И не понравилось что-то еще в его лице. Мы смотрели друг на друга в упор и проникались обоюдной враждой и каким-то нездоровым, извращенным любопытством: он всматривался в лицо убийцы, я узнавал в его лице то, другое, очень похожее лицо — мертвое лицо. И ждал, что вот сейчас раздастся звонок — пожалует новый гость, — я уже догадался, кем он окажется — одним из тех… оставшихся троих. И очень надеялся, что ошибся, больше никто не придет. Но звонок прозвучал, ужасно громко и резко — мне показалось, гораздо громче, чем когда звонил Станислав. Он вздрогнул, схватил меня за руку, взгляд его совершенно изменился — теперь это был растерянный, испуганный человек, и смотрел он на меня словно ища поддержки. Ну да, все правильно. Станислав обвинил меня в убийстве, но я-то не признался, не подтвердил его обвинения, значит, теперь могу в свою очередь обвинить его перед тем, кто пришел. Теперь мы на равных, мы стали сообщниками.

— Не будем открывать, — испуганно прошептал он и посмотрел с откровенной мольбой.

— Бесполезно. Он все равно войдет. Или она.

— Она? — Он дернулся. — Кто она?

— Пожилая или молодая. Осталось две женщины.

Станислав, кажется, не понял, но не стал переспрашивать — он отчаянно боялся.

В дверь постучали, дверь заходила ходуном — и медленно поползла на нас.

— Я же говорил — бесполезно. Так всегда: сначала звонят, а не откроют — начинают стучать.

Да, это была женщина. Пожилая. Та самая. Я ее еще плохо рассмотрел, но все равно понял, что надеяться не на что — это она. Пожилая и полная. В руке у нее был букет ромашек. Она вошла робко и снова постучала, хотя уже была в квартире и увидела нас.

— Здравствуйте. — Женщина застенчиво улыбнулась. — Я — Нина Витальевна Шмелева.

Мы ей ничего не ответили, женщина окончательно смутилась.

— А… где Инга?

— Там! — брякнул Станислав и указал на дверь комнаты. — Только она плохо себя чувствует, — нашелся он все-таки. — День рождения, кажется, отменяется.

— Отменяется? — расстроилась женщина. — Но я могу взглянуть на малыша?

Станислав посмотрел на меня, я пожал плечами.

— Боюсь, что это невозможно.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 43
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Окрась все в черный - Николай Зорин бесплатно.

Оставить комментарий