Темный янтарь - Юрий Павлович Валин

кататься – вообще не секрет.

Мотоцикл газанул, рассыпал пулеметный треск двигателя, отрулил от тротуара. В этот момент седоки увидели Линду, выскочившую со двора – на плече девушки были две сумки с красными медицинскими крестами.

Москвич немедля ткнул в бок водителя «скотта». Вот чего пихать, если и так понятно?

— Линда, ты на завод? – проорал Янис, пытаясь перекрыть треск мотоцикла.

Девушка посмотрела слегка ошалело, видать треск, а может, что иное оглушало. Но кивнула.

Янис указал себе за спину. Кокетничать, как свойственно интересным девушкам, Линда не стала, мигом села, обняла водителя. Ощущение, что там скрывать, было приятным. Сергей-москвич, явно завидовал, косился, хотя пассажирка была в мешковатых рабочих брюках.

«Скотт» плавно набрал скорость, не привычных к нему пассажиров затрясло. Да, тут навык нужен – водительское седло подпружинено, заднее сидение Выру сами модифицировали, амортизатор поставили, а в коляске так себе – сугубо условные рессоры. Москвич вцепился в борта, но крикнул, кивая на медицинские сумки:

— Случилось что?

— Нет, тревога учебная, – прокричала в ответ Линда.

Транспорт – великая сила. До ворот «Балтияс-ремонтс» долетели за минуты. Янис не успел заглушить мотор – полегчавший «скотт» вздрогнул – девушка и сумки уже бежали к проходной. Мотоциклисты смотрели вслед:

— Вот же они бегают, – слишком громко сказал Сергей и поковырял в ухе. – Может и не учебная тревога?

У Яниса тоже мелькнула такая мысль. Может, несчастный случай? Хотя на заводе санчасть неплохая, дядя Андрис рассказывал.

— Что-то мы с тобой на обочине событий оказались, – вздохнул москвич, выбираясь из коляски. – Наверно, это всеобщие общегородские учения. Время тревожное, вот и проверяют. Даже авиацию привлекли. А тут ходишь как дурак, ничего не знаешь.

— А где ты авиацию видел? – удивился Янис.

— Так я в клубе на веранде ночевал, там окна широкие, на рассвете гудело и даже графин звякал, так над морем летали. Ну, ладно, спасибо тебе. Пойду. А в Москву приезжай, это не так далеко как кажется.

Краткие знакомцы вновь обменялись рукопожатием, уполномоченный сунул руки в карманы широких штанов и двинул пехом строго в обратную сторону. Можно было догадаться, что на успех в добыче кинофильмов до праздника уполномоченный надеется слабо.

Янис протер окуляры очков. Городская жизнь была полна непонятностей, беготни, внезапных знакомств и загадок. Интересно, если Вильма тоже брюки наденет – у нее ноги стройнее станут или наоборот?

Обдумать интригующую мысль Янис не успел. Приоткрылась створка ворот, отец выкатил тяжелую тележку, высунулись двое охранников в фуражках с подозрением оценили мотоцикл и Выру-среднего.

— Сбоку станьте, проезд не загораживайте – скомандовал строгий охранник-усач.

«Скотт» мигом завелся, подъехал ближе к тележке.

— Едва успели – пропыхтел отец. – Но всё дали, даже больше выписали. Кабель отличный. Успел я, слава богу, успел. Прямо чудом успел.

— Да что там такое? – удивился Янис, готовя коляску к погрузке.

— Курад их поймет. То ли новый приказ вышел, то ли к чему-то готовятся. Вроде провокация на границе, мне на складе по секрету сказали, но они и сами толком ничего не знают. А в бухгалтерии ордера подписали не глядя, хотя я оба подал. Нужно было больше просить.

— Куда больше-то? – удивился Янис, оценивая ящики с разнокалиберными мотками кабеля и ящички с клеммами. – Мы же не увезем.

— Верно. Придется поделить. Я завезу домой Андресу половину, потом за тобой и остальным вернусь.

Сгрузили часть материалов на мотоцикл, часть сложили прямо на тротуар, отец вернул казенную тележку на заводскую территорию. Через минуту Янис остался в одиночестве у горки кабеля, а треск «скотта» удалялся по улице. Гм, и что за день такой? Совсем уж ненормальное утро.

Янис сложил электро-материалы поприличнее, сел на большую бухту кабеля. Заводские ворота открывались все чаще, выскочила юркая легковая машина, почти сразу за ней выкатили три пустых грузовика. За воротами перекликались по-латышски, торопили…

Отец ждать не заставил – мотоцикл выскочил на заводскую улицу, пронесся и замер, почти наехав на провода.

— Быстро! – скомандовал Выру-старший, соскакивая с седла.

Янис поднял увесистый провод и с изумлением увидел, что в коляске уже лежат бухты провода.

— Э?

— Так сделаем… – отец уже укладывал добычу, – заберу самое ценное, черный кабель вообще не использованный, сразу списали. Это я сразу везу домой. Разгружусь, вернусь за остальным и тобой. Переночуешь ночи две, Андрис против не будет. В конце концов, это твой дядя. Никуда не лезь, там у них книжки на полке есть. Сиди читай, за материалом приглядывай. Девчонки могут на игры растащить. Если немцы придут, тогда кабель вообще не вытащим.

— Какие немцы?! – изумился Янис.

— Немецкие немцы, из Германии, – Выру старший взмахнул рукой вдоль по улице. – Говорят, от границы идут. Может врут, а может нет. Что за времена такие, курад их затопчи: то русские эту землю забирают, то немцы. При немцах, конечно, порядку больше будет. И платят они лучше. Но кабель тогда определенно подорожает. В общем, раз купили удачно, нужно срочно вывезти. Жди. И главное – не лезь никуда!

«Скотт», нервно треща, удалялся по улице, Янис в некотором ошеломлении смотрел вслед. Чего отец наговорил-то? Немцы идут, кабель подорожает… Да тут до границы еще уйма километров. Не пустят же немцев, наверное. Или опять какой-то внезапный межгосударственный договор? Не, советские не согласятся. Но не война же? Э, чертов курад их пойми, что такое творится, нельзя человеку толком объяснить, что ли?

Шагал по улице Янис Выру и терялся в догадках. Что теперь два дня делать и как читать книжки, когда все вокруг нервничают и бегают?

Дома тетя Эльзе действительно нервничала:

— Что на заводе?

— Не знаю, у меня же пропуска не было. Снаружи ждал.

— Ты уж, Янис, прости старую тетку, но отец у тебя… Что ж он тебя бросил-то, бессердечный?

Слышать такое было неприятно. Бросил – не бросил, а поговорили наспех, эх, так разве делают.

— Вернется, – пробормотал Янис. – Тетя, может, помочь чего пока? Я без дела сидеть не привык, не дармоед какой.

Тетя Эльзе всхлипнула:

— Что мы, тебя не знаем? Какой же ты дармоед. Но правда, что-то делать нужно, руки занять, сердце прямо не на месте.

Янис взялся прибирать вокруг угольной ямы – что б там ни случилось, уголь лучше содержать