Храм проклятых богов - Николай Воронов

на существование старинного строения.

Пока гоблин отвечал на уточняющие вопросы американца, мы вышли на городскую площадь. Семонтин не был густонаселенным городом, но то количество людей, что мы встречали на его улочках, подходило скорее какой-нибудь захудалой деревеньке, чем одному из крупнейших городов свободного герцогства. Это мнение изменилось, стоило нам только выйти на площадь. Ровная каменная площадка перед зданием магистрата была покрыта удивительными и необычными фресками, выложенными из разноцветной мозаики. Чего там только не было: от охотничьих птиц и крупной рыбы, до изображений монументов и башен. Заполнявшие площадь толпы людей, совершенно не обращали внимания на красоту у себя под ногами, топая, крича, размахивая руками. Все их внимание было сосредоточено не трибуне перед входом в магистрат, где в данный момент выступал пухленький человек, зачитывающий со свитка у себя в руках какую-то речь. Что конкретно он вещал, было совершенно невозможно расслышать, но судя по гомону толпы, люди были просто в бешенстве. То и дело, мужчины вскидывали кулаки, громко и яростно выкрикивая угрозы. Кому они угрожали, и что вызвало их гнев - понять было трудно.

- Успокой меня, Китан, скажи, что нам не на ту сторону. – Вздохнул шаман.

- Увы, если верить указателям, переулок где-то на противоположной стороне площади.

Пока я, застыв на месте, размышлял, как нам пересечь площадь, события стали разворачиваться совершенно непредвиденным образом. Толпа, по всей видимости, дошла до кондиции в своей ярости. Помимо яростных криков, из гущи людей, в оратора на трибуне полетели камни. Один из них, брошенный меткой рукой, попал пузану прямо в лоб, от чего тот, взмахнув руками и выронив свиток, стал заваливаться на спину, вереща тонким голосом. Выскочившие на трибуну стражники, закрыли его щитами от толпы, медленно отступая к входу в магистрат.

- Долой указы этого выродка! Мы сами на своей земле будем решать, как нам жить и какие законы выполнять.!

Пожилой щуплый мужчина с проплешиной волос на темечке, с яростью на лице и ниткой слюны на губах, выкрикивал оскорбления всего в метре от нас. От переизбытка чувств, он подпрыгивал на месте, размахивал руками, словно желая поделиться переполняющими его эмоциями со всеми вокруг.

- Эгей, почтенный.

Шагнувший вперед Дон, схватил крикуна за плечо, развернув его к себе лицом. Щуплый так удивился, что даже перестал горлопанить, непонимающе уставившись на американца.

- Не подскажешь, что здесь происходит и по какому поводу митинг собрался?

- А..ээ, чавось собрался? – В растерянности завращал глазами крикун.

- Люди зачем на площадь вышли? Что там пузан вещал?

- Не местный что ли? – С подозрением спросил щуплый. – Из империи небось?

- Торговцы мы, с архипелага приправы на продажу к вам привезли. – Мгновенно нашелся я. – Этих имперских свиней сами не любим.

- Аааа. Да герцог, собака эта бешеная, выпустил поутру декрет, со сводом новых законов.

- И?

- Чагось и? – Рассвирепел щуплый. – Он решил в одно рыло заключить союз с западной империей. Понимаешь, союз.

- Объясни толком, почему это вызвало такое возмущение среди жителей? – Вышел вперед я.

Щуплый объяснять не хотел, сверля нас враждебным взглядом, он слюнил мне под ноги, юркнув в толпу, видимо опасаясь ответа.

- Герцог не абсолютный властитель острова, господа. – Внезапно вышла к нам немолодая женщина, с седыми волосами, выбивающимися из-под косынки. – Любые решения о внешних связях должны приниматься и утверждаться собранием народных представителей. Его светлость наплевал на этот закон, приняв единоличное решение и выпустив вдогонку свод новых законов, существенно ограничивающий полномочия народных представителей. И словно этого мало, он требует роспуска отрядов городского ополчения, подчиняющихся советам городов и общин.

Поблагодарив добрую женщину, мы двинулись в обход площади. Пытаться протиснуться сквозь бушующую толпу, было бы безумием и не факт, что мы смогли бы выйти с другой стороны. Помню как-то в детстве, мы с родителями попали в круговорот толпы во время празднования нового года. Я тогда был совсем еще ребенком, но прекрасно помнил, что выбраться от туда, нам удалось только каким-то чудом. Спокойная толпа это еще ладно, но если люди испугаются, запаникуют и бросятся бежать, то они словно стадо буйволов затопчут любого упавшего на землю. В особенности низкорослых, вроде нашего гоблина, по физиологическим причинам, не способного поддерживать достаточный темп бега и возможности работать плечами.

До нужного места мы добрались только через час, когда солнце уже постепенно стало клониться к закату. По пути нам встречались разношерстные группы местных жителей. Часть из них была вооружена различными инструментами сельского быта, в виде граблей, лопат, мотыг. Люди останавливались, переговариваясь друг с другом, тревожно поглядывая по сторонам. Градус напряжения на улицах рос в геометрической прогрессии и мне это катастрофически не нравилось. Стоило поскорее заканчивать здесь свои дела и покинуть город и сам остров. Влезать в местные разборки, желания совершенно не было.

Тупик имени генерала Ван Иса встретил нас тишиной. Это было небольшое ответвление от спального квартала, где проживали люди чуть выше среднего класса. Красивые и ухоженные домики, уютные дворики, аккуратно подстриженные клумбы, разбитые в нанесенной сюда земле. Здесь было тихо и спокойно, словно вся суета города осталась где-то за чертой этого переулка, наполненного спокойствием и умиротворением.

- Нумерация домов здесь отсутствует, как мы найдем нужный? – Поинтересовался Дон.

- Нам нужен дом с белым альбатросом, изображенным на входной двери. – Кивнул я в сторону нужного строения.

- Ого, а местный почитатель ковена неплохо устроился! – Оценил гоблин.

Тут он, конечно, был прав. Дом с белой птицей на входной двери был самым большим и зажиточным в переулке. Более того, он был единственным здесь, имеющим, пусть и небольшой, но собственный дворик. Для узеньких улочек Семонтина, где места едва хватало разойтись двум прохожим, это была самая настоящая роскошь.

Дернув на себя калитку, я прошел по дорожку, двумя пальцами стукнув в толстые доски входной двери. В следующий миг я отпрыгнул назад под заливистый хохот шамана. Нарисованная на двери птица, внезапно извернулась, издав пронзительный крик.

- Да кого там еще нелегкая принесла?

Из открывшейся двери показалась голова старухи. Осмотрев нас с головы до ног, она задержала злой взгляд на гоблине. Губы женщины искривились в гримасе и она с отвращением процедила.

- Все демоны и их шлюхи, зачем вы притащили к порогу уважаемого дома эту краснокожую шавку? Проваливайте в подводную бездну, пока я не кликнула городскую стражу.