Подвиг - Анатолий Днепров

– Не уверен, дорогая, доктор Фавранов говорит, что, может быть, я буду знать.

Олла остановилась у парапета набережной и, не глядя на нас, с грустью промолвила:

– Доктор Фавранов… доктор Фавранов… А откуда он знает, что имеет смысл ставить такой жестокий эксперимент? Может быть, все вы, кто согласился работать над проблемой, ничего не решите. Ведь не придумаете же вы чуда, в самом деле! И какими бы вы ни стали после операции, вы все равно не сможете создать за десять дней новую науку, науку о защите Земли от излучения Солнца. А с каким риском для всех вас это связано!..

Корио возразил:

– Я не верю, что после разрыва каких-то нервных связей в мозге чувства человека, его миросозерцание, его личность изменятся.

В парке снег совсем растаял, и над обнаженными клумбами поднимался теплый пар. Здесь по-настоящему пахло весной, пели птицы, со всех сторон слышались детские голоса… Корио остановился и с грустью посмотрел на большую группу детей, которые играли «в дракона». Они ухватили друг друга за талию, и весь строй извивался на лужайке, подражая старинному японскому танцу.

– И даже если бы пришлось при этом пожертвовать самыми дорогими чувствами, разве человек, любящий других людей, это не сделал бы?

А вот и колоннада у центрального входа в институт. Мы в нерешительности остановились. Я отвернулся и увидел, как Корио и Олла посмотрели друг на друга. У сестры на глазах блестели слезы, как будто бы наступил час расставания навечно. Я побрел в сторону, охваченный странными чувствами. Операция над моим другом произойдет через пять часов. В течение этого времени его будут исследовать и готовить. Затем его введут в необычную «операционную» – зал с большим количеством измерительных и контрольных приборов и с замечательным инструментом профессора Фавранова – «ультразвуковой иглой», которая безболезненно разрывает тончайшие волокна нервной ткани на любой глубине, в любом месте.

Нервные ткани, нервные волокна… Это в их сложном и запутанном лабиринте заключена вся разумная сущность человека, его внутренний мир, его взгляд вовне, его восприятия, его анализы, его чувства и настроения. Там, в глубине человеческого мозга, всегда царит полный мрак, а он видит свет. Там – мертвая тишина, а он слышит сложную гамму звуков. Сложный термостат человеческого организма поддерживает температуру в строгих пределах, а мозг чувствует жару и холод, хотя его собственная температура при этом неизменна.

Только в последние пятьдесят лет мозг стал постигать самого себя, стал анализировать свою собственную работу, начал придирчиво изучать свои собственные функции, находя в них сильные и слабые стороны. Мозг начал критиковать себя! Он начинает восставать против своего собственного несовершенства, он начинает разрабатывать методы, как себя улучшить! Он пришел к выводу о необходимости освободить себя от пут, от бремени ненужных структур, которые возникли в процессе эволюции. Он нашел методы и средства, как это сделать. Он приказывает самому себе сделать это во что бы то ни стало!

И кто знает, может быть, в удивительном процессе самопознания и лежит главное направление самосовершенствования человеческого мозга. Может быть, раскрепощение человеческой гениальности, прыжок в совершенно новое качественное состояние как раз лежит через процесс объективного самоанализа мозга, самоизучения, которое позволяет ликвидировать слабости и усилить силу…

– Войдемте туда вместе, – вдруг сказал Корио.

Он был немного бледен и взволнован. Олла старалась ни на кого из нас не смотреть. Мы поднялись к двери и вошли в холл института.

У широкой лестницы стояла группа людей в белых халатах во главе с доктором Фаврановым. С ним беседовали несколько человек в темных костюмах, спокойные, неторопливые. Это ученые, которые должны пройти то же, что и Корио, но только после него.

– А-а! Вот и наш герой! – воскликнул Фавранов, приблизившись к Корио. – Вы немного опоздали. Мы вас ждем.

– Знакомьтесь, это мои друзья, – Корио представил Фавранову меня и Оллу.

Взглянув на сестру, Фавранов слегка сощурил глаза и едва заметно улыбнулся.

– Судя по вашему виду, вы пришли провожать своего друга чуть ли не в путешествие на далекую Галактику!

– Напрасно вы так думаете, – слабо улыбаясь, сказала Олла. – Мы хорошо понимаем, что так надо.

– Да, милая девушка. Вы правы. Так надо.

Фавранов крепко пожал руку Олле.

– Скажите, а операция займет много времени?

– Пустяки. Всего минуты три-четыре. Больше занимает подготовка к операции. Но после Корио все будет значительно быстрее.

Фавранов хлопнул в ладоши и громко произнес:

– Итак, друзья, прошу внимания. Сейчас пожмите руку нашему дорогому товарищу Корио. Мы его забираем.

Далее он обратился к ученым – геофизику Лейкерту, астрофизику Малиновскому, химику Портеллову, математику Гримзо.

– Вам расходиться не следует. Доктор Косторский проведет вас в аналитическую лабораторию. После работы с Корио мы пригласим вас к себе. А вы, девушка, не волнуйтесь. Просто не думайте об этом, – ласково обратился он к Олле. – Если же вам будет очень тяжело, приходите ко мне. Мы вам поможем…

«Тоже на операцию?» – подумал я и, взяв сестру за руку, буквально вытащил ее наружу.

В январе бушевала яростная, неистовая, зловещая весна.

5

Через два дня, после того как мы проводили Корио, я встретил Онкса Филитова. Несмотря на свой преклонный возраст, он шагал по улице бодро и стремительно. Он заметил меня первый.

– О, Авро, добрый день!

– Здравствуй, старик.

– Как погодка? – спросил он, лукаво кивнув на солнце.

– Будь она проклята, – процедил я.

– О мой дорогой, нехорошо, нехорошо. Ты сквернослов. Это запрещено.

– Послушай, Онкс. Честное слово, мне сейчас не до твоих критических замечаний. Сейчас я тороплюсь вытащить сестру из лаборатории. Она работает как исступленная. А по ночам совершенно не спит…

– Переутомление?

– Да.

– Хочешь, я помогу твоей сестре? – шепотом произнес Онкс.

– С каких это пор ты стал специалистом по человеческим душам?

– С сегодняшнего заседания критического Совета Нейтрального промышленного управления. Авро, ты даже не представляешь, что случилось!

Я с удивлением смотрел на Онкса, стараясь понять, что могло так изменить человека, превратить старого скептика в восторженного юнца. Он же, взяв меня за руку и отведя в сторону, доверительно прошептал:

– Найден гениальный способ приостановить все это…

Он показал на солнце.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});