Сам себе властелин (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Слежу, чтобы одно к другому подходило. А то прикрутишь руку скелета не тому, они передерутся.

— Ты их чего, оживлять собрался?

— Тебе не нужны помощники? Кто будет здесь подметать, красить и штукатурить?

Я окинул взглядом огромный тронный зал. Ну да, согласен, я здесь до пенсии ремонт буду делать.

— Это же некромантия?

— Детские бирюльки, — мумий тяжело вздохнул, — настоящий некромант уже бы топнул ногой и с ближайшего кладбища сотня скелетов прибежала. А мне приходится всё руками, зомби меня защекочи.

В стрельчатые окна заглянуло солнце. Прочертило по залу жёлтыми лучами и ударило мне в глаза. Я зажмурился на мгновение. А когда открыл глаза, никакого дворца вокруг не было.

Трон, внезапно потеплевший, стоял на открытой вершине башни. Подсвеченные закатом облака превращали небо в горящий костёр. Ветер ласково, как старший брат, трепал меня по волосам.

— Здравствуй, Иван.

Напротив меня стояла женщина с голубыми глазами. Прядь каштановых волос падала на узкое лицо с высокими скулами. Вырез платья позволял увидеть соблазнительную ложбинку между округлостями груди.

— Добрый вечер…

Она смотрела на меня чуть насмешливо.

— Рада тебя видеть и добро пожаловать домой, внук Фаэгу.

— Эээ… Спасибо.

— У меня есть к тебе просьба. Наведи порядок в замке, пожалуйста. И постарайся не привлекать к себе внимание Светлых. Мне уже надоели постоянные набеги глупых героев.

— Я постараюсь.

— Молодец, — она улыбнулась, — и позаботься, чтобы у тебя появился наследник. Не забывай, что ты последний в роду.

— Боюсь, пока это сделать будет сложным. Невесты не выстраиваются ко мне в очередь.

— Будут, поверь моему опыту. А если никто не понравится, мы что-нибудь придумаем.

Она подмигнула мне и, подняв руки, хлопнула в ладоши. Зазвенели браслеты на тонких запястьях. Солнце отразилось в драгоценных камнях перстней и солнечные зайчики на мгновение ослепили меня.

— Ну что? — каркнул голос мумия.

Вокруг снова был тронный зал. Лежали белые кости, разобранные на аккуратные кучки. По полу сквозняк тащил обрывки бумаги.

— Я видел…

— Только не рассказывай! Видел и хорошо. Вставай, у нас будет праздничный ужин. Будем праздновать воцарение нового Чёрного Владыки.

Мумий поклонился мне, без намёка на шутку. Я с сожалением встал со своего трона, так и оставшегося тёплым. Моего? Да, теперь каменное кресло показалось мне родным, будто я сидел в нём всю жизнь.

— Добро пожаловать домой, Владыка. Мы ждали вас очень давно.

Старик продолжал расшаркиваться. Его слова напомнили мне женщину с голубыми глазами. Боги, до чего же она хороша!

Я сошёл с возвышения. Мумий, аж приплясывая от нетерпения, потянул меня к выходу.

— Сегодня постараюсь добыть что-нибудь праздничное. Такой день, такой день!

— Дедушка, кто она?

— Она?

— Ну, женщина, которую я видел.

— Как кто?

Старик даже остановился от удивления.

— Ты не понял? Калькуара конечно! А кто ещё может привидеться на троне Чёрного Владыки?

Глава 4

Ради праздника старик расстарался. Закатал рукава, выставив на обозрение замотанные в бинты предплечья, и принялся вращать руками. Перед ним возник светящийся вихрь, а в воздухе запахло грозой. Мумий залез в него по пояс и через минуту вынырнул, держа на ладонях блюдо с жареным поросёнком.

— Держи!

Он отдал тарелку мне и снова погрузился в вихрь портала. Следом старик достал торт, три кружки с пивом, кипящий чайник, блюдце с конфетами, курицу на вертеле, миску с солёными груздями, жареную колбасу, банку малинового джема, селёдку под шубой и картошку фри в пакетике с буквой “М”. Кажется, мумию хотелось порадовать меня едой из мира, где я вырос и он хватал оттуда всё что мог.

— Ну, теперь можно и закатить пир. Ох, какие пиры устраивал твой пра-пра… не помню уже. Десять перемен блюд! Торт размером с карету, быки жареные целиком. А приглашал он, между прочим, только дам. И танцевал с каждой. Силён был!

— Да, умел мужик устроиться.

— Увы, его придушили подушкой собственные рыцари.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— За что?

— А чьих жён он танцевал на пирах? Ещё и ночевать оставлял, затейник.

— Понял, не буду так делать.

Мумий вздохнул.

— Да и негде взять их, дам этих. Одни орки вокруг.

— Людей совсем нет?

— Есть, почему же нет. Три часа неспешной скачки до города Кемнаро. Он раньше нашей вотчиной был, а лет тридцать назад, очередной бургомистр осмелел, пригласил светлых и объявил независимость.

— Зараза.

— Ну, он слишком увлёкся. В городе полно тёмных семей. Прирезали светлых, повесили бунтовщика, но отменять указ о независимости не стали. Так что мы до сих пор на город претендуем. Формально, естественно.

Старик строго посмотрел на меня.

— Ты ешь, ешь, у нас пир всё-таки.

— Угу. Поросёнок чудо как хорош. А что насчёт казны?

— Завтра поищем. Первый раз долго будем искать.

— Не помните где?

— Было бы что помнить. Дверь у неё заколдованная, появляется где хочет и когда хочет. Будем гоняться за паршивкой, зомби её защекочи.

— А…

— Тост! — мумий не дал мне задать вопрос, — За нового Чёрного Владыку! Пусть правит он вечно!

Мы стукнулись кружками, и старик замолчал, пока не выпил свою целиком. Только и было слышно, как он жадно глотает. Я отпил немного и взялся за селёдку под шубой.

— Фуууух, — мумий вытер пенные усы и довольно улыбнулся, — хорошее пойло. Кстати, надо восстановить нашу пивоварню. “Калькуарское тёмное”, “Падшее светлое”, “Чёрный эль”. Мы даже продавали пиво светлым, зомби меня защекочи.

— Они не боялись, что мы их отравим?

— Не наши методы, внучок. Это всякие светлые принцы любят подсыпать яд конкурентам, а мы до этого не опускаемся. Вот боевым топором по голове мы любим и умеем.

Я вздохнул: не тех ребят здесь назвали светлыми. Или я сам что-то не понимаю в добре и зле.

— Вот помню, — притянув к себе вторую кружку и сделав глоток, мумий мечтательным взглядом смотрел сквозь меня, — только взошёл я на престол. Отстроили стены, казну пересчитал…

— А её обязательно пересчитывать? Это традиция такая?

— Зачем? Просто мне нравилось золото считать. Да и сейчас, я бы с удовольствием погремел монетками. Страсть как, знаешь ли, люблю их перебирать.

— Тогда я тебя казначеем назначу, — я усмехнулся, — перебирай сколько вздумается.

Мумий замахал на меня руками.

— Ты что! А если казной завладею, тебя свергну и сам стану Владыкой? Нельзя родственников к себе приближать!

— Кому верить, если не родне?

— Это не в традиции нашей династии!

— Плохие традиции. Я как Владыка выражаю им неодобрение. Что за бред? Отодвинуть родственников и сидеть как сыч. Понятно, почему столько веков нас светлые лупцуют. Командой надо работать!

Не знаю, что на меня накатило. То ли выпитое, то ли воспоминания о временах, когда я работал тимлидом. Я встал и прочитал мумию короткую пафосную речь.

— Надо повышать влияние семьи сообща! Быть командой, один за всех и все за одного. Держаться вместе. Помогать. Сжать пальцы семьи в единый кулак и сокрушить ударом гадину светлых сил. Доверие! Мы тёмные, и должны доверять внутри семьи. Тьма, разделившаяся сама в себе, разве устоит перед светлыми? А мы объединимся, и никто нас не сможет победить. Всем премии регулярные, тимбилдинги с шашлыками, нормальные карьерные перспективы.

Старик вдруг вскочил, с грохотом поставил на стол кружку и рухнул передо мной на колено.

— Ты будешь великим тёмным, Владыка. Я не подведу тебя! Казна будет наполняться и оплачивать все твои желания. Веди нас к Тьме!

Поднимать воодушевлённого родственника пришлось мне. Вот странное дело — мумия, а радикулит есть. Может мазь ему какую-нибудь на поясницу?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мы ещё немного посидели. Старик смотрел на меня обожающим взглядом и обещал отделать всех светлых. Идея коллективной работы поразила его в самое мёртвое сердце.