Богатые наследуют. Книга 1 - Элизабет Адлер

Ходили слухи, что за его респектабельной внешностью скрываются тысячи секретов, что его деньги были нажиты не только благодаря его прекрасной осведомленности в вопросах продажи и покупки произведений искусства. Что были и другие, страшные, дела, с помощью которых он увеличил свой счет в швейцарском банке на многие миллионы. И, несмотря на свой сдержанный и благовоспитанный вид, его интимный аппетит был ненасытным.

Поговаривали, что Карральдо был словно отлит из стали – после своих бдений всю ночь напролет он прекрасно владел собой, тогда как его спутники были совершенно выжаты. И еще – будто бы он любил грубый секс. Оргии, утверждали слухи, длившиеся неделями, разнузданные попойки и разврат со всеми мыслимыми и немыслимыми пороками и извращениями… Но Карральдо, учтивый, с легкой, неуловимой любезной улыбкой, был равнодушен к слухам, и никто никогда не отказывался от его приглашений на званые вечера. Единственный человек, которому он когда-либо доверял, был его лучший друг Паоло Ринарди, но Паоло трагически погиб четырнадцать лет назад, и не было теперь никого, кто бы знал наверняка, как Энтони Карральдо добился такого головокружительного успеха, и кем и чем он был на самом деле. Никого, кто знал бы правду.

Когда его блестящий черный самолет пошел на посадку в лондонском аэропорту Хитроу, газеты лежали разбросанными у ног Карральдо. Он нахмурился, надавив пальцами на брови, и почувствовал резкий укол боли, словно его грудь пронзили крошечным острым ножом. Вынув серебряную коробочку из кармана, он взял из нее таблетку и положил под язык, затем откинулся в кресле, ожидая, когда лекарство подействует. Он думал о необычном объявлении. Он был совершенно уверен, что Франческа Ринарди что-нибудь предпримет в этой связи, что она выступит с притязаниями, заявляя, что Ария – наследница Поппи Мэллори – неважно, верит ли она сама в это или нет. Но если это дело у нее выгорит, ему придется посмотреть в лицо малоутешительным фактам – он потеряет сокровище, которым он дорожил больше всего на свете. А Карральдо был не из тех людей, которые легко смиряются с потерями.

Позвав Энрико, он попросил связать его по радиотелефону с Банко Кредито э Мэритимо в Цюрихе, в Швейцарии. Он переговорил с Джузеппе Алльере, президентом банка, прося его использовать свои связи, чтобы добыть в офисах этого адвоката, Иоханнеса Либера, список претендентов на наследство Поппи Мэллори.

Клаудиа Галли почувствовала, что питает отвращение к Парижу. Она ненавидела его старинные обсаженные деревьями улицы, на которых стояли красивые здания; она ненавидела его остроконечные крыши с мансардами и мощенные булыжником дворики; она ненавидела его кафе, рестораны и сверкающие витрины магазинов, за которыми были выставлены самые роскошные и красивые туалеты в мире. Она ненавидела в нем все, потому что была сломлена, а, по ее мнению, быть сломленной в Париже – равносильно греху.

Маленький черный кот скользнул у нее под ногами. Она почти что споткнулась об него, когда выходила из лифта элегантного дома вблизи авеню Фош. Она разъяренно пнула его ногой, обутой в изящные туфли от Мод Фризон из мягкой замши и крокодиловой кожи.

– Ублюдок, – прошипела она. Сломленная, или на гребне удачи, Клаудиа одинаково ненавидела кошек.

Выйдя на улицу, она остановилась и взглянула на осеннее небо. Облака нависли низко и угрожающе, и пронизывающий ветер срывал последние листья с почерневших ветвей деревьев. Зарывшись поглубже в воротник, она мысленно поблагодарила Бога за то, что, по крайней мере, у нее все еще есть превосходный мех; конечно, это не был соболь – ее соболя давно уже сгинули, но это все же не было обычной норкой. Меха от Фишера были вполне респектабельным компромиссом в ее нынешнем положении. И, если уж говорить о статусах и положении в обществе, то как же она дошла до такой жизни?

Клаудиа жила в крошечной студии в тыльной части вполне приличного дома, с видом на близко расположенную помойку. Конечно, она могла бы найти что-нибудь побольше за те же деньги в более дешевом доме, но здесь, по крайней мере, у нее был хороший адрес, а это уже много. И, кроме того, она не собиралась проводить много времени в своем жилище. Сейчас, к примеру, она надеялась получить целый ворох приглашений: она не прочь была, и всерьез предполагала, что встретит Рождество на вилле Малинковых в новом уютном курортном местечке Коста Карейес в Мексике, потом, быть может, неделя-две в шале Листерсов в Гстааде, затем – почему бы и нет? – на Барбадос… но, так или иначе, в этом году эти приглашения все еще не материализовывались. Ее «подруги» поняли, что она осматривалась по сторонам в поисках нового мужа, и они не хотели рисковать своими собственными, находясь в ее обществе. Клаудиа была хорошо известна своей нещепетильностью в этих вещах. Она была неразборчивой в средствах. Ей было тридцать шесть лет, и она была красивой женщиной – высокой, со стройными бедрами и пышным бюстом, который был несколько больше, чем требовалось для благообразной элегантной внешности, но, как Клаудиа и считала, он был ее главным оружием. Но иногда – как в данном случае – ее привлекательность оборачивалась против нее.

Кусая в гневе губу, она ходила по улице в поисках такси. Конечно, Пьерлуиджи скажет ей, что она больше не может позволять себе роскошь разъезжать на такси, но к черту Пьерлуиджи! Сам он ведь никогда в жизни не пользовался метро, так почему же он ждет этого от нее?!

– Рю Де Риволи, к «Анжелине», – сказала она отрывисто водителю, надеясь, что кто-нибудь составит ей компанию за завтраком из кофе и бриошей.

Шикарное кафе было практически пустым, за исключением двух-трех столиков, занятых туристами. Конечно, мрачно размышляла Клаудиа, все, кто что-либо из себя представлял, были в Нью-Йорке на концерте Паваротти или модном торжестве в Музее современного искусства… Она бы тоже могла быть там, но авиакомпании дали ей недвусмысленно понять, что ее кредитная карточка была больше недействительна, и они не намерены впредь бронировать ей место в самолете.

Во всем этом виноват ее папочка, думала она со злостью, обвиняя его, как обычно, в своих несчастьях и проблемах. Александр Галли был затворником, эксцентричным человеком, который отказался от фамильного имени Ринарди, променяв его на фамилию жены – Галли. Он также не захотел жить на родовой вилле или в венецианском палаццо, отказавшись от прав на собственность и титул барона Ринарди в пользу своего кузена Паоло. Этого Клаудиа ему не простила – она бы могла сейчас жить в этих домах, полных различных сокровищ! А вместо этого, когда ее отец умер, он оставил им затерянную невесть где виллу Велата, которая никому не нужна!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});